Я рассматривала ее с платформы, дожидаясь электрички. К заправке подъехала красная машина иностранного производства неведомой мне марки. «Победу» и «Волгу» я определяю легко, а вот «ИЖ» от «Жигулей» не отличаю. Что уж, про иномарки говорить. Из машины выскочил мужчина в черной майке и спортивных штанах. Он изо всех сил надрывался в сотовый телефон, и даже приседал от натуги. Лица его было не разглядеть, но спортивное телосложение и высокий рост, заставили меня вздохнуть. Вот где надо работать – на заправке. Кассирши там наверняка имеют множество поклонников с машиной и прочими радостями жизни.
А я с кем могу познакомиться, раскатывая в метро и общественном транспорте? У всех мужиков такие же, как у меня, озабоченные физиономии, тусклый взгляд дохлого судака, и это в лучшем случае. Отдельные представители дышат перегаром сквозь синие «зенитовские» шарфы или ржут так, что впору перегружать их в товарный вагон со стойлами.
С Антоном я познакомилась в кафе месяца два назад. Он вошел, заказал себе кофе, и попросился ко мне за столик. Свободных мест было много, но он сел именно за мой столик, так что, все было ясно. Симпатичный, светло-русый парень представился Антоном. Услышав мое полное имя, уважительно поднял брови. Мы обсудили качество подаваемого в этом заведении кофе, потом Антон предложил мне сходить с ним в кино. Я не очень устала на работе и согласилась. Кинотеатр был за углом. Я уже забыла, когда последний раз была в кино, и многое мне показалось в новинку. Герои экрана орали мне прямо в ухо, иначе их было не услышать. Весь зал сосредоточенно грыз попкорн и прихлебывал «Фанту» и пиво. Дважды включали свет и выводили парочки с заднего ряда.
– За что их выпроваживают? – Недоумевала я.
– Бедные студенты, – пояснил Антон.
– Ну, и что? – Не поняла я.
– Комнату не на что снять, вот они и…
Фильм закончился бурной эротической сценой. После сеанса Антон завел меня в блинную. Наевшись, я всегда заметно добрею. Поэтому, когда Антон проводил меня до дома и пожелал чашечку кофе, я не стала ему отказывать. Мы проболтали с ним до пяти утра, после чего он нежно попрощался и тихонько ушел, выяснив, где я работаю. После работы он меня встретил и повел гулять по вечернему городу. Когда я находилась так, что ноги приготовились отвалиться, как хвост у испуганной ящерицы, Антон остановил меня у особняка, постройки начала прошлого века и показал пальцем на окна второго этажа.
– Здесь я живу, зайдем на минутку?
Минуткой дело не обошлось, и я с трудом вырвалась утром из жарких неутомимых объятий и поспешила на работу. На следующий день я перебралась к нему жить, готовить, прибирать квартиру. Антоша трудился старшим менеджером в издательской фирме, неплохо зарабатывал, и мог позволить себе снимать однокомнатную квартирку с кухней. «Вскоре куплю свою», – хвастался он. Я мысленно сложила наши капиталы в один, добавила родительские сбережения, и посчитала, что вместе мы вполне можем купить двухкомнатную квартиру. Антон вел себя так, что вскоре в моей голове завелись первые мысли о возможном замужестве. Я познакомила его со своими родителями, которые понимали, что мои года уже перестали быть моим богатством, поэтому вели себя в высшей степени деликатно. Мы с ним съездили на дачу, где с первых чисел мая обитала Лилька. Подруга собирала в кулак размотанные очередным поклонником нервы. Лильке Антон не понравился. Она высказалась о нем в том смысле, что мой ухажер «с двойным дном». Теперь выяснилось, что и у Лильки оно тоже имеет место быть.
Дачу Антон одобрил. Он внимательно обследовал ее всю: от чердака до подвала. После чего, набросал план реконструкции. Лилька только хмыкала в кулак. В воскресение он затеял, было, разбирать подвал и даже вынес оттуда пару ящиков с журналами и книгами. Предполагалось продолжить уборку после обеда, но захотелось вздремнуть, потом мы все вместе пошли купаться на Верейку, от души повалялись на горячем песке, поиграли в волейбол, перекусили дома и с трудом успели на последний автобус до Оршанска. Лилька долго махала вслед автобусу. Потом мы приезжали на выходные, а Антон ездил и в будние дни, привозил цемент и инструменты. «Надо найти рабочего, одному там за лето не управиться», – озабоченно сдвинув брови, внушал мне любимый. Думаю, тогда он и один прекрасно управился, вместе с Лилькой. Целых два дня там трудился, бедняга. Бурил, не покладая, так сказать… А, ладно, бес с ним! Зарыто и забыто.
Начало июля выдалось дождливым. Я подолгу засиживалась на работе, потом сразу ехала домой, где, наскоро перекусив, читала, лежа в постели. Вспоминала, как приехала к бывшему жениху отдать ему оставленные на даче вещи и забрать свои. Он впустил меня в квартиру и повалил на диван, оправдываясь и валя на Лильку вину за произошедшее. Исцарапав его и покусав, я, в какой-то степени отмщенная, собрала свои пожитки и оставила Антона в прошлом. Лилька, в свою очередь, тоже делала попытки к сближению, получила в ответ отворот в столь грубых и не свойственных мне выражениях, что решила на время оставить меня в покое. С моей дачи она съехала, к великому огорчению своих родителей.
Через неделю до меня дозвонился дядя Сеня, что для него было весьма непросто. Телефон в Вереево был только на почте, заведовала им Люська, так что пришлось дядюшке ехать в Оршанск. Семен поставил меня в известность, что на дачу пытался пробраться вор, но был застукан на месте преступления бдительной родней, и с позором изгнан. После чего дядя Сеня арендовал у соседей старую злющую суку, сторожевую овчарку по кличке Найда, которую привязал у крыльца. Получив от меня согласие оплатить ее прокорм, Семен со вздохом попрощался, намекнув, что они с Зинаидой скучают. Я, в ответ, обещала вскоре приехать и привезти что-нибудь из веселительного. Дядя Сеня довольно похрюкал в трубку.
С четверга я начала готовиться к поездке. Купила пару бутылок водки и затарила морозильник свининой. Собаки должны есть мясо. Вряд ли дядя Сеня дает псине что-нибудь, кроме похлебки на костях и вареной перловки, но, если я не привезу для собаки мяса, он этого не поймет. Отдам ему мясо, пусть порадуется. Не так часто они его с Зинкой едят. Еще прикупила коробку конфет для хозяев овчарки. Сама я на даче обычно ем геркулес, сваренный на местном, жирном молоке и салаты из зелени с маслом или сметаной, как душа пожелает. Одной-то много ли надо. Лилька тоже обожала всякие салатики…
С магазина я пришла довольно поздно и обнаружила, что доступ в квартиру несколько затруднен. На коврике у дверей темнело тело. Выходить оно никому не мешало, так как соседи всей семьей укатили отдыхать к родственникам в Харьков, и я благодушествовала в квартире одна. На площадку выходили двери еще одной квартиры, в которой жила старая глухая бабка Настя. В такое позднее время, нечего было и думать, звать ее на помощь. Бабка обычно укладывалась спать, как в последний раз. Обматывала свою поседевшую голову двумя платками, косила глазом на аккуратную стопочку «похоронной» одежды, оставленной на видном месте в кресле, и погружалась в крепкий здоровый сон.
Я поставила сумки и нагнулась к лежащему. От него шел целый букет ароматов. Доминировали запахи хорошего парфюма и дорогого коньяка. Мужчина всхрапнул, стало быть, живой, что уже хорошо. Я зажгла на площадке свет, чтобы получше разглядеть препятствие. Приблудившийся к моему порогу мужчина, скорее всего, был старше меня лет на десять. Первым делом, я отметила, что его темные волосы с красиво серебрящимися висками аккуратно подстрижены, черные джинсы и темно-синяя ветровка, модные и дорогие. Лицом он кого-то мне напомнил. Господи, да вылитый же Ричард Гир! Классного мужика прибило к моему порогу.
– Эй, мужчина! – Я осторожно потрясла его за плечо, на всякий случай, держась подальше, помня о том, как мама будила пьяного дядю Сеню. Он, спросонья не разобравшись, подумал, что это тетя Зина и по привычке махнул кулаком. Мама до сих пор не простила ему тот синяк под глазом.
Лежащий пошевельнулся. Я отскочила в сторону. Мужчина, постанывая, сел, прислонившись спиной к двери, и помотал головой. Глаза его были закрыты, на висках выступили капельки пота. Приходить в себя он, по всей видимости, не собирался. Я критически осмотрела его довольно крупное тело. Оттащить его в сторону у меня вряд ли получится. Я вновь решительно затрясла его за плечо.
