– У меня всё прозаично.

– Насколько прозаично?

– На все двести. Я Иван. Можно Ваня.

– Классика нашей жизни.

Совершенно незаметно мы оказываемся на перекрёстке перед моим домом.

– Ну, можно и так сказать, – кивает, а затем делает лихой левый поворот и тормозит у решётки, перекрывающей арку. – Проезда нет?

– Нет. Дальше пешком. Там калитка. Ну спасибо, Иван.

– Ваня, – поправляет.

– Спасибо, Ваня, – произношу мягко, но мне по-прежнему как-то не по себе.

Конечно, я знаю, что он Ваня. Уже после нашей первой и, как думала, последней встречи разыскала о нём всё, что могла. Чтобы удовлетворить любопытство и похоронить воспоминания, конечно. Помогло ли мне это? В какой-то степени да!

Мой водитель первым выходит из машины, предупреждая:

– Там лужа огромная с вашей стороны. Подождите, я руку подам.

– Ага.

Я теряюсь рядом с этим мужчиной. Вроде, можно уже и шарфик с лица опустить: не узнал сейчас, так и не узнает потом. И расслабиться, принимая помощь, но я всё ещё напряжена.

Иван распахивает дверцу и протягивает руки, командуя:

– Хватайтесь.

Я пытаюсь как-то упереться ладонями в его ладони, чтобы вылезти, но Ваня рушит планы. Тянет на себя, так что я фактически падаю в его объятья. Ноги отрываются от подножки автомобиля, несколько секунд я в воздухе, поверить не могу, что он держит меня на вытянутых руках, а потом приземляюсь уже на тротуар. Ваня слегка сжимает пальцы на моей талии, я чувствую их даже через слой пуха в подкладке куртки, затем отпускает и делает шаг назад.

– Хреновые ливнёвки в центре, – замечает.

– Ага.

Наверное, со стороны выгляжу глупой. Слова закончились, только «агакаю» в ответ и смотрю, как Ваня обходит машину, открывает багажник и достаёт пакеты с вещами. Играючи закидывает их на плечо и кивает:

– Показывайте дорогу.

– Да я сама. Провожать не обязательно.

– Обязательно-обязательно, – с улыбкой бросает. – Ведите, куда надо. Они, чёрт возьми, тяжёлые. Как вы их тащили на себе?

– Не знаю.

На эмоциях была, – уже про себя добавляю.

А ну и чёрт с ним! – думаю. – Не буду отказываться от помощи.

Пожимаю плечами своим мыслям, и иду в арку. Придерживаю дверцу калитки, затем сама вхожу во двор, обгоняю Ивана и прикладываю ключ к кругляшку домофона.

– Первый этаж, – сообщаю, затем вдруг зачем-то считаю нужным пояснить: – Тут коммуналка.

– Я понял. Постараюсь не шуметь, – по-своему расценивает мои слова.

Мне неудобно за старую парадную, где краска на стенах облупилась, за запахи подвала, за тусклый свет, за допотопную дверь, которую, кажется, не меняли с тех пор, как по городу прокатилась революция.

– Простите, – бормочу, возясь с ключом в замке. – Тут заедает.

– Не торопитесь. Может, помочь?

– Нет-нет, оно вот… уже… готово.

Дверь распахивается, из темноты коридора на нас смотрит хмурый Сидорин. Услышал, что иду, или караулил?

Он ухмыляется и явно хочет что-то сказануть, но, заметив за моим плечом Ивана, куда-то резко испаряется.

Вот это эффект! Я потрясена.

– Сюда, – открываю дверь в свою комнату.

Из недр квартиры доносится стариковское ворчание, на кухне падает кастрюля, зычный голос Сидорина проносится под потолком.

– Ща!

Я вздрагиваю быстрее, чем звуковая волна докатывается до моей комнаты.

– Простите.

– Что вы всё извиняетесь?

– Не знаю. Мне как-то неловко перед вами, – признаюсь. – Сорвала вам все планы, возитесь тут со мной… вот.

– Не хотел бы, не возился.

Поднимаю взгляд и замираю, попадая под природное обаяние его взгляда. Зелёные глаза смотрят внимательно, а рука уже тянется ко мне, чтобы… чтобы ухватить шарф и размотать его, снимая с шеи.

Ваня никак не комментирует свои действия, а я стою ни жива, ни мертва, думая, неужели узнал?

– Испачкались, – каким-то интимным шёпотом сообщает он, смахивая что-то с моего подбородка.

Меня будто током прошибает, когда тёплые и чуть шершавые пальцы проходятся по моей коже. Там будто ожёг оставлен, на щеки медленно наплывает жар, уверенна, вместе с розовой краской.

Понимает ли Ваня, какой эффект производит на меня?

Может да, а может и нет.

Но он улыбается, стягивая шарф с моей шеи и окидывает взглядом комнату. Тут очень скромно. Возможно, у него в голове возникает закономерный вопрос: почему девушка из жилищного комплекса комфорт класса перевозит вещи в какую-то халупу в центре? Но он его, конечно, не задаёт. Он высокий, статный, красивый. По возрасту он ближе ко мне, чем к Саше. Ему, наверное, лет двадцать шесть. Выражение лица у Вани спокойное, не ощущаю рядом с ним нервного напряжения, которое часто чувствовала при муже: будто сказани не то слово, и он взорвётся негодованием.

Ваня внезапно резко поворачивает голову в сторону двери, и я смотрю туда же, успевая ухватить кусочек фигуры Сидорина, быстро смывшегося после того, как его заметили.

– Любопытные соседи?

– Вроде этого.

Не знаю, о чём он думает, но, видимо, какие-то неприятные мысли в голову Вани закрадываются, потому что он внезапно предлагает:

– Давайте я вам свой номер телефона оставлю.

– Зачем?

– Позвоните, если будет нужна помощь.

– Помощь? С переездом, что ли? – пытаюсь свести к шутке, а у самой внутри будто просыпается какой-то хор стройных ангелов.

В ушах приятный гул, а голове эйфория.

Приходится одёрнуть саму себя. Он не знакомится с тобой. Это не проявление интереса. Элементарная вежливость. Может быть, мужское беспокойство.

– И с ним тоже, если надо. А вообще звоните по любому поводу.

– Я даже не знаю…

– Зато я знаю. Давайте телефон.

Протянутую руку не проигнорировать, дальше талдычить, что не надо, уже глупо. Роюсь в кармане и достаю сотовый. На экране несколько пропущенных от родителей. Точно… у нас же созвон в это время. Ох, забыла я. Быстро смахиваю оповещения, снимаю блок и отдаю Ване.

Тот набирает номер и делает дозвон себе. Слышу гудок и сброс.

– Звоните, если что-то надо. Не стесняйтесь.

А я стесняюсь… Очень стесняюсь.

– Видимо, помощников у вас не так уж много, раз вы одна тащили эти кошмарные пакеты. Если потребуется ещё что-то куда-то оттащить, приглашайте, помогу.

– Ага, – снова впадаю в не многословие. – Спасибо, Ваня.

– Пожалуйста, Аля.

– Я провожу, – быстро добавляю и первой выхожу в коридор.

Может, он бы ещё чего сказал, но Ване не остаётся ничего иного, как уйти. Поворачиваю замок и выдыхаю. Вот так встреча… Прошлое появилось в самый неподходящий момент, мигнуло светом фар и скрылось за поворотом. К добру ли это? Не к добру? Жизнь слетела с орбиты, и я уже ничего не знаю.

Стягиваю шапку с головы и расстёгиваю пуховик, который надо бы застирать. Возвращаюсь в комнату, бросаю вещи на диван и выдыхаю: протяжно, с трудом выталкиваю напряжение вместе с воздухом из лёгких.

– Клиент, что ли, твой? – раздаётся голос соседа за спиной.

Я вздрагиваю от неожиданности. Чёрт. Дверь-то в комнату не закрыла.

– Чего? – поворачиваю голову к двери.

Сидорин улыбается как-то не по-доброму.

– Что за мужик тебя привёз в нашу чудесную квартиру? Почему с ним не уехала? Я тачку заценил.

Точно, у них окна на две стороны, так что видно не только двор, но и улицу.

– Тебе заняться нечем, кроме как следить за мной?

– Ты тему-то в сторону не уводи!

Смотрю на Сидорина и медленно закипаю. Я его боюсь, но события последних двух дней меня выпотрошили эмоционально, поэтому указываю пальцем на дверь и медленно цежу:

– Уходи, я тебя сюда не приглашала! Это моя, чёрт подери, комната. Вали, куда шёл.

Аля из прошлого не говорит «вали, куда шёл», не кричит и не чертыхается. Может быть, она ещё вернётся ко мне, но сейчас я готова убивать, если Сидорин не покинет мою территорию.

– А я к тебе шёл.

– Я не настроена общаться.