Дарана, похоже, одолевали те же параноидальные мысли. Едва девушки активировали некую последовательность символов на артефакте, как их и капитана окутало сложное огненное плетение с вкраплениями световых дисков, напоминавших щиты. Сфера была просторной настолько, чтобы заключённая в неё пустотница не нарушала ток магии.

Лёха же шагнул вперёд, чтобы первым, что увидит проснувшаяся эльфийка, было лицо сородича. Он специально выбрал шлем, оставляющий лицо открытым взгляду.

Минуты, пока древний артефакт пробуждал обитательницу от очень долгого сна, тянулись бесконечно. Неглубокие вдохи раз в несколько минут постепенно сменились нормальным дыханием, кожа порозовела, утратив бледность. Наконец, ресницы эльфийки дрогнули раз, другой, и веки поднялись, явив миру глаза цвета золота. Такие же волосы Древней были заплетены в сложную прическу.

Какое-то время эльфийка просто лежала, глядя в потолок. Никто не решился потревожить её словом или движением, с трепетом наблюдая за происходящим.

Крышка отошла в сторону, и Древняя медленно, словно каждое движение давалось с трудом, уцепилась пальцами за край капсулы и попыталась сесть. Выглядело так, словно её тело отказывалось слушаться после долгих лет бездействия.

Когда пробуждённой всё-таки удалось сесть, она увидела сперва отблески пламени от магического щита Дарана, а затем и стоящего неподалёку Стрижа в древней броне.

Глаза эльфийки сперва испуганно расширились, а затем гневно сузились и вспыхнули расплавленным золотом. Почуяв недоброе, Лёха рефлекторно отпрыгнул, а там, где он стоял секунду назад, камень пола вскипел.

– Мы не враги! – на эльфийском воскликнула Миа из-за защитного плетения.

Полный ярости взгляд древней эльфийки переместился на неё, но едва она увидела стоящих рядом Лауру и Дарана, как магическое свечение на кончиках пальцев угасло.

Древняя озадаченно переводила взгляд с людей на эльфов и обратно.

– Вы пришли вместе? – чисто, безо всякого акцента спросила она.

Язык был человеческий, не эльфийский.

– Да, – ответил Стриж, всё ещё готовый в любой момент сорваться с места.

– Да, – твёрдо и звонко подтвердила Лаура.

– Древние и Юные – вместе? Война окончена?

Люди и пустотники переглянулись, не уверенные, как лучше ответить.

– Войны больше нет, – осторожно подбирая слова, ответила графиня, – но вражда ещё жива.

Лёха оценил дипломатичность формулировки. Лаура не соврала, но при этом сумела пока избежать шокирующих нюансов вроде плачевного положения эльфийского народа.

Странные золотые глаза поочерёдно оглядели каждого, задержавшись на фигурах в крылатых эгидах.

– Так кто же вы такие и зачем пришли?

– Так кто же вы такие, и зачем пришли?

Сложный вопрос, на который нельзя дать простой ответ.

Было бы опрометчиво вываливать всю правду эльфийке, о чьей личности и мотивах ничего не известно. Собственно, по этой причине Даран настаивал на том, чтобы нацепить на неё кандалы из “хладного железа” при первой же возможности, а желательно ещё до пробуждения.

От этой идеи его отговорили Лаура и Стриж.

Вряд ли можно ожидать симпатии, искренности и содействия от того, кто, очнувшись, обнаружил себя скованным и беспомощным в окружении вооружённых чужаков. И Ареса Древняя всё равно сможет убить без особого труда, заявив, например, что артефакт за годы пришёл в негодность и её вины в том нет.

Да, риск велик. Очень велик. Но именно естественное поведение эльфийки, пока она чувствует силу и пространство для манёвра, даст ответы на многие вопросы.

К примеру, её первая реакция и произнесённые слова подсказывали, в каком направлении вести беседу.

– Мы разыскиваем осколки древних знаний и пытаемся понять, что за война разразилась когда-то, – ни словом не солгал Стриж. – В странствиях мы обнаружили это место и со временем разобрались, как пробудить вас в надежде получить ответы на вопросы.

О том, что действовали, невзирая на риск убить спящую дилетантским действиями, он деликатно умолчал. Как и о многом другом.

– Что за война разразилась когда-то?.. – растерянно повторила Древняя и внимательно осмотрелась. – Сколько же времени я спала?

– Очень долго, насколько мы можем судить, – шагнула вперёд Лаура, не покидая, впрочем, пределов защитного плетения. – Сотни лет.

Слова ожгли эльфийку, как удар кнута. Глаза на миг расширились от осознания произошедшего.

– Что случилось?

Она попыталась встать, но слабое после анабиоза тело плохо слушалось, и Стриж подал ей руку. Секундное колебание и Древняя приняла помощь, выбравшись из своего хрустального гроба. Её золотые глаза внимательно изучали всё, что попадало в поле зрения.

И, похоже, увиденное не вдохновляло.

– Мы можем только предполагать, – честно сказал Лёха. – Когда-то тут прошла разрушительная битва. Очень разрушительная.

Новость Древнюю не обрадовала.

– Я должна это увидеть, – глухо проговорила она.

Стриж бросил короткий взгляд на Лауру, и та едва заметно кивнула. Сейчас каждая минута, когда они могут наблюдать за пробудившейся и не отвечать на действительно серьёзные вопросы, приносила пользу.

Вид на едва начавшие зарастать руины заставил Древнюю сжать зубы до скрежета. Она медленно шла, опираясь на руку пустотника, и с потерянным видом осматривалась.

Лезть с расспросами Лёха не спешил. Пробывшей столько времени в анабиозе нужно было сперва соотнести памятный ей мир с тем, в котором проснулась.

Пустотники и маги вышли из подземелья, но подходить не спешили, давая Древней время осмотреться и самой прийти к желанию пообщаться. Торопить события, имея дело с существом, чьи возможности неизвестны, было бы глупо. Как и пытаться применять силу без нужды.

Но защитное плетение вокруг Лауры и Мии Даран всё ещё поддерживал.

Новые хозяева замка встретили непрошенных гостей неприветливо. Пичуга, только что выписывавшая круги над остатками стены, шмыгнула в щель между камнями и уставилась оттуда на людей блестящими бусинками глаз.

Шагая среди развалин, Древняя минула остатки стены и увидела фигуру в “янтаре”, застывшую посреди двора. Замерев на миг, она нетвёрдым шагом направилась к ней, бросив руку Стрижа.

Ладонь эльфийки легла на гладкую поверхность “камня”.

– Вы проиграли, – так тихо, что едва удалось расслышать, сказала она. – Но не сдались.

Пальцы Древней пришли в движение, выводя прямо в воздухе прихотливый узор сияющего плетения. Лаура жадно ловила каждую деталь, а вот Стриж с некоторым удивлением заметил, что кристалл, в котором был заключён эльф, словно бы начал истончаться.

Секунда, другая – и он исчез, а заключённый в нём эльф упал наземь и жутко захрипел.

“Охренеть”, – мысленно признался Лёха.

“И не говори”, – тут же отозвалась Белочка, воплотившись в виде рогатой девицы с ведёрком попкорна в руках.

На такую удачу никто не рассчитывал: получить сразу двух живых Древних – бесценно.

Но не успел Стриж обрадоваться, как пленник “янтаря” начал стремительно иссыхать и вскоре превратился сперва в мумию, а затем в прах. Его снаряжение горкой осталось лежать на выщербленных камнях. При виде этого зрелища перебегавшая двор ласка резко изменила планы, вспомнив, что под упавшим деревом у неё остались незаконченные дела.

Демоница восторженно взвизгнула.

“Вот это поворот! – воскликнула она и повернула голову на триста шестьдесят градусов. – Новый сезон – просто бомба!”

Её восторга Стриж не разделял. Не было ни малейшего понимания какого хрена только что произошло: похороны или казнь ещё одного источника информации, способного заставить усомниться в словах эльфийки.

Пока Лёха подбирал слова поприличней, чтобы выразить всю степень удивления, Лаура предельно спокойно и вежливо спросила:

– Чем он заслужил такую участь?

– Тем, что защищал меня и лучшее будущее, – тихо ответила Древняя, опустившись на колени у того, что осталось от пленника “янтаря”.