Глядя в потолок, она отчасти жалела, что Тристан не велел ей пойти к нему в дом. Ее интересовало его личное пространство, но, что гораздо важнее, Моране хотелось, чтобы он пригласил ее туда, куда не приводил еще никого. Хотелось однажды смотреть в потолок, лежа в его постели, пока он спит рядом с ней.

Но пока Тристан недостаточно ей доверял. И, честно говоря, она не могла его винить. Пускай Морана была более открыта, однако она тоже скрывала какую-то часть себя. У них получалось узнавать друг друга, но, господи, как же медленно. Она лишь надеялась, что они продолжат двигаться вперед, а не назад. Морана была готова дать ему столько времени, сколько потребуется, чтобы он мог свыкнуться с происходящим, но ей нужно подтолкнуть его к общению если не словами, то каким-то иным способом.

Вздохнув и выбросив из головы все события минувшего вечера, Морана оставила их на завтра, закрыла глаза и погрузилась в сон.

Морану что-то разбудило.

Она продолжала расслабленно лежать с закрытыми глазами, позволяя своим чувствам охватить все окружающее пространство. Волосы на затылке встали дыбом. В комнате горел свет – свет, который она ощущала сквозь закрытые веки.

Нервы накалились до предела, живот свело, и Морана слегка приоткрыла глаза.

Дверь в ее комнату была распахнута.

Сердце начало бешено колотиться.

Морана тут же потянулась за ножом, лежавшим возле подушки, но ничего не нашла. Он так и остался у Тристана. Черт.

Не раздумывая, она протянула руку к прикроватной лампе, чтобы защититься, и как раз в этот момент к ней двинулась большая фигура.

Морана открыла рот, чтобы закричать.

Но звук заглушила подушка, которую прижали к ее лицу.

Как там говорят: в момент расплаты вся жизнь проносится перед глазами? Вранье.

Морана не видела никаких вспышек, никаких моментов из прошлого, наводнивших ее сознание в этот миг. Ничего, кроме первобытной потребности выжить, продиравшейся вперед, пока ее душили подушкой. Легкие горели в попытке восполнить нехватку кислорода. Морана боролась с удерживающим ее типом, дергая ногами из стороны в сторону. Пыталась ухватиться за нападавшего руками и поранить его. Пальцы соскальзывали с кожаных рукавов, облегавших мускулистые руки, ногти ломались в борьбе. Но она не чувствовала боли из-за жжения в груди и постепенного онемения лица.

Паника пыталась проникнуть в ее сердце, и в мимолетный миг ясности Морана поняла, что не может допустить, чтобы та одержала над ней верх. Только не сейчас. Если допустит – ублюдок добьется своего. Она умрет в постели в своей новой пижаме, пока в доме полным ходом идет вечеринка. Она умрет, и Тристан взорвется, как бомба. И на своем пути уничтожит многих, в том числе Данте, Амару и сотни невинных людей, которые не заслужили такой участи.

Она не могла умереть. Не могла привести эту бомбу в действие. Только не на этом этапе ее жизни. Морана наконец-то нашла то, ради чего стоит жить. Никто не мог у нее это отнять. Не сейчас. Она должна справиться. Должна жить.

Дрожа с головы до ног, Морана снова выставила правую руку в сторону и на секунду ослабила сопротивление под подушкой. Нажим тут же стал сильнее, паника от жажды выживания вспыхнула вновь. Но она не позволяла ей победить, продолжая тянуть руку и чувствуя напряжение в плече. Ей было все равно.

Пальцы коснулись прохладного металла прикроватной лампы. Напрягая мышцы изо всех сил, она схватилась за основание. Не мешкая, взялась за нее покрепче и вслепую двинула ей в сторону нападавшего.

И промахнулась.

Она махала снова и снова, пока наконец не попала по твердой плоти.

Убийца убрал руки с подушки, чтобы увернуться от ее слабых ударов, но этого оказалось достаточно. Перекатившись на бок и жадно глотая внезапно хлынувший воздух, Морана плюхнулась на пол. Выгнула спину, ударившись копчиком. Не обращая на это внимания, она посмотрела на скрытую в тени фигуру мужчины в балаклаве, который снова ринулся к ней. Инстинктивно вскинув правую ногу в воздух, она с силой ударила его прямо между ног.

Ее ступня попала прямо в пах, мужчина закричал от боли, схватившись за него руками, и Морана попыталась дотянуться до оружия. Он вцепился в ее лодыжку и потянул обратно. Отчаянный страх вновь попытался завладеть ею, но Морана старалась сохранять хладнокровие и дать мозгу включиться. Скользя по полу, пока он тащил ее, Морана развела ноги, обхватила бедрами его голову и сжала изо всех сил. С ее губ срывались истеричные вздохи, грудь тяжело вздымалась, и Морана, зацепив провод лампы, подтянула ее к себе. Противник вырывался из ее захвата, давление на его череп становилось непомерным. От его мощных потуг напрягались ее бедра и мышцы между ними.

Испытав отвращение, Морана снова ударила его лампой по голове, попав прямо металлическим основанием. Нападавший поднял руку, чтобы блокировать удар, и стеклянная лампочка, которая уже разбилась при первом ударе, рассекла его ладонь. Чувствуя, что сердце готово вырваться из груди, тяжело дыша, Морана пыталась увернуться от его рук, когда он потянулся к ее лицу, целясь в шею, нос, уши, в любые уязвимые места.

Уклонившись и держа верхнюю часть тела неподвижной, она ударила его вновь, зная, что он в любой момент может подхватить ее или с силой стукнуть об пол. Ей оставалось только вырубить его, пока он не успел прийти в себя. Ведомая этой мыслью к выживанию, Морана подняла лампу в дрожащих руках и снова нанесла удар.

К счастью, на этот раз он обмяк. Тяжело дыша, Морана медленно отползла, опираясь на руки, и разжала бедра, мышцы в которых болели от напряжения. Убийца завалился на бок, и Морана уставилась на него, все еще крепко сжимая лампу в руках и дико содрогаясь в попытке отдышаться. Адреналин проносился по венам. От рева в ушах стучало в голове, пока она смотрела на тело мужчины, ожидая, что он в любой миг придет в себя и опять бросится на нее.

Когда прошло нескольких секунд и этого так и не случилось, Морана осторожно подползла ближе и схватилась за край его маски. Он все еще дышал.

Не выпуская оружие из рук, Морана попыталась приподнять маску, но мышца плеча, которую она потянула, запротестовала от этого движения. Все еще взбудораженная от бушующего в крови адреналина, Морана сумела одной рукой приподнять его маску почти до лба. Когда она увидела его лицо, в ее памяти не промелькнуло ни намека на узнавание. Она не знала, кто он такой, но будь она проклята, если не выяснит это к завтрашнему дню.

Встав на подкашивающихся ногах, она схватила телефон с пола, куда он упал с тумбочки во время борьбы. Включив камеру, Морана быстро сделала несколько снимков, на миг ничего не видя от вспышки. Она даже не стала задерживаться, чтобы рассмотреть черты его лица, как сделала бы в любой другой ситуации. В происходящем все было ненормальным.

От нескольких вспышек мужчина начал приходить в себя, приоткрыл глаза, поморгал несколько секунд, а потом дотронулся рукой до головы, которая наверняка раскалывалась от боли.

Увидев Морану, он тут же потянулся за ножом, спрятанным в сапоге, что этому идиоту стоило сделать уже давно. Будь она на месте убийцы, то попросту вспорола бы себе горло во сне. Но что она знала об убийцах? Возможно, он имел особое отношение к крови или склонялся к привычному способу убийства, к которому обычно прибегал. Как бы там ни было, она уж точно не собиралась задерживаться, чтобы это выяснить.

Крепко сжав в руке телефон, Морана бросила в нападавшего свою спасительную лампу, чтобы отвлечь внимание, и ринулась к двери.

Она слышала, как тот пытается встать и погнаться за ней, но не стала ждать и прислушиваться. Мчась вниз по лестнице и не зная, преследует ли ее нападавший, Морана ощущала только стук крови в ушах и собственное тяжелое дыхание и сосредоточилась на том, чтобы поскорее выбраться из особняка.

Добежав до первого этажа, она остановилась. Сквозь шум в ушах донеслись звуки музыки, игравшей на вечеринке в задней части дома, и Морана замешкалась у подножия лестницы, не понимая, в каком направлении бежать. Если она заявится на вечеринку босиком в разорванной пижаме и с растрепанными волосами, то точно привлечет к себе много внимания, но она не могла так рисковать. Она не знала, будут ли Тристан и Данте в зале или же они все еще у озера или где-то еще. Но снаружи территорию могли обходить охранники, а они были в курсе, что она «девушка Кейна». Ей придется пойти на этот риск, даже если там она станет легкой мишенью.