Смотрю на бумаги, но вижу сквозь них. Чё ломалась так? Другие прыгают на мой член, стоит пальцами щёлкнуть. Ни одна девица не остаётся в моей кровати, ни одну не имею больше одного раза, имена не запоминаю, мозг не засоряю. А эта буквально оккупировала его своим личиком.

Вдруг в носу щиплет от знакомого запаха. Глюки? Нет, слишком явно чувствую чёртов аромат. Весь салон ею пропах, ни с чем не спутаю.

– Утро доброе, – раздаётся голос Макса, и друг плюхает свою задницу на кожаный диван. – Ты чё такой?

– Чем от тебя несёт? – спрашиваю, нахмурившись.

– Хрен знает, – хмыкает, пальцами цепляет свитер и нюхает. – Женскими духами, – хохочет и бровями играет.

В голове вспышка злости, перед глазами Хрустальная стонет под Максом, и кулаки с хрустом сжимаются.

– Новый кофе-автомат охеренная вещь, а кофе с корицей по утрам так вообще, – довольно мычит, делая глоток из бумажного стакана.

Корица! Она пахнет корицей, я ещё сравнивал с булками, которые мать пекла мне в детстве. Резко встаю с кресла, в два шага оказываюсь рядом с другом и, схватив за шкирку, тяну на себя. Как ненормальный вдыхаю запах его свитера и тут же морщусь от приторности. Вырываю стакан из его руки, нюхаю, и глаза сами собой закрываются.

– Дав, у тебя крыша течёт? – серьёзным тоном спрашивает Макс. – Мне нужно опасаться за свою жизнь?

– Херню не неси, – бросаю и возвращаюсь за рабочий стол.

– Эй, мой кофе, – возмущается друг.

– Новый себе сделаешь, – отмахиваюсь и как наркоман подношу напиток к лицу и вдыхаю чёртов запах корицы.

– Я требую объяснений, ты уже какую неделю ведёшь себя как…

– Кто? – спрашиваю, выгнув бровь.

– Как идиот, – выплёвывает. – Это из-за той девки? Слишком много внимания от тебя, то инфу о ней собрать, то в клуб притащил, ещё и Хаоса из-за неё избил. Что за херня, Дав?

– Х*й знает, – честно отвечаю. – Надо её трахнуть и успокоиться, – признаюсь.

– Ну и в чём проблема? Иди и трахни, у нас дел по горло, гонка на носу, ты мне нужен в адеквате, – заявляет, и есть в его словах правда.

Надо довести дело до конца и избавиться от этого наваждения и рвущего штаны стояка.

– Займись делом, – бросаю, схватив ключи от гелика, и иду на выход.

– Не облажайся, – кидает мне в спину.

– Пошёл нахрен, – отвечаю, слыша его ржач.

Сажусь в тачку, завожу мотор и еду закрывать гештальт. Похрен, чего мне это будет стоить, ну поломается для приличия. Я что, с бабой не справлюсь?

Спустя полчаса заезжаю на территорию универа, глушу машину и сразу замечаю хрустальную девочку. Голубые джинсы, белый вязанный свитер, такая же шапка, из-под которой выглядывают светлые волосы, заношенный пуховик расстёгнут, а на плече рюкзак. Идёт, не торопясь, и смотрит себе под ноги, не замечая, что направляется прямо ко мне.

Хмурюсь, когда к ней подбегает какой-то перец с ублюдскими усиками над губой. Хватает за локоть, резко разворачивает к себе и что-то верещит. Хрустальная отвечает, явно не с удовольствием, и пытается руку из его хватки вырвать. Тип в кожаной куртке с белым мехом и не думает её отпускать, дёргает на себя.

– Отвечай на вопрос и не будь такой смелой, – доносится до меня, когда опускаю окно, чтобы услышать, о чём они разговаривают.

– Мне нечего тебе сказать, Воронцов, – почти кричит девочка. – Отпусти и не трогай меня, – снова вырывается.

– Да нужна ты мне, нищебродка, – мерзко смеётся и толкает её, чуть не заваливая на очищенный от снега асфальт. – Ещё заразишь чем-нибудь, – демонстративно вытирает ладони о штаны.

– Слышь, – кричу я и вижу, как Хрустальная вздрагивает. Узнала, хмыкаю про себя. – Отошёл от неё, – громко, но совершенно спокойно.

– А то что? – ухмыляется урод.

– Глаз на жопу натяну, – всё ещё ровным тоном. – Хрустальная, сядь в машину, – перевожу взгляд на девчонку.

Она таращится на меня, глазками своими хлопая, и резко срывается с места.

– Да что же ты непослушная такая, – бормочу и выхожу из тачки.

– По ходу, тебя не ждали, – ржёт этот мудила.

– Скройся, пока я тебе пушок с лобка не вырвал, – бросаю и догоняю девчонку. – Ну какого хрена, Хрустальная? Знаешь ведь, что догоню, – с этими словами хватаю её поперёк живота и несу к машине.

Грозный

Брыкается, бьётся, царапается и кричит, а меня её сопротивление только сильнее заводит. Строптивая девчонка, тем слаще будет её покорность.

– Помогите! – орёт во весь голос.

– Со мной она так не орала, – комментирует усатый, всё ещё стоя на том же месте, спрятав руки в карманы брюк и с насмешливым лицом наблюдая за мной.

– А ты принципиально на кулак напрашиваешься? – спрашиваю, и девчонка замирает. – Да я не тебе, не бойся, – усмехаюсь ей в ухо и открываю заднюю дверь гелика. – Посиди, пока а я с твоим хахалем разберусь, – подмигиваю, а она глазами своим огромными на меня смотрит.

Губы дрожат, щёки раскраснелись, ресницами хлопает, тяжело и часто дышит, привлекая внимание к вздымающейся груди… ну какая невинность, я почти верю.

– Нет! – приходит в себя. – Выпусти меня! – требует, на выход рвётся.

– Ага, щас, – хмыкаю и захлопываю дверь перед её носом, тут же заблокировав машину.

Поворачиваюсь к мажору, но пацан уже отошёл на несколько шагов и с кем-то трещит по телефону, мерзко ржёт, запрокинув голову назад. Ну и ладно, мы обязательно встретимся ещё, я ничего не забываю. Обхожу тачку и занимаю водительское место, тут же слыша, как девчонка яростно борется с ручкой в попытке улизнуть.

– Прекрати ломаться, я оценил твои старания, – ровно бросаю через плечо и завожу мотор.

Хрустальная замолкает и падает назад, когда я трогаюсь с места. Всхлипывает, и в зеркало заднего вида замечаю, что обняла себя руками, отгородилась.

– Как твоё плечо? – интересуюсь, гоня по городской трассе среди машин.

– Не твоё дело, мудак! – выплёвывает, заставляя улыбнуться.

– Неужто характер есть? – вопросительно выгибаю бровь.

– Что тебе надо? – глаза гневом сверкают, а голосок дрожит.

– Ну как, я предупреждал не попадаться на моём пути, – серьёзным тоном отвечаю.

– Ты нормальный? Ты сам приехал! – в сердцах бросает. – Я не хожу по подобным местам…

– Каким? – хмурюсь, перебив и остудив её пыл.

– Уголовным, – ядом сочится, но уже не такая уверенная.

– И не надо, Хрустальная, – ухмыляюсь. – Таким девочкам там не место.

– Прекрати меня так называть, – яростно бросает.

– Как? – да, я издеваюсь, ну вкусные у неё эмоции, не могу отказать себе в удовольствии.

– Я не хрустальная, что вообще за дурацкое прозвище? – ох, как чувственно, распаляет похлеще, чем голые шлюхи на шесте в клубе, хочу ещё.

– Хрупкая, как хрустальный сервиз, как мне тебя ещё назвать, – голос ровный, но жесть как тянет заржать.

– Ты на уголовника похож, я же не называю тебя соответствующе, – фыркает и отворачивается к окну.

А я ловлю себя на мысли, что её пылкость нравится куда больше, чем всхлипы, слёзы и испуганный взгляд. Нет, страх в глазах есть и сейчас, но гнева куда больше.

– Ты права, Хрустальная, парень я не очень хороший, а это что значит? – поворачиваюсь к ней, когда торможу на светофоре.

– Что? – выдавливает из себя.

– А это значит, девочка, что нужно контролировать то, что вылетает из твоего милого ротика, – подмигиваю и мысленно указываю стояку в штанах потерпеть.

– Урод! – выплёвывает, на что я только ржу.

– Не пи*ди, я красавчик, – произношу и вижу, как она морщится от моего выражения. – Ох, ушки у нас нежные, – комментирую её реакцию.

– Куда ты меня везёшь? – меняет тему.

– К себе, детка, – отвечаю, кивая. – У нас одно незаконченное дело…

– Нет у нас с тобой никаких дел и никогда не будет! – орёт с яростью.

– Голосок у тебя, конечно… – протягиваю, поджав губы. – Стоны, наверное, ещё вкуснее, – предвкушаю, и член дёргается в нетерпении, когда заезжаю на закрытую парковку многоэтажки.