– Алекс, дорогой, скажи мне, кто додумался назвать город в честь нецензурного названия душечки? – спросила она

– Чего? – не понял я.

– Той душечки, которая есть у каждой женщины… – пояснила Бени, закатив глаза.

– А, изюминки! – воскликнул я, догадавшись, о какой «душечке» речь. – Стоп, о каком городе речь? Что-то я совсем не пойму…

Бени отодвинулась от монитора, ткнув пальцем в экран – я увидел картинку, на которой неизвестный живописец изобразил знаменитую Пизанскую башню.

– Ну ты даешь! – я рассмеялся, догадавшись, в чём тут дело. – Я понимаю, конечно, что русский язык могуч, велик и потому обязательно сложен, но город, Бени, называется Пиза, а душечка твоя…

– А! Боги, – Бени рассмеялась, – точно же! Ничего, дорогой, я всему научусь и тебе не придётся за меня краснеть. Уж поверь, чего-чего, а учиться я умею.

– Порой, одна буква решает всё! Запомни первый урок, моя юная ученица, – проговорил я менторским тоном.

Подмигнув «ученице», которая усердно блуждала по просторам интернета, и её «учитель» пошел на кухню – пришло время завтракать, точнее обедать. Ну и покурить, само собой. Бени не разделяла моего пристрастия к сигаретам, однако не имела ничего против вредной, но поистине неповторимой привычки, и это было просто замечательно.

Подкрепившись, я стоял и курил в открытое окно, размышляя о высоком. Собственно, на повестке дня следующий вопрос: что есть некрофилия? Слово-то какое мерзкое, а?! Звучит хуже, чем старики ебутся! Но всё же обойтись без него не выйдет, учитывая всё случившееся ранее.

Некрофилия есть акт соития живого человека с мёртвым. А чем отличается последний от первого? В его теле ни единого признака жизни! Сердце останавливается, внутренние органы прекращают работать, температура падает, и это только цветочки! А дальше начинаются совсем премилые вещи, навроде окоченения, и заканчивается все разложением. Так? Ну, примерно так.

Так вот, если тело имеет абсолютно нормальную температуру, пахнет ароматными духами моей бывшей (дура забыла пузырёк Бени на радость), кушает еду из моего холодильника, пьет вино из моего бара и вообще скачет, как кобыла на ярмарке, пока не сидит в интернете, то с какого чёрта оно мёртвое?! Да оно живее всех живых! А то, что я лично отпилил этому телу башку – так ведь потом новую приставил! Кстати, голова Бени всегда была живой, сколько я её знал. Да и до этого момента тоже.

Таким образом, мадемуазель Бениюлу можно считать только живой и никак иначе! И если найдётся сраный умник, который начнёт ворчать о некрофилии, то пускай сначала попробует рассуждать здраво, а потом пусть устыдится беспочвенных обвинений! В общем, вердикт таков: Алексея Ивановича Стравицкого оправдать за отсутствием в действиях состава преступления.

Я вернулся в комнату, развалился на диване и разглядывал стройную фигуру, которое скрывало то самое «маленькое чёрное платьице». Бени мельком посмотрела на меня, а потом уткнулась обратно в монитор:

– Очень хорошая штука – этот ваш интернет, – проговорила она, изучая страницу какой-то энциклопедии.

– Интересно, как у тебя глаза не вывалились – столько читать без передышки! Может, отдохнёшь? – предложил я, усмехнувшись. – Всё равно за раз все не узнаешь. Всё, что есть в инете, не перечитаешь и за целую жизнь!

– Всё нормально, – ответила Бени, – поверь, учиться магии ничуть не легче. Мне не впервой пропускать через свой мозг горы информации.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросил я, перевернувшись на бок. – Я имею в виду твои планы на будущее? Думаешь вернуться обратно или как?

Наконец Бени отвлеклась от монитора. Она повернулась ко мне и горько усмехнулась:

– Ты знаешь, я думала об этом, – она на секунду замолчала и продолжила, – вот только что мне там делать? Ждать, когда меня снова обезглавят? Нет, такой расклад мне совсем не нравится!

– Может останешься? – спросил я, вопросительно посмотрев в зелёные глаза, раскрасневшиеся от многочасового сидения за монитором.

– А ты не против?

– Неа!

– Ну и чудненько, – Бени потянулась, – хотя это был риторический вопрос, – она улыбнулась и посерьёзнев продолжила, – буду обживаться в новом мире. Ну и ещё было бы хорошо найти какого-нибудь мага для обмена опытом. Я уверена, что в вашем мире они есть. Раз существуют магические потоки, значит должны существовать и те, кто умеет ими пользоваться. Согласись, это логично?

– Соглашусь, – я кивнул и, пошарив под диваном, нашёл волшебную палочку, – но я все равно ничего не понимаю во всей этой белиберде, – проговорил я, взмахнув магическим инструментом, словно дирижер. – Раз ты решила обживаться, имеет смысл сходить погулять, не находишь? Заодно нужно купить тебе одежду и обувь. Конечно, я гляну в кладовке, может, что осталось от бывшей…

– Ты любишь её? – быстро спросила и пристально посмотрела на меня.

– Да, очень. Я люблю обувь и одежду. Хорошую.

– Я про бывшую!

– Я люблю обувь и одежду, – повторил я, улыбаясь, и добавил посерьёзнев, – Наши чувства в прошлом. Теперь они не имеют никакого значения. А вот обувь и одежду я всё ещё люблю!

– Дурак! – воскликнула Бени, засмеявшись, и снова углубилась в недра интернета.

В кладовке действительно нашлась розовая коробка, заросшая пылью. Я вытащил её, отряхнув, как следует, и открыл – внутри лежала пара туфель. Судя по всему, моя бывшая половинка так ни разу и не надевала свои «тапки», купленные в модном бутике Az… а, нет, не буду называть! Упоминание бренда, чье название написано на коробке, ничего не изменит, а проклятые капиталисты, которым оно принадлежит, наверняка попытаются засудить меня, если оно появится в этой маленькой, но поучительной истории.

Я позвал Бени примерить туфли. Они оказались примерно на полразмера больше, но, в целом, как вариант на время более чем сойдут. Вообще, с размерами получалась беда! У нас тут одни системы, в Алитании – совершенно другие, и Бени никак не могла сориентироваться! Единственным способом обзавестись подходящим гардеробом был личный визит в магазин с последующей примеркой «тряпья» и обуви.

В общем, я покурил, собрался, а потом мы пошли гулять. Знакомство с новым миром пришлось начать с секонд-хенда – мы спустились по лестнице, вышли на улицу и направились в соседний двор – именно там находилось царство одежды «бэу». Что поделать, мир жесток, на улице холодновато, поэтому в маленьком чёрном платьице особо не разгуляешься – нужно хоть что-то на себя накинуть, чтобы доблестные сотрудники полиции не обвинили тебя в пристрастии к алкоголю, наркотикам или психическом нездоровье. После секонд-хенда мы собирались в торговый центр.

Когда Бени узнала, какого рода магазин, в который мы шагали, обходя лужи, машины, оставленные во дворе и случайных прохожих, она пришла в ярость! Впрочем, буря тут же утихла, едва к ней пришло понимание очевидного факта: сначала надо одеться по погоде, а потом уже идти вершить великие дела.

В магазине я подобрал ей джинсы, курточку и кофту посимпатичнее. Бени переоделась, возмущаясь до глубины души тем, что вынуждена носить мужскую одежду:

– Какого чёрта, это же штаны!

– Многие девушки носят джинсы и брюки, – проговорил я, не понимая, чего в этом.

– Я – не многие! – Бени посмотрела на меня так, словно я ее обидел, – даже простушки ходят в юбках, платьях, не знаю, лохмотьях, по-крайней мере, юродивые, но уж точно не в штанах!