– Вы уже знакомы с капитаном первого ранга? – удивился Эйзен, подняв брови.

– Не в этом звании, – ответил Блейр. – Хоббс – один из лучших пилотов, когда-либо летавших в Военно-Космических Силах. Что ты делаешь в этой форме строевых войск? Уже слишком стар, чтобы влезть в кокпит?

Ралгха слегка кивнул.

– Я чувствую тепло в своем сердце, видя вас снова, полковник, – ответил он низким хриплым голосом со странными интонациями и легким акцентом, который Блейр хорошо помнил. – Но я боюсь, что сейчас не время обмениваться историями из жизни.

Блейр ухмыльнулся.

– Все еще такой же пунктуальный, а, Хоббс? Хорошо, поговорим позже.

Килрати снова кивнул.

Эйзен представил глав департаментов и старших офицеров штаба. Они были для Блейра не более чем набором незнакомых имен и лиц… но все же он чувствовал себя воодушевленным, зная, что по крайней мере один старый друг будет с ним в этом походе.

Капитан закончил, представив молодого человека с бодрым лицом в одежде лейтенанта.

– А это лейтенант Тед Роллинс, офицер связи.

– И основной работяга, – усмехнулся Роллинс. – Сэр.

– Я поручил мистеру Роллинсу новую должность – вашего консультанта, – продолжил Эйзен, пропустив слова лейтенанта мимо ушей. – По крайней мере, пока вы не обоснуетесь здесь и не проведете других назначений. Надеюсь, вы не будете против, полковник.

Блейр кивнул.

– Это будет прекрасно, сэр. Благодарю вас.

– Лейтенант покажет вам ваше помещение и поможет вам разобраться со всей обстановкой. Я бы был вам признателен, если бы вы присоединились ко мне в моей рубке… скажем, в шестнадцать ноль-ноль по корабельному времени? Это даст вам несколько часов на акклиматизацию.

– В шестнадцать ноль-ноль, – повторил Блейр. Он снова оглядел ангар. Хватит ли даже бесконечности, чтобы акклиматизироваться на этой старой посудине? – Я буду там, сэр.

– Очень хорошо. Свободны. – Когда Блейр отвернулся, Эйзен снова заговорил. – Мы рады приветствовать вас на борту, полковник.

Блейру очень хотелось что-нибудь ответить на это, но он знал, что получится что-нибудь горькое и ироничное.

– Заходите, полковник. Заходите. Присаживайтесь.

Блейр оглядел комнату, проходя от двери к креслу перед капитанским столом, на которое показал Эйзен. Он заметил, что обстановка, пусть и спартанская, но сделанная с большим вкусом, и атмосфера порядка создавали потрясающий контраст с большинством из того, что он видел на борту «Виктори».

– Итак, полковник, я думаю, что мистер Роллинс помог вам во всем. – Капитан встал, направляясь к шкафу в одном из углов комнаты. – Не хотите ли немного выпить? Несколько месяцев назад мы получили груз водки «Новый Самарканд», крепкой, как бластеры «Гратхи».

– Спасибо, сэр. – На самом деле Блейру не слишком хотелось пить, но не отвечать на гостеприимство командира корабля, особенно в первый день на борту, никогда не было умным поступком.

Эйзен вернулся с двумя стаканами и протянул один Блейру.

– Тогда предлагаю тост, полковник. За «Викторию» !

Они чокнулись, и Блейр осторожно отпил.

– За корабль или за идею? – спросил он.

– И за то, и за другое, – ответил Эйзен, садясь. Затем он глубокомысленно добавил: – Мы выиграем эту войну, полковник, и мне кажется, что этот старый корабль сыграет важную роль в ней до того, как все закончится.

Блейр попытался высказаться как можно более нейтрально.

– Я надеюсь на это, сэр.

Капитан проницательно посмотрел на него.

– Признаю, Блейр, это не «Конкордия»…

– Так же, как и сама «Конкордия»… теперь. – В этот раз Блейр даже и не скрывал своих чувств.

– Это была ужасная потеря, – сказал Эйзен. – Всегда нелегко терять столько много. Я сочувствую вам. – Он сделал паузу, глядя в свой стакан. – Тем не менее, теперь вы здесь, и я не ожидаю ничего меньшего, чем полной преданности и верности, от любого офицера и рядового на борту этого корабля.

– Я буду предан и верен, – тихо сказал Блейр. – Но, если позволите говорить напрямую…

– Всегда, полковник.

– Из того, что я видел, мне кажется, что вашей команде требуется уделить немного меньше времени преданности и гораздо больше – техническому обслуживанию.

Эйзен наклонился вперед.

– Я признаю, что она не выглядит слишком хорошо, Блейр, – торжественно произнес он. – У нас не хватает рук во всех отделениях, а возраст и слишком много чертовых сражений берут свое. Старушку нужно было отправить на пенсию десять лет назад, а вместо этого ее вернули на фронт. Может быть, она не выглядит так хорошо, как большие корабли, на которых вы служили в прошлом, но это не означает, что она не может выполнять свою работу. И именно команде, мужчинам и женщинам, которые работают сверхурочно день за днем, чтобы поддержать ее на ходу, мы обязаны тем, что до сих пор держимся на фронте. Именно преданность меняет все дело, полковник, и даже если она не продолжается до того, чтобы нанести свежий слой краски или убедиться, что в раздатчиках еды в кают-компании всегда есть куриный суп, она все равно кое-что значит для меня.

Блейр не ответил сразу.

– Я… понимаю вас, сэр, – наконец сказал он. – Мне жаль, если я плохо отзываюсь о вашей команде…

Эйзен улыбнулся.

– Я привык к этому, полковник, верьте мне. Она не выглядит слишком хорошо, я заверяю вас в этом. Но я был офицером связи в первом полете «Виктори», это было мое первое назначение после Академии. Я провел на этом корабле много лет своей карьеры, и мне кажется, что я просто защищаю свою старушку.

– Я понимаю, сэр. Вы можете… привязаться к кораблю, со временем. – Он думал о старом «Когте Тигра»… и «Конкордии». – Я признаю, что не слишком радовался этому назначению, когда адмирал Толвин сообщил мне о нем. Но сейчас мне оно нравится гораздо больше.

– Моя зажигательная речь была так хороша? – спросил Эйзен с ухмылкой.

– Да… и то, что я узнал, что у вас на борту Ралгха нар Ххаллас. Он один из лучших.

– Капитан первого ранга нар Ххаллас? Да, он хороший офицер. Он будет моим заместителем в этом походе…

– Сэр… со всем должным уважением, вы разбрасываетесь талантами. Хоббс – прирожденный пилот истребителя. Перевести его в тыловое отделение… мне кажется, что это ошибка.

– Это была его собственная просьба, полковник. Я знаю его данные, но… – Эйзен замолк, затем пожал плечами. – Дело в том, что никто на борту не согласится летать в одном звене с килрати.

– Пятнадцать лет верной службы и список сбитых истребителей длиннее, чем моя рука, ничего не значат?

Капитан посмотрел в сторону.

– Не с этими людьми, Блейр. Не после всего, через что они прошли в этой чертовой войне. В конце концов, он попросил этого, чтобы летчикам было лучше.

– Ну, теперь я командир крыла, – сказал Блейр. – И я хочу, чтобы его немедленно перевели в действующие пилоты – это будет лучше для всей эскадрильи. – Он сделал паузу. – Я, конечно, не пытаюсь говорить вам, как управлять вашим кораблем…

– Почему нет? Это разве не неофициальная должность любого командира крыла во флоте? Вы, ребята, всегда чувствовали, что мы, тыловики – не больше, чем кучка прославленных водителей такси. – Улыбка Эйзена быстро исчезла. – Послушайте, полковник, ваша верность восхитительна, и я охотно переведу его назад в боевые пилоты, но все равно остается проблема – кто будет летать с ведомым-килрати?

– Я буду летать с ним, – холодно проговорил Блейр. – Даже если никто другой не будет. Он – самый лучший чертов ведомый, с которым мне когда-то приходилось летать, и я чувствую, что он пригодится нам, если мы отправимся в зону боевых действий.

– Как скажете, полковник, – сказал Эйзен, снова пожимая плечами. – Но я думаю, что вы ищете проблем. Я, конечно, не пытаюсь говорить вам, как управлять вашим крылом…