Дома я переоделась в пижаму, заварила листовой чай из Чайна-тауна[9], села в кресло и открыла ноутбук. В месяцы разлуки я писала Стиву электронные письма. И, предвкушая встречу, прочитала некоторые из них.

«Пусто без тебя… Нет, обещала, что не буду грустить, все отлично! Ем полезные продукты (в отличие от тебя), соблюдаю режим. В Cotton Candy прихожу, чтобы понянчиться с Ким и поиздеваться над вышибалами. Танцую в студии, выучила пару новых движений.

Мне нравится работать в кофейне. Днем, как все обычные люди. Больше чаевых оставляют мужчины… Но я с ними не флиртую!»

«Кофейня открылась пару месяцев назад. Владелец Йоран из Швеции – грузный и светловолосый, эксцентричный и юморной. Со мной работает студентка Дори (она низенькая, и голос у нее, как у мультяшки, волосы пепельно-русые, постоянно в высоком хвосте) и музыкант Кевин (у него ирокез, много татуировок). Кевин мечтает о сцене… пригласим твоего менеджера Марти на чашечку кофе?)».

«Всей душой полюбила Sunshine! И музыку шестидесятых! Кевин недовольно морщит нос, а я прониклась. Особенно люблю Петулу Кларк, Дасти Спрингфилд и Лесли Гор.

Я поняла всю прелесть кофе. Да-да! Ты не рассказывал о вкусных сиропах! Ребята постоянно придумывают интересные сочетания, а я подглядываю и запоминаю. Представь такой слоган: от противника кофе до бариста. Стив, мы выкидываем какао и покупаем кофемашину!

Хочу поступить в колледж. Мне необязательно оканчивать школу, я Ариэль Мэлоун – девушка без прошлого. И будущее могу создать какое угодно. Раньше не задумывалась, сколько дверей передо мной открыто».

«Зачеркиваю маркером дни на календаре. Поздравляю, Стив! Наши чувства прошли проверку временем и вредными привычками. И я теперь… обычная! Но я рада, в моем понимании обычность – это гармония.

Мои дни состоят из трех этапов: работа в кофейне, танцевальная студия и посиделки с друзьями (приличные посиделки). Я много гуляю, вспомнила, как прекрасен Лос-Анджелес, и подыскиваю место учебы.

Не хватает тебя рядом. Когда ты приедешь, я буду абсолютно счастлива.

Увидимся завтра!»

День выдался жаркий. Изнывая от духоты, я прислонилась спиной к автомобилю и оттягивала воротник серой водолазки. Январь… Не верится. Как и не верится, что о встрече со Стивеном Рэтбоуном я когда-то мечтала, а теперь жду вокалиста Grape Dreams на парковке – в аэропорт меня и Асоль не пустили из-за фанатов и папарацци.

Шон, пиарщик группы, сказал мне по секрету, что вне официальных мероприятий фотографы не бегают за знаменитостями, как безумные сталкеры. Да, таблоиды охотно выкупают снимки артистов в аэропорту, у студии звукозаписи, на съемках. Но для интереса прессы, когда «ни шагу не удается ступить без вспышки», надо угодить в скандал или быть на волне популярности (например, играть главную роль в «Игре престолов»). Агенты и менеджеры часто сами заказывают «папиков», а потом оплачивают места в газетах и посты в социальных сетях.

Поэтому я ни разу не столкнулась с журналистами. О них и не думала. Сильнее меня пугали фанатки: я хорошо помнила, что они пытались сделать со мной в Сан-Диего. Но поклонницы Grape Dreams выросли. Или переключились на One Direction? Так или иначе, меня они не трогали. Только Дори, бариста кофейни, спросила, кто мой парень, и сама же ответила на вопрос. Но Дори с ума сходила по новостям о селебрити. «Песня “Солнечный свет” о тебе?» – допытывалась она.

– Ари, я волнуюсь, – окликнула меня Асоль.

– Не волнуйся, – ответила я на автомате.

Водителя для нас заказал ассистент группы. Второй водитель приехал на машине Джерада: гитарист соскучился по своей малышке. Не удивлюсь, если встречу с тачкой он ждал больше, чем с любимой девушкой.

Асоль стучала по ноге пластиковой бутылкой и поправляла рыжие локоны. Она нервно изучала толпу, а я пусть и храбрилась, но искусала щеку. Чтобы отвлечься, решила со всех сторон рассмотреть автомобиль Джерада. Только Андерсон мог выбрать гоночную модель для поездок по мегаполису. Темно-фиолетовый цвет, длинный, низкий капот с фирменным логотипом, а на бампере надпись Porshe GT3. Машина блестела, ни царапины. Интересно, сколько Джерад отдал за ремонт пару лет назад, когда чуть не сбил меня и въехал в столб? Улыбка тронула губы. Надеюсь, много.

– Они здесь! – К нам выбежал ассистент. – Раздают автографы.

Асоль подскочила, выронив бутылку. Мое волнение было приятным, но подруга… бывшая подруга на грани истерики. Я подняла бутылку и поставила на капот «Порше».

– Асоль, успокойся. – Секунду помедлив, я обняла ее. Аромат ягод, мягкость пышной груди. Я ненавидела Джерада Андерсона за то, что мне больно обнимать Асоль. Ее злые слова звучали эхом: «Мир не крутится вокруг тебя, избалованная девчонка!» Сглотнув горечь, я сказала: – Они вернулись. Все хорошо.

Когда я разжала объятия, Асоль выглядела так, словно я вылила на нее холодную воду. Растерянная. Смущенная. Она покрутила шарик пирсинга над верхней губой, и ее лицо стало непроницаемой маской. Стена между нами так же реальна, как стена в аэропорту между мной и Стивеном. И единственная общая тема – отъезд музыкантов – только что иссякла.

Но предать меня было ее выбором! Я сосредоточусь на хорошем: Стивен вернулся. Через стекло я видела Рэтбоуна в кольце толпы: он раздавал автографы. Вернее, я видела его шляпу, темные волнистые волосы, солнечные очки и ослепительную улыбку.

Он счастлив… Со мной тоже счастлив. Он никогда не узнает, как трудно мне было в его отсутствие и в жизни до него.

– Идут, Ари! – взвизгнула Асоль.

Мои ладони предательски намокли. Я вытерла их о джинсы. Что сказать? Как встретить? Я нормально оделась? А накрасилась? Надо было остаться дома? Десятки вопросов за минуту пронеслись в голове.

Закончив общение с фанатами, Стивен, Джерад, Бен и Логан направились к запасному выходу. Стив увидел меня на парковке: снял очки, подмигнул. Улыбка тут же приклеилась к моему лицу. Будь он простым уборщиком, я все равно бы с восторгом смотрела на него – харизма!

Автоматические двери открылись.

– Привет. – Он поставил чемодан и сгреб меня в охапку.

– П-привет, – промямлила я. Стивен не успел покурить и окутал меня ароматом: древесный парфюм, недавно выпитый кофе.

Я отстранилась, чтобы рассмотреть его. Сильно небритый и уставший, Рэтбоун выглядел как истинная рок-звезда в клетчатой рубашке и потертых джинсах. Снял шляпу и надел мне на макушку: знал, я бы сама украла головной убор. И тоже высматривал изменения.

Мое тело перестало быть слишком худым, изнуренным и жилистым, оно приобрело мягкость и плавные изгибы, а кожа – золотистый оттенок благодаря калифорнийскому солнцу, а не автозагару. Волосы стали короче сантиметров на десять, я хотела отрастить их здоровыми.

– Прекрасно выглядишь, – прокомментировал Стивен.

Я собиралась ответить, но слова застряли в горле.

Двери открылись, и на улицу вышел Джерад Андерсон. Он спрятал глаза за стеклами очков-авиаторов Ray-Ban, но все равно жег взглядом. Темно-русые пряди блеснули бронзой, а тонкие губы изогнулись в ухмылке. Он расстегнул верхнюю пуговицу шелковой белой рубашки. Шелк…

Я содрогнулась. Незнакомец из темной комнаты. Даже если то был не гитарист Grape Dreams, он все равно напоминал о загадочном искусителе. Фарфоровая белая маска, черная шелковая рубашка, длинные, музыкальные пальцы… И пожар, что разгорался во мне.