Лифт издал тихий звук, оповещая о своём прибытии, и распахнул двери. Илья шагнул внутрь и сразу же отвернулся – на фоне стерильной обстановки больницы он выглядел слишком неприглядно: потертая куртка, мятая рубашка, забрызганные осенней грязью ботинки и равнодушное, усталое лицо.
Поднимаясь на седьмой этаж, ещё раз мельком просмотрел распечатку с информацией по делу.
Итак, Марк Львович Старостин, двадцать пять лет, до сегодняшнего утра работал водителем в «СБМ-групп». Был найден случайным прохожим на улице Вознесенской – без сознания, в луже собственной крови, с перерезанными мышцами и сухожилиями ног. Рядом с пострадавшим лежал простой металлический крест, на задней стороне которого была выбита фраза «Nil inultum remanebit», что в переводе с латыни означало «Ничто не остаётся безнаказанным». Марка госпитализировали в областную больницу. Свидетелей по горячим следам найти не удалось, единственная камера, охватывавшая место происшествия, не работала, и шанс найти нападавшего был только в том случае, если удастся получить какую-то информацию от самого пострадавшего. Учитывая диагностированное в момент госпитализации наркотическое опьянение, шансы были невелики.
Илья нашёл нужную палату, постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Окинул взглядом помещение – серые стены, два больших окна, стол с несколькими стульями, шесть узких кроватей, три из которых оказались свободными. На двух других сидели пожилые мужчины и о чём-то негромко переговаривались. На кровати, расположенной в самом дальнем углу, лежал молодой парень и расширенными глазами смотрел в потолок.
Илья подошёл к нему и снова раскрыл своё удостоверение:
– Оперуполномоченный капитан Игнатов. Вы Старостин Марк?
Парень заметно вздрогнул, перевёл на Илью взгляд, но не ответил.
– Вы Старостин Марк? – чуть громче повторил вопрос Илья, и тот наконец-то отреагировал.
– Да, – тихо сказал парень. – Я.
– У меня к вам будет ряд… – Илья не успел договорить.
– Я должен покаяться, – дрожащим голосом сказал Марк.
Илья фыркнул.
– Я не священник, – сообщил он.
– Я должен кому-то всё рассказать. Покаяться. На мне много грехов. Много. Слишком много, – сбивчиво продолжил Марк. – И вот теперь… Теперь…
Он вдруг зашёлся в рыданиях.
Илья постоял какое-то время, раздумывая о том, имеет ли смысл разговаривать с человеком в таком состоянии – очевидно, Марк всё ещё не отошел то ли от наркоза, то ли от того коктейля, который попал в его тело ранним утром, и вряд ли полученные показания можно будет приобщить к делу – а потом отправился за стулом. Подтащил его поближе к кровати, сел, вытащил из папки пустой бланк и включил диктофон на своём телефоне.
– Я вас слушаю, – сказал Илья. – Можете рассказать мне.
* * *
– Вот работёнка, – недовольно пробурчал водитель, сбрасывая звонок. – Десятый час… А говорили – всё по трудовому кодексу, без переработок… Ну да, ну да… Чую, надо валить…
Илья знал, что водителю сейчас позвонил Стоянов и назвал новый адрес, куда нужно было ехать.
Тот же самый адрес пришёл в виде сообщения и на телефон Ильи. Морозова Анна Сергеевна, которую опознал потерпевший, была зарегистрирована на улице Васильевской, в одном из самых отдалённых городских микрорайонов. Когда они туда приедут, будет уже почти десять вечера. Наверное, если бы речь шла о любом другом деле, а не о том, в котором заинтересован сам Стоянов, начальник не стал бы настаивать, что разбираться с Анной нужно именно сегодня.
Но, очевидно, Чернов очень хотел выслужиться, поэтому не стал даже слушать доводы Ильи. Но оно и понятно, благодарность от такого человека на дороге не валяется…
– Сам не рад, – примиряюще сказал Илья водителю. – Извините.
– Да чего уж там, – мужчина раздражённо махнул рукой. – Поехали…
Они добрались до нужного места достаточно быстро – вечером дороги стали свободнее. Илья немного запутался среди нескольких одинаковых домов-муравейников, которыми была застроена улица, но затем сориентировался и нашел нужное здание. Ещё раз сверился с адресом в своем телефоне и набрал на домофоне номер квартиры.
Достаточно долго никто не отвечал, и Илья начал надеяться, что Анны нет дома – что было бы логичным, в сложившейся ситуации ей стоило уехать как можно дальше – но тут раздался лёгкий треск и приятный женский голос удивлённо произнёс:
– Слушаю.
– Анна Сергеевна? – вежливо спросил Илья.
– Да.
Он вздохнул. Последняя надежда, что сейчас получится отправиться домой и лечь спать, а не выбивать среди ночи признание из этой девушки, исчезла.
– Илья Геннадьевич Игнатов, оперуполномоченный ОМВД Советского района, – с тоской представился он. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Анна замолчала.
– Вы ещё тут? – поинтересовался Илья.
– Д-да… – с запинкой ответила Анна. – Какие… вопросы?
– Я не планировал задавать их по домофону, – сказал Илья. – Открывайте, Анна Сергеевна.
Он услышал вздох, и сразу же сработал механизм, открывающий подъездную дверь.
Несколько ступенек наверх, лифт, подъём на двадцать второй этаж – это заняло от силы пару минут, но и их хватило бы, чтобы сбежать по лестнице. И тогда Анна Сергеевна стала бы проблемой уважаемых коллег из патрульно-постовой службы, а не его.
Но она не сбежала.
Когда Илья вышел из лифта, Анна уже стояла в подъезде перед полуоткрытой дверью своей квартиры.
– У вас есть какие-то документы? – настороженно спросила она.
– Есть.
Он достал удостоверение из внутреннего кармана куртки и, не выпуская из рук, раскрыл перед глазами девушки. Она, прищурившись, начала читать, что там написано. А Илья, в свою очередь, разглядывал Анну.
Идеальная.
Первое слово, которое пришло ему в голову.
Классические черты лица, безупречно гладкая кожа, аккуратный нос, брови вразлёт, пухлые губы и пушистые ресницы, грива блестящих каштановых волос, соблазнительная фигура, которую скорее подчеркивал, чем скрывал откровенный домашний костюм. Казалось, Анна только-только вернулась домой из элитного салона красоты или фитнес-клуба и сейчас, в полной боевой готовности, ожидает встречи с престарелым, но очень богатым любовником.
Да. У таких, как она, обязательно есть богатый любовник. Такая красота не для нищебродов.
– Удовлетворены? – Илья не сумел сдержать насмешку. Идеальная Анна почему-то вывела его из равновесия. – Я признан настоящим полицейским?
– Что?
– Вы так внимательно рассматриваете моё удостоверение, как будто точно знаете, как оно должно выглядеть, и способны отличить подделку, – пояснил он.
Безупречные брови Анны сошлись у переносицы:
– Я знаю, как оно должно выглядеть, – сообщила она. – Несколько лет назад я имела несчастье пересекаться с вашими коллегами.
– Даже так?
Она скрестила руки на груди:
– Даже так. Слушаю вас.
– Сегодня утром на улице Вознесенской произошло нападение на человека, – скучным голосом сказал Илья. – Есть основания предполагать, что вы обладаете определённой информацией об этом происшествии.
Анна сделала шаг назад, в свою квартиру, и взялась за ручку двери:
– Вы ошиблись. Я ничего не знаю. Я не была на Вознесенской уже сто лет. Это всё?
– Пострадавший – Старостин Марк Львович, – продолжил Илья.
– Марк?
Анна сильно побледнела – это было заметно даже в тусклом свете подъездных ламп – и снова отступила, как будто хотела максимально увеличить дистанцию. Илья перешагнул порог, наконец-то оказавшись внутри квартиры, и внимательно смотрел на девушку.
– Хотите что-то сказать по этому поводу? – спросил он.
– Я… – она замолчала.
– Где мы можем сесть?
– Что? – Анна подняла на него расширившиеся глаза. – Ах, сесть… Проходите… Проходите на кухню…
Она показала рукой на одну из трёх дверей, и Илья направился туда. За спиной раздался лёгкий звук закрываемого замка.