– Завтра в Пирей отправляется судно. Поплывешь на нем. В море, если богам будет угодно, пересядешь на сидонскую бирему, что идет в Библ. Ветра для тебя все время будут попутными. Из Библа по торговому тракту доберешься до Соттома. Монеты и камни для тебя уже приготовлены казначеем. Оружие у тебя свое, использование усиления твоего дара не предвижу.

– С разрешения Совета, я возьму с собой ассасина Гамида в качестве помощника.

Горх вопросительно взглянул на Мага и тот, избегая тяжелого взгляда верховного волшебника, наклонил голову и продолжил.

– Сегодня я завершил создание печати подчинения Гамида, и теперь здесь он все равно стал бесполезен.

– Согласен. Совет возражать не будет. Но учти, по возвращению в Цитадель, тебя будет ждать другой смертник для тренировок, я и впредь не дам тебе расслабляться и терять навык бойца.

Горх поднялся.

– Ступай и исполни порученное справедливо. И справедливо будешь вознагражден.

– Поручение Верховного Совета Великого Магриба принято к исполнению и будет справедливо исполнено.

Установленные традицией фразы были произнесены, и Маг отправился к казначею.

У казначея, выполнив обязательные формальности, Маг получил дорожную сумку с тремя кошелями золотых, серебряных и медных монет и широкий кожаный браслет, имеющий накладные стальные пластины для защиты руки. Но кроме этого в браслете в особых углублениях хранился десяток драгоценных камней.

Когда Маг через галерею вышел в знакомый дворик, яма была уже засыпана. Гамид с повязкой поперек груди, со скованными руками сидел в тени и смотрел пустым взглядом поверх стен на далекие облака. Рядом стояли два караульных. Маг подошел к Гамиду и заслонил ему вид на небо.

– Завтра утром отплываем из Цитадели на эллинском каласе. Будешь выполнять обязанности моего слуги.

Гамид встал и перевел равнодушный взгляд на лицо Мага. Маг раздвоил зрение. Над головой Гамида в куполе души метались сполохи разочарования, ярости, ненависти, складывающиеся в багровый узор желания мести в самом крайнем ее проявлении – убийстве. И все это было туго затянуто белыми жгутами самоконтроля. А над всеми этими переливами клубился темно-фиолетовый туман контура подчинения. С многокрасочными узорными переплетениями, окружающими волшебников, увиденная картина сравниться не могла, но была по-своему тоже красива, хотя бы честными и яркими желаниями. Вот только отправляться выполнять поручения Верховного Совета с напарником, имеющим над головой факел эмоций, затянутый в узорные сетки внутреннего и внешнего ограничения, было не слишком удобно. Маг сосредоточился и накинул сверху дымку серого маскирующего заклинания. Конечно, сильный волшебник при пристальном изучении заподозрит обманку, но для среднего уровня видящих, купол души Гамида ничем не выделялся на фоне других людей, а пробивающаяся время от времени агрессивность вполне соответствовала характеру Гамида.

–Господин волшебник, – к Магу подошел довольно улыбающийся десятник и протянул на раскрытой ладони Магу три серебряных монеты, – Ваш выигрыш.

– Два к одному. В основном, ставки были все же не в мою пользу, тем приятней получить выигрыш – Маг сгреб монеты и кивнул на Гамида,– Раскуйте его, он сейчас будет смирным. Выдайте ему оружие скрытного ношения по его желанию, отведите к лекарям и скажите им, что завтра он мне нужен максимально здоровым.

К вечеру Маг, наконец, добрался до своей кельи, снял охранное заклинание со своего сундука и дополнил дорожную сумку необходимыми в дороге вещами. Как учил Мага его учитель, старина Мервин, перед дорогой всегда следует хорошенько подумать и вспомнить все, что происходило. Маг сел в позе сосредоточения и начал привычно перебирать в памяти события дня, окрашивая их в цвета и сортируя по степени важности.

Нереида. Для чего-то Маг очень понадобился морскому народу и, было бы интересно выяснить, зачем, а заодно интересно было бы узнать как можно больше о морском народе, но, к сожалению, это направление познания, как специально, было прервано неожиданным поручением. Маг плеснул на событие лазурный цвет надежды на продолжение приключения, но цвет внезапно загустел и превратился в глубокий синий цвет свершившегося с тонкими нотками вражды и сотрудничества одновременно. Маг достал из-за пояса спрятанный там подарок нереиды и положил на стол. Красивая, идеальной формы жемчужина притягивала взгляд, но что-то в ней было еще, что-то привлекало помимо красоты. Маг поколебался, но все-таки раскрыл клапан кожанного браслета и заменил один из самоцветов на жемчужину.

Гамид. Совет, перед тем как дать поручение, решил проверить удачливость Мага и для этого пожертвовал стражниками и даже тремя выпускниками, чтобы вывести на верный удар ассасина. Совет был в своем праве, Маг был в своем праве и чтобы предотвратить запрещенное в стенах Цитадели заклятье, мог нанести контрудар и просто снести неопытных выпускников со стены. Маг подумал и плеснул на событие серым. Серый цвет обыденности чуть пожелтел возможностью легкой опасности, но вскоре снова выцвел до серости.

Поручение Совета. Достаточно ясно определена цель, без какого либо обещания помощи для ее достижения. Такое поручение, когда тебе противостоят волшебники Хараппи, очень сложно выполнить без потерь, даже имея помощь. Но поручение напрямую подразумевает потери, причем очевидно прогнозируются потери с обеих сторон, а про потери среди местного населения даже не ставится никаких ограничений. Такой уровень сложности поручают либо боевой группе волшебников, либо волшебнику одиночке высокого класса, заслужившего свое личное имя, известное всему свету. Маг такого уровня не достиг, и известность его еще не коснулась. Совет мог дать такое поручение и смертнику, отвлекающему на себя внимание противника от основной группы, выполняющей задание Совета. Маг вполне имел возможность отказаться от поручения, но не имел возможности отказаться от награды. Знания в Магрибе доставались очень непросто. После окончания обучения выпускники волшебники уже не могли получать знания в Цитадели даром. Доступ к новым знаниям открывался либо в обмен на новое знание, принесенное в Цитадель, либо при выполнении поручений Совета. И это при том, что в Цитадели хранился огромный архив древних знаний. В первый же год учебы начинающих волшебников водили в подземелья, и Маг сам видел в подвалах Цитадели неисчислимые стеллажи, забитые книгами и рукописями и даже драгоценными информационными кристаллами.

Как объяснял Магу его учитель Мервин, в Магрибе хранилища знаний были рассредоточены и хранились в Цитаделях, а когда в огне погибла и столица Магриба и все города, а цветущая страна превратилась в пустыню, покрытую скверной, хранилище знания в Цитадели уцелело. Но волшебников, которые могли ими воспользоваться, осталось слишком мало, практически все волшебники среднего и младшего уровня погибли. Уцелели волшебники высокого уровня, они и составили новый Совет Великого Магриба. Для создания более жизнеспособной смены Совет решил воспитывать и обучать новое поколение в суровых условиях, проводя жесткий отсев и заставляя волшебников самим добывать новые знания. Состоявшихся волшебников держали на голодном пайке, ограничивая доступ к старым архивам. В империи же Хараппи архив знаний находился в столице, и вместе с гибелью Мохенджо-Даро древние знания были утеряны безвозвратно. Но число уцелевших волшебников Хараппи было больше чем в Магрибе, потому что были уничтожены только центры Хараппи, а не вся территория империи. Для возрождения страны все оставшиеся жители – носители определенных областей знаний были объединены в группы, отвечающие за сохранность этих знаний и передачу их следующим поколениям. В результате это вылилось в разделение общества на касты, где знания передавались внутри семей, составляющих касту. Отдельную касту составили волшебники Хараппи, и передача знаний стала в основном семейным делом.

Устоять перед искусом получения знаний первого уровня не смог бы никто из послевоенного поколения волшебников, ни магики Магриба, ни мантики Хараппи. И Маг тоже таким исключением не был.