Ванцетти направил удила своего коня к слуге и спросил, пока ехал рядом, пытаясь скоротать время до прибытия парома у переправы через реку, и разузнать, что он за человек, надёжен ли?

— Я вижу у вас военную выправку, и к тому же вы француз, а граф итальянец, как получилось, что вы стали служить у него?

— Слуга, хоть и был по-солдатски не разговорчив, тоже хотел скоротать время и по-военному понимал, что нужно выдержать проверку, поэтому поддержал разговор.

— Я из крестьянской семьи, вот и пошел служить, потом остался на долгосрочную и уехал в составе морской пехоты в Алжир, где и встретил графа, потом уволился из армии и уехал с ним. Он человек необыкновенной силы духа и проявил такое мужество, смелость, смекалку, что я его глубоко уважаю и буду заботиться о нем пока бог или дьявол не возьмёт к себе мою душу и исполню любое его желание.

— Как интересно! Вы прямо разожгли мое любопытство! Я честно скажу, что мы сделаем все возможное чтобы вернуть его живым и здоровым, пока время не на нашей стороне, но мы верим и надеемся на чутье моей дочери. Прошу вас, продолжайте! Вояка покряхтел, посмотрел на вампира, даже не догадываясь кто перед ним на самом деле, и продолжил:

— Да мы были расквартированы в Алжире, условий никаких, невыносимая жара, эта пыль с песком, который лезет повсюду, в обуви, натирает ноги до крови, весь в поту, да ещё воду надо экономить, все пересыхает во рту, сколько наших погибло только из-за таких тяжёлых условий! Когда турецкие войска были разгромлены и начали создаваться егерские войска французы, арабы, берберы, много белых приезжих, европейцы в основном, вот тогда я и встретил графа, в иностранном легионе, было в нем что-то такое, тоска во взгляде и отчаяние, вот таким он и был тогда, худым, бледным и чертовски отчаянным. Мы то все загорелые, а он чахоточный.

— Вот как, значит это из-за чахотки он такой! — воскликнул Ахмед, который рад был подслушать.

— Отправили нас значит на форпост, мы, регулярные войска на дежурстве, а, потом, бросил рассказчик, махнув рукой.

Не успев закончить, они сошли с парома на другом берегу и помчались дальше.

Граф постепенно приходил в себя, и очнувшись понял, что едет в мешке на повозке, по сельской дороге, руки у него были связаны на спине, рот был завязан какой-то тряпкой. Уже рассвело и через мешковину просвечивали теплые солнечные лучи. Перебрав события вчерашнего дня, вечера и ночи в его голове все прояснилось. С момента похищения прошло примерно часов восемь. Он отчётливо вспомнил вампира, который его похитил, понимая, что его везут к барону и что тот скорее всего захотел убить его лично и решил, что Франческа для него единственный шанс на спасение, ведь убежать и самому убить вампира без оружия было практически невозможно.

Граф собрал всю свою волю, энергию, любовь к жизни и стал ее звать, мысленно обращаясь и бесшумно шепча одно лишь имя:

— Франческа, Франческа.

Франческа, как и все, отлично ездила верхом. Они были налегке и очень торопились, зная, что потеряли много времени, они лишь надеялись, что графа везут в Даманхур, до которого часов десять езды, но у них свежие и быстрые арабские скакуны и они не обременены пленником.

У похитителей фора в шесть часов, значит в Даманхур они приедут позже их на два часа. Каждый думал о своем, мысли Франчески занимал только граф, она вспоминала, как гуляя по Пьяцца Делла Витторио несколько месяцев назад она увидела высокого худощавого мужчину в явно дорогом темно сером костюме, с кошачьей грацией двигавшегося впереди неё, его русые волосы отливали золотом и спускались до плеч, походка была легка, а руки, которые держали щегольскую трость были крепки и почувствовала запах, энергию, ту самую силу с нежностью которую она ждала и давно искала.

Франческа пошла следом, незаметно для окружающих, выяснив, где он живёт и кто он, потом, ночью, поднималась на балкон его комнаты и смотрела, любовалась, боялась и страстно желала. Потом, обсудив все с Ахмедом, она устроилась горничной, внушила графу мысль о поездке в Александрию, домой, ее друг и хранитель, устроился матросом, и они отплыли.

А сейчас, скача верхом на коне, эти воспоминания пробудили слезы, которые покатились из ее зелёных глаз.

— Граф, граф, Лоренцо, любимый!

— Франческа! — Внезапно она услышала его отдаленный, тихий голос. Инстинктивно поняв направление, курс ее лошади был изменён.

— Я слышу, я слышу, я тебя слышу! Он жив! — закричала Франческа изо всех сил и мысленно, и вслух.

— Жив! — повторили Ванцетти и Ахмед, направив своих коней следом.

Они, уже ехав в пригороде Даманхура, поскакали, взяв правее от него. Граф услышал Франческу, он зажмурил глаза, расчувствовавшись, сказал:

— Спасибо.

— Ты где, что с тобой, ранен?

— Цел, пришел в себя уже в мешке, везут на повозке, молчат.

Граф затаился.

— Дорогой! Мы догоняем, потерпи часа два, не провоцируй их.

— Хорошо, солнышко, — ответил Лоренцо и отключился.

Это обеспокоило Франческу.

— Так не пойдет, не молчи, говори со мной, расскажи чего-нибудь!

— О чем тебе рассказать, ты и так все знаешь?

— Мне важно слышать тебя, расскажи, как ты вылечился от чахотки.

— Ну так и скажи, что хочешь узнать об Эмилии, все же понятно.

— Да, это так, — Франческа погрустнела, — Я хочу узнать о тебе, твоя жизнь, наверное, полна ярких эмоций.

— Лоренцо, есть то, что мне хочется забыть, как и тебе, я расскажу, когда буду готова, если ты тоже не хочешь, давай о чём-то другом, я понимаю, что это болезненная тема.

— Да почему, расскажу, я переживал когда-то давно, — он за минуту собрался с мыслями и продолжил; — мои родители умерли от чахотки, когда мне едва исполнилось восемнадцать и оставили мне значительное наследство. Я старался тратить деньги как мог и прожигал свою жизнь на балы, игры и устраивал на своей вилле постоянные кутежи, пока однажды не встретил в Ла Скала Эмилию, она была с родителями проездом в Милане, но покорила меня с первого взгляда. Стройная, хрупкая блондинка сперва не обратила на меня внимания, но букет с розовыми розами, на каждом лепестке по бриллианту, выделили меня от остальных воздыхателей. Потом она уехала, а я поехал следом и засыпал подарками и исполнял все ее прихоти. Родители были рады появлению такого поклонника, ведь они не были богаты и хотели найти дочери хорошую партию. Через полгода мы с шиком сыграли свадьбу и обживали виллу. Поначалу все было хорошо, мы были увлечены друг другом и развлечения тоже были общими, но бессонные ночи, пьянки посадили мое здоровье и вероятно ускорили развитие заболевания, о котором у себя я и не подозревал. Жизнь, деньги, роскошь казались бесконечными, и я растрачивал их безрассудно. После ночных кутежей, по утрам, начал появляться кашель и слабость, пришлось обратиться к врачу, который, увы, поставил неутешительный диагноз. Это кардинально изменило мою жизнь. Эмилия была не готова ухаживать за больным мужем, ей хотелось продолжать вести тот образ жизни, к которому привыкла и она развлекалась, не останавливаясь. У нас дома были шумные гости, которых я не звал и не был рад видеть, это лишь способствовало развитию болезни. Я много раз пытался говорить с женой, но глядя в ее глаза, видя ее красивой, здоровой не мог ни к чему ее склонить, иногда в пылу ссор я отправлял ее к родителям, но как только понимал, что если она уедет, мне без нее не жить, то просил прощения и все шло по старому.

Я почти не выходил из своих комнат, и она была хозяйкой во всём доме. Однажды мне так сильно захотелось ее увидеть, приласкать, что я нашел в себе сил и отправился к ней, ее не оказалось в спальне и тогда отправился ее искать. Спускаясь по лестнице, я заметил, как всплеснула руками ее служанка и собралась уходить, но я спросил, где графиня, та побледнела и глазами посмотрела в сторону кабинета. Я почувствовал недоброе и направился туда, дёрнув за замок стало ясно, что дверь была закрыта на ключ изнутри. Я начал стучать в дверь и крикнул, чтобы принесли ключи, но эти движения вызвали безумный приступ кашля, Я задыхался и с трудом удержался на ногах прислонившись к косяку.