На вершине угольно-чёрной скалы, грани которой выхватывали отражения всполохов единственного зажженного факела, стояла фигура. Закутанная в сверкающий плащ, она будто светилась в темноте ночи, одиноко нависая над уходящим в пучину волн обрывом. Фигура стояла не шелохнувшись, пристально всматриваясь, как внизу с шипением разбиваются о камень смоляного цвета волны. С каждым ударом выбивали они из скал пламя и искры. Но вот, в один миг, море взволновалось так, что волны стали взлетать почти к самым ногам светлой фигуры. Пучина вздулась, начала подниматься выше и выше, пока не достигла вершины. И вот уже кажется, что кипящие воды поглотят белую фигуру, но она не шевелится, не отступает и так же пристально смотрит. А волна, тем временем, закружила водоворот и будто выплюнула на твердь вторую фигуру, долговязую, в тусклом свете совсем черную, как сама скала и вода. И тут же волна разбилась об утёс и схлынула, окатив обе фигуры каскадом искр.

– Здравствуй, друг мой, Нэрбэ, ты звал меня? – зычно произнесла тёмная фигура.

– Олей! Звать тебя долго не пришлось, друг. – С извечной усталостью в голосе произнёс Нэрбэ и жестом пригласил Олея пройти в глубь скалы.

Таинственными фигурами оказались Нэрбэ, старший из всех оставшихся на Эдоме Белых Великанов, как звали их люди, и Олей, царь подводной, когда-то самой могущественной, империи мурийцев. Они прошли к выбитому в толще камня выступу и присели на него.

– Так зачем, всё же, ты позвал меня, Нэрбэ? Ведь, хоть сейчас мы и живём мирно с вашим народом, много столетий назад наши предки жестоко воевали друг с другом.

– Да, Олей, ты прав, много меж нами было всего, но вам ли – тем, кто уничтожил нашу родину, напоминать о прошлом? Сейчас оба наши народа живут скрытно от людей, как и договорились наши отцы давным-давно. И много, о чем ещё договорились, как ты знаешь.

Муриец отвёл взгляд и кивнул. Его зеленоватая кожа подсыхала на воздухе и начинала светлеть. Лицо заострялось и менялось буквально на глазах. К сожалению, мурийцы не могут долго обходиться без воды, поэтому разговор будет по делу.

– Хорошо, – снова начал Нэрбэ, – не будем пустословить. К делу. Мне поступило сообщение о том, что в Сулистане к власти рвется та девочка, Мортида, ты должен её помнить. Она погубила свою сестру и обрела кое-какую силу. Я видел её, она сейчас на пути в Сул, и много бед ее черная душа может причинить всему Эдому. В видениях моих проскользнуло, что она снова, как и много веков до неё делали другие смертные, захочет абсолютной власти над миром. И, как любой тиран, будет добиваться её силой оружия. – Нэрбэ сделал многозначительную паузу. – А это, как ты знаешь, непременно приведёт к таким непоправимым разрушениям, которых мы с тобой обязаны избегать.

– Ого. – нахмурился Олей, – неужели снова мир на пороге тех ужасов, что происходили когда-то меж нами…

– Да, друг мой. И нам нужно как можно быстрее это остановить!

– Да-да, ты прав, лучше сразу это пресечь, пока они не уничтожили друг друга, как те, что жили до них. Да и как наши народы тоже. Мурийцев осталась горстка, а вас и того меньше. Но что же делать? Может, просто убить эту Мортиду?

– Глупости, на ее место непременно придёт кто-то ещё. Сейчас нужно действовать, и действовать решительно. Но я уже устал делать ставки на слабых смертных. Потом ошибаться и исправлять то, что они сотворили. Поэтому и позвал тебя. – Первый раз за долгое время в черных глазах Нэрбэ мелькнула искра надежды. – Что скажешь о царевиче Тирии?

Олей лукаво приподнял уголок пересохших губ.

– Тот, что сейчас идёт морем за сулистанской невестой?

– Да! Он не должен заключить этот брак! Я приготовил ему другую жену.

– Хитрец. А мне, видимо, ты отвел роль сводника.

– Да, повелитель морей! Ты всё верно понимаешь, как всегда. – Ответил Нэрбэ с довольной улыбкой на белоснежном лице.

Олей снова ухмыльнулся.

– Хорошо, помогу. И что, ты думаешь, он в силах остановить Мортиду? Остановить войну?

Нэрбэ свел массивные брови к переносице. Задумался.

– Нет, не на него я рассчитываю.

– Ох, – закатил глаза Олей, – только не говори, что будешь ждать этого от его сыновей!

На лице Нэрбэ засияла невольная улыбка.

– Да, ты прав, но не сыновей. Будет у Тирия первенцем девочка.

– Женщина? Спасет Эдом?

– Да.

Лето 5124 года

Царевич Тирий, наследник престола крупной северной державы Тентумбрии, стоял на носу небольшого гребного судна и с грустью всматривался в первые, еще совсем тусклые, звёзды. Чёрные, до лопаток, кудри были стянуты в две тугие косы, показывая его принадлежность к царской династии Аркелидов. Обветренное в морских битвах лицо его выражало крайнее беспокойство.

Молодой жених плыл к своей наречённой – младшей сестре Мобаса, правителя Сулистана, прекрасной и добродетельной принцессе Руде. Но, внезапно налетевший будто изниоткуда шторм, разметал небольшую флотилию царевича так, что теперь кругом не было видно ни кромки суши, вдоль которой они шли, ни следа от других пяти кораблей.

Сзади подошёл здоровенный воевода, добрый боевой товарищ и наставник Тирия, Халеб и, хлопнув царевича по плечу, прогремел:

– Сейчас, друг мой, выскочат на небо звёзды и сообразим, куда грести. Пока лучше не двигаться, а то ненароком ещё дальше от берега уйдем!

Царевич скривился и ещё больше нахмурился.

– Только, судя по тем звёздам, что уже взошли, мы отклонились от курса на много лиг. Возможно, нас даже выкинуло из Сардиньего залива в открытое море. – Сдвинув брови, хмуро и серьёзно проговорил молодой человек.

Но через некоторое время дозорный на мачте замахал руками, и заорал во все горло:

– Земля! Земля справа по борту!

– Справа? – переспросил Тирий, и тут же сам убедился в этом, взглянув на едва видневшуюся вдалеке кромку. – Странно… Сулистан же должен быть по левую руку. Куда же нас занесло?..

– Причалим – увидим, – нахмурив кустистые брови пробурчал Халеб. И тут же проорал команде и гребцам, – Гребите к суше!

Когда до берега оставалось совсем немного, из-за густой растительности джунглей показался купол какого-то древнего, давным-давно заброшенного и обвитого лианами, храма. Грозный Халеб побледнел и, отступив назад, благоговейно прошептал:

– Всемилостивейшая Астет, да это же остров Заблудших Дев…

Тирий, ничуть не испугавшись, первым спрыгнул с носа корабля и поплыл к белоснежному песчаному берегу, на пути припоминая легенды, которые слышал об этом загадочном и даже мифическом острове. В голове всплывали рассказы матери о том, что раньше сюда привозили увечных или больных девушек, от которых не было толку их семье, и они жили в заброшенном храме, до самой смерти лишенные связи с внешним миром. Ещё Тирий припомнил, что уж почти век этот обычай предан забвению и считается варварским пережитком прошлых поколений. Остров Заблудших Дев… Название как-то не вяжется с сутью. Он бы назвал его островом Отвергнутых дев.

Но само Проведение привело Тирия на этот остров. Царевич вошёл в джунгли в поисках пресной воды, а встретил свою первую и единственную любовь. По разрушенным ступеням древнего храма к нему вышла прекрасная, как Леля среброкудрая девушка, но абсолютно глухая и немая. Любовь и страсть затмили сердце Тирия из Тентумбрии, и он увёз чудную деву, которая оказалась одной из немногих оставшихся на Эдоме сфеидок, потомков древних морских богов, на родину, в Нуминард.

Однако, в родной столице вместо свадебных пиров влюблённые застали поминальную процессию, уносившую в мир иной Великого Владыку Тентумбрии Тирия Второго. Так, едва ступив на родную землю, царевич стал полноправным правителем Тирием Третьим.

Но в народе невзлюбили новую правительницу, чужестранку и колдунью, как про неё говорили. Ситуация усугублялась тем, что в Герате Тирия ждала просватанная ещё его отцом невеста! Мобас, правитель Сулистана, был настолько разгневан таким пренебрежением к своей сестре, что готов был объявить войну неверному жениху. Дело бы и вправду не обошлось без крови, если бы не вмешалась сама пострадавшая, принцесса Руда. Неожиданно даже для своей семьи, девушка решила разорвать помолвку, послав в Нуминард письмо с уверениями в мире и надеждой, что когда-то потомки Тирия и наследники Сулистана всё же сочетаются браком.