Директор, кстати, от Олеси тоже не отставал. Задницей не вилял, но обильно краснел, просовывал палец-сосиску под тугой воротник и поглядывал искоса на меня. Походу, я ему тоже нравлюсь! Общие секреты, они так… Сближают.

Особенно грязные.

А вот Барагозина, я что-то нигде не вижу. Неужели решил свинтить… Или того хуже лично похитил мою сестру. Да нет, он не может быть настолько тупым. Этот ублюдок слишком хитер и коварен, так что, лучше понаблюдать. На крайняк заняться ненавязчивыми расспросами. На борту, включая учителей, персонал и выпускников человек двести. Кто-нибудь что-нибудь да видел.

Олеся тем временем решилась подойти ко мне. В нос сразу прокрался аромат ванили и клубники. Её любимый. До недавних пор и мой тоже.

— Друзья Лукьянова мне вздохнуть не дают… — она показательно набрала в грудь воздуха, так, чтобы сиськи натягивали платье до предельно облегающей формы, — всюду шпионят за мной. Еще и грозятся рассказать про тебя. Я с ним рассталась, блин. А они мне угрожают… Мась, ну поговори с ними.

Уу-у-у. Два яичка переживают за вялый больничный писюн. Какая прелесть.

— Ладно, попрошу их больше тебе не докучать, — я решительно отклеился от бортика и мысленно подозвал Атари, — если будут сопротивляться, я…

— Ты ведь будешь добр к ним? — сощурилась девушка, — не хочу, чтобы они вызвали тебя на дуэль. Аверин боксер, я видела как он колотит простолюдинов. Я не хочу, чтобы тебя побили.

О нет, Олеся, ты этого как раз и хочешь. Иначе бы не подошла ко мне. Я же знаю, как ты кайфуешь с вида крови, к чему прикидываться невинной овечкой, когда ты кровожадная волчица. Морозова совсем не изменилась. Хотя, а чего я ожидал за три месяца?

Подыграю пожалуй её манипуляциям. Самому хочется прижать хвост этим лошкам. Сегодня мой выпускной и мой черед отрываться на всех засранцах, которые мне не нравятся. Мне только повод дай.

— Что ты, — успокоил я, проведя ладонью по ее щеке, — перед тобой само воплощение нежности.

Подойдя к столику под крытой верандой, я сел на свободный стул к двум утыркам и был предельно нежен:

— Привет, педики! Как свиданка проходит?

— Что… что ты вякнул?! — опешил коренастый. Тот боксер, которого я типа должен испугаться. Ну-ну. Я еще отчетливо помню, как он сложился от одной плюхи Атари.

— Говорят вы девочек не любите. Пристаете ним, какие-то правила поведения навязываете. Вот я и предположил, что вы голубки. Так мило сидите вместе, воркуете.

— Ты договоришься, Князев, я… — шикнул второй, привставая из-за стола. Ранее он был таким же дерзким, пока не обоссался.

— Правда? — перебил я, поставив локти на стол и положив подбородок на сцепленные пальцы, — Знаешь, я ведь могу вас отп*здить. Не столь нежно, как в прошлый раз и конкретно так. С переломом костей. Капельницей. Больницей. Долгой реабилитацией. Если вам не терпится к своему корешу, что ж пожалуйста. Могли просто попросить, я бы вас отмудохал, — они приструнились. Правильные слова залог успешной дипломатии. Даже если это слова неприкрытой угрозы. — В общем, если начнете борзеть и предъявлять что-то Морозовой, я позабочусь о том, чтобы в моем саду стало на две грядки больше. Из таких отбросов, как вы, выйдет отличное удобрение, — я позволил себе надменный оскал, — Смекаете к чему я?

— Д-да.

— Какие сообразительные молодые люди, — сверкнул глазами Атари, передавая свою мощь мне. Буквально на секунду, чтобы золотая вспышка в глазах мелькнула у меня.

— Вот и славно, — я мило улыбнулся и пошел назад к своей не совсем бывшей девушке.

Ну, теперь на борту меня ненавидят все больше и больше людей. Правильной дорогой иду, вымощенной благими намерениями… А где там в поговорке конечный пункт был?

— Вопрос решен, — сообщил я Олесе, — довольна?

Она разулыбалась белоснежной улыбкой, похлопала ресницами и нырнула в свой телефон, будто меня рядом не существует.

Ну примерно так наши отношения раньше и выглядели, только с один нюансом, после каждого такого нырка в телефон, она поворачивалась ко мне со словами:

— Тёмааа, смотри какая красивая сумочка! — Она ткнула мне в лицо картинкой брендовой сумки из крокодила, — нравится?

И угадайте, кто её должен купить.

— Ну такое, — нейтрально ответил я, а затем сразу же спросил, — Олесь, а ты Барагозина не видела?

— М-м-м, — протянула она, — Он вроде наверх ушел. А тебе зачем?

— О как. Спасибо, — я чмокнул ее в щечку и не удосужившись ответить на вопрос, быренько свалил. Это я тоже умел благодаря нашим отношениям. Если так подумать, наверно развалились они не только от настояния барона Морозова.

На телефон прилетело сообщение от Алисы. Одной фотки мне было достаточно, текст я даже читать не стал. На фото Вика с кривой улыбкой делающая селфи, и покер-фейс Алисы позади. На полу несколько побитых людей. У некоторых выкручены конечности под неправильным углом. Алиса, видать, отрывалась по полной.

Что ж… мой черед.

***

Винтовая лестница уводила наверх в машинное отделение. Место, где ученику делать нечего. Оттого более любопытно и непонятно, какого рожна там забыл главный мудак Нижеграда. Я не про себя, если что.

Из раскаленных труб валил пар. Здесь было жарко, как в бане. Запах влажный, сырой, немного отдает тряпьем. Но зато не тесно. Широкое пространство, посреди которого двигатель с отходящей от него сетью труб. И вдоль пола сверкали руны, питаемый энергией артефактов.

Звезда вечера стоял напротив панели настроек и сосредоточенно поглаживал щетинистый подбородок.

— Наху*вертили, бл*ть, эльфийские письмена… — шипел он, выводя в воздухе руну за руной.

— Развлекаешься? — подал голос я, придавая ему побольше твердости.

— А-а-а. Князев. Надо же, ты в пиджаке, — повернулся Барагозин, на его лице блуждала презрительная ухмылка, — У папы из шкафа украл? Поразительно, как ты его сумел надеть его и не запутаться. Я полагал сноровки у тебя хватит, только задохнуться в рукавах.

— Че бы тебе нах*й не пойти, а? — огрызнулся я.

Шутки про мою бедность — это как шутки про мамку? Имеют бесконечный потенциал или че? Я уже не нищий! Почти… Я разруливаю эту проблему, дед денег обещает за работенку. В универ поступлю, буду стипендию получать… Да какого хрена я в своей голове вообще оправдываюсь?

— Вы мне сильно напоминаете двух моих друзей, — усмехнулся Атари.

О нет, с этим засранцем я дружбу водить не собираюсь. Если под дружбой подразумевается избиение, то да. Тут мы станем не разлей вода.

— Прежде чем переломать тебе все конечности, — на моем лице просочилась гримаса ненависти, — задам тебе вопрос.

— Как заработать? Легко, — продолжил плеваться ядом Барагозин, — Можешь сделать ставку в казино или на бои. Ах да…

— Атари, если я вдруг захочу его выпотрошить не останавливай меня.

— Ты ведь говорил, что не стоит его убивать, потом будут последствия.

— Вот именно. Они будут потом. А потрошить я буду сейчас.

Барагозин наклонил голову набок, явно не понимая мой диалог с самим собой.

— Лучше приглядывай за своей сестрой. Говорят она влезла в неприятности.

— Ага, — я показал экран телефона, с селфи Вики и Алисы, — не переживай, неприятностям сейчас очень больно.

Барагозин казалось облегченно выдохнул.

— Одной проблемой меньше.

— Так проблемы твоих рук мудила, не строй из себя невинного барашка.

— Моих? — Оскалился Барагозин, — Боже, я никак не могу взять в толк, и что она в тебе нашла… ты же идиот.

Кто она? Алиса? Вика? Олеся? Что за манера говорить так, будто я прекрасно понимаю о чем речь. Я ж нифига не понимаю! Из-за него чувствую себя не только нищебродом, но еще и тупым.

Я сжал кулаки так, что костяшки побелели. Как же бесит этот сукин сын.

— Ты хотел дуэли, но вынужден отказать. Я не стану ломать тебе кости. Ломать тебя морально куда приятнее. Эти раны, в отличие от телесных редко заживают полностью.