– А, ха! Эй, старая кляча, что, доколдовалась? – с довольной ухмылкой Ясук пытался выглянуть из-за плеча Торласа. – Эха-ха, дай-ка посмотрю этой ведьме в глаза в последний раз! Да чего она молчит? Финестра, которую я знаю, уже давно бы отлаяла меня, как шелудивая псина! Ну-ка-к-х-х-х-р-р-р… – гневная речь прервалась булькающими и хрипящими звуками.

Я вынырнула из-под правой руки Торласа, и на меня тут же навалилась окровавленная туша Ясука.

– Как ты его! – восхитилась я ловкостью Торласа, – Одним ударом! Я уж испугалась, что ты дашь ему на меня посмотреть!

– Не будь такой глупой! Это нам совсем не на руку! Лучше бы ты выругалась, имитируя голос старой повитухи! Теперь нужно бежать в два раза быстрее! Дворцовая стража очень скоро найдёт его. И тогда поднимется шум! Хотя, слушай! – Торлас прислушался, вытирая поясной кинжал об одежду убитого. Где-то далеко, за стенами дворца, гулко шумели многочисленные голоса, что-то бухало, щёлкало и свистело.

– Это уже начался парад Обращения Наследника! Прекрасно! Теперь вся охрана там! А Мортида думает, что и я, и Ясук охраняем тебя. Это действительно шанс!

Мы выскочили из длинного коридора и попали в небольшой каменный дворик. Я помню, сюда затащили мою карету в тот, первый день.

– Дворцовые кухни недалеко, нужно быть осторожными. Согнись, ты снова будешь Финестрой.

По двору мы шли не спеша, но никого не встретили, только мальчик-поваренок выбежал из какой-то дверки, выплеснул помои из таза и забежал назад. Ворота, ведущие наружу были заперты, но у Торласа оказался подходящий ключ. Створка ворот скрипнула, дернулась и медленно начала открываться наружу. Сердце моё вжалось в ребра, притихло, не верило в удачу и все ждало, что кто-то схватит, поймает, утащит назад и, наконец, расправится со мной. Я шла автоматически, ни одной надежды на удачный побег не было. В один миг я даже хотела сама вернуться в свою уже привычную тюремную камеру. Там все мне знакомо, а за этой дверью огромный, неизведанный и ужасающий мир… Но Торлас крепко взял меня за руку, заглянул в глаза и всё понял.

– Сейчас или никогда! – в его голосе столько уверенности и решительности. Я распрямила спину, расправила плечи, кинула палку и взяла своего героя за руку.

– Идём.

Что было бы, не встреть я этого человека? Не хочу даже думать!

За этими последними воротами уже была городская площадь Мерев, огромная и в данный момент вся кишащая людьми.

– Они уже давно тут собираются, некоторые даже ночевали прямо на площади, чтобы занять лучшие места у Парящей Арены. Это вон там, справа от главных ворот во дворец. В дни больших праздников, жертвоприношений и некоторых обрядов вот эта стена разъезжается, открывая большую сцену, на которой и происходит всё действие. Её видно практически с любой точки площади, сконструировал её какой-то мастер из Банипура, около трёхсот что ли лет назад, – рассказывал Торлас, когда мы влились в людской поток, стремящийся подойти к Арене поближе. – Там в стену встроен такой причудливый механизм, что наши мастера до сих пор ломают головы, как же он создан. А уж простые горожане вообще уверены, что это Богиня Пятицветья приводит стену в движение. Открывают её редко, только несколько раз в году, поэтому на площади собирается почти весь город. И нам затеряться в толпе проще простого. Только выйти из города мы пока не можем, это будет слишком подозрительно. Кто же уходит с праздника?

– Ну, тот, у кого надежды на продолжение. – предположила я.

– Слушай, и правда! Сыграем парочку, которая хочет уединиться! Но только, когда празднество немного поутихнет. Ни один сулистанец не променяет такое зрелище на свидание даже с самой прекрасной женщиной. И ты должна сыграть немного пьяную, что ли. Хорошо, что тебя в лицо никто здесь не знает. И тебе нужно умыться, тебя же старуха вымазала в золе. Пойдём.

Мы с трудом пробрались к дворцовой стене, вдоль которой теснились небольшие лавчонки. Тут продавали воду, разбавленное вино, разные закуски, а также множество амулетов, талисманов и прочей ерунды. Торлас купил кувшин воды, я умылась и напилась, прямо не отходя от прилавка.

– Вот, теперь можно представить, что такой завидный парень, как я, заинтересовался такой замарашкой, как ты, – мы рассмеялись, на мгновение забыв все опасения. Но от смеха у меня перехватило дыхание, я почувствовала резкую боль в правом боку и схватилась за него. В глазах потемнело, и я бы упала прямо на вымощенную кафелем площадь, если б Торлас не успел перехватить меня и прижать к себе. Я уткнулась носом ему в плечо, зажмурилась, пытаясь не закричать от боли. Торлас гладил меня по спине, шептал что-то непонятное на ухо. Боль понемногу стихала, а на её место приходила слабость. Ой, смогу ли я идти дальше? Да ещё и болтаться полдня в толпе?

– Терпи, Тира, терпи, родная, ты столько уже вытерпела, нужно ещё немножко потерпеть… – и голос над ухом был голосом моего отца…

Я должна выжить, должна! Ради памяти отца, ради Торласа, который жертвует жизнью сестры ради меня. Я только сейчас, в этот миг это осознала. Да, в конце концов, ради того, чтобы в один прекрасный день я смогла унизить и раздавить эту кровопийцу Мортиду! Я наберусь сил, клянусь! Я выживу только ради этого дня! Необъятная решимость поглотила меня. Даже боль и слабость сразу ушли, осталась только ярость, решительность и уверенность в том, что победа будет за мной! Я отняла голову от плеча Торласа, твёрдо посмотрела на него и сказала:

– Я не сдамся, Торлас. Я отомщу и за отца, и за твою сестру. Клянусь тебе, я преодолею все преграды и уничтожу эту мерзкую женщину! Она заплатит за всё зло, которое принесла моей и твоей семье. Ах, Торлас, мне так жаль…

Я притянула его к себе, обняла, он уткнулся мне в шею и просто молчал. В пучине собственных переживаний и горестей я даже не подумала, на что идёт этот чистейшей души мужчина ради меня, совершенно чужого, по сути, человека. И теперь у нас двоих не осталось никого в мире, кроме друг друга. Теперь я стану ему и другом, и сестрой.

Прямо над нашими головами послышалась возня и сразу же раздался оглушительный вой огромных труб, возвещавший начало Парада Обращения Наследника.

– Пойдём, попробуем пробраться поближе, нужно дотерпеть хотя бы до конца представления, а когда уже начнутся гуляния, мы смоемся к условленному месту сбора. Только будь осторожна, на Сцене будет много твоих знакомых, ты не должна ни словом, ни взглядом выдать себя! Терпи, ты сильная.

– Месту сбора? – переспросила я, но Торласу не удалось ответить, толпа ринулась к сцене, подхватывая всё и всех на своём пути. Мы только успели взяться за руки, чтобы нас не разнесло по разным сторонам. Людская волна прибила нас к махонькой лавочке справа от того места в стене, где явится та самая Парящая Арена. Стояли мы, конечно, далековато, но мы были молоды, и зрение у нас обоих было отличным, так что, думаю, мы сможем всё видеть.

Трубы на стенах грянули, похоже, в последний раз, и видно было, как задрожала дворцовая стена. Толпа притихла в благоговейном трепете.

Прямоугольная часть стены сначала выдвинулась чуть вперёд, потом разделилась посредине на две половины, которые разъехались в разные стороны, открыв огромную полукруглую нишу высоко в стене, на уровне головы самого высокого человека на площади. Прямо как столик из-под пола! Если бы я видела такое впервые, и Торлас не рассказал об этом заранее, я бы тоже подумала, что без проделок какой-то богини не обошлось!

Вся Арена была отделана золотом, на высоких стенах полукругом висели огромные горящие светильники. Свет солнца и этих факелов отражался золотыми бликами от стен, создавалось впечатление нереальности происходящего, как будто веся эта Арена светится и действительно парит над площадью Мерев. Все люди в толпе стояли с разинутыми ртами, и я в том числе. Тем временем снизу, как из-под земли, поднялась фигура, укутанная в алый с золотом плащ. Сердце пропустило удар, неужели это сама Мортида? Но нет, фигура распахнула плащ и оказалась каким-то лысым стариком в роскошных одеждах. В толпе зашептали: