Образ Иванушки-дурачка близок образу Ивана-царевича: оба изначально находятся в незавидном положении, оба получают право бороться за свое счастье через испытания, оба буквально или символически погибают и возрождаются и, только став посвященными, счастливо завершают свой «сценарий успеха».

Кстати, как отмечает современный исследователь русской сказки В. Н. Люсин, слово «успех» связано со словами «поспеть», «успеть», «спелый». А значит, достичь успеха (а не просто воспользоваться удачным стечением обстоятельств, как братья-антагонисты) может лишь человек, добравшийся до «определенной… границы, после которой ему “разрешен” успех».

И вот героический дурак, уже добрый молодец, мудрец и триумфатор, женится на царевне и получает за ней в приданое свои полцарства. Повезло действительно обоим, и всё – по строгим законам фольклорной сказки!

Но характер главного героя сказки менялся с течением времени и изменением культурного контекста жизни. Устный формат передачи истории способствовал тому, что подобные трансформации проходили плавно, органично следуя за формированием народного идеала.

В архаических сюжетах идеальный герой-архетип должен был быть не сильным, добрым и честным, а житейски хитрым и обладающим тайными знаниями. На следующем этапе развития волшебной сказки на первый план выступили сила, отвага, важная роль была отведена антагонисту, оспаривающему права у главного персонажа.

Постепенно в образе героя нашли отражение такие черты, как бесстрашие, сила воли, справедливость, честность. Эти черты, испокон веку присущие действующим лицам фольклорных произведений как отражению народного сознания, и помогают сказочному герою с честью пройти все испытания и достичь своего успеха.

Ольга Юрченко

Сказки о женихе-птице известны по всему миру. Историю этого сюжета принято связывать с рыцарской поэзией Средневековья. Так, у поэтессы Марии Французской (XII век) есть новелла «Йонек», в которой рассказывается история о прекрасной деве, выданной замуж за старика.

Муж заточил молодую супругу в башне, куда в образе ястреба начинает летать рыцарь Мулдумарек. Старик замечает в жене перемены, выслеживает ее любовника, ставит на него силки и смертельно ранит. Рыцарь, истекая кровью, улетает в свой замок, а прекрасная дама выпрыгивает из окна башни и по кровавому следу находит таинственный замок умирающего возлюбленного.

Рыцарь просит даму уйти, но предсказывает, что у нее родится сын Йонек, который отомстит за своего отца. Перед смертью Мулдумарек дает женщине кольцо, которое заставит ее мужа забыть об измене, а также меч, который она должна отдать сыну, когда тот вырастет.

Собственно, дальше реализуется другой сюжет – о сыне, мстящем за поруганную любовь матери и за убитого отца. Но в первой части новеллы мы видим именно сюжет о чудесном юноше, летающем по ночам к деве, и противнике, который наносит ему раны.

В широко распространенной и известной у нас сказке о женихе-птице главного героя зовут Финист – Ясный сокол, но в разных вариантах сюжета встречаются и другие имена, которые мы можем восстановить по тому, что просит привезти из города младшая дочь. А просит она «финифтяное перушко Ясного сокола», «Фенисно-ясно-сокол-перышко», «фифилистово перышко», «фефелищное сокола перышко», «фифилисно перышко» и даже «перышко Фени-сокола». При этом, как бы ни модифицировалось имя героя, очевидно, что в русской традиции «Финист» представляет собой искажение греческого слова «Феникс» – имени чудесной птицы, возрождающейся после гибели.

Вариации популярного и в европейской, и в азиатской сказочной традиции сюжета о принце-птице, птице-женихе могут рассказывать и о других птицах, не только о соколе или ястребе. Причем существуют и передаются эти истории и в устной, и в письменной форме.

В восточнославянском фольклоре сокол традиционно является птицей, наделенной мужской семантикой. Наиболее ярко это проявляется в свадебном обряде: в свадебных песнях соколом называют самого жениха, а стаей птиц – его друзей и родню. Мужская семантика этой птицы ярко проявляется и в поверьях – в народе считается так: если женщина увидела во сне сокола, то она родит сына, если девушка видит во сне сокола, то это предвещает ей свадьбу.

В XX столетии сюжет о женихе-птице оказался привлекательным для авторской литературы: его мотивы использовали писатели Андрей Платонов, Павел Шестаков, Софья Прокофьева, Ирина Токмакова, Карлос Шерман, Андрей Рубанов.

Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела[2]. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» – спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста – Ясна сокола».

Отец простился с ними и уехал в город; большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста – Ясна сокола нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. «А тебе, – говорит меньшой, – не нашел перышка Финиста – Ясна сокола». – «Так и быть, – сказала она, – может, в другой раз посчастливится найти». Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается.

Опять собирается отец в город и спрашивает: «Ну, дочки, что вам купить?» Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: «Купи мне, батюшка, перышко Финиста – Ясна сокола». Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. Воротился назад и говорит: «Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста – Ясна сокола!» – «Ничего, батюшка; может, в иное время посчастливится».

Вот и в третий раз собирается отец в город и опрашивает: «Сказывайте, дочки, что вам купить?» Большие говорят: «Купи нам серьги», а меньшая опять свое: «Купи мне перышко Финиста – Ясна сокола». Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышка – никто такого не ведает; опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. «Что несешь, старина?» – «Перышко Финиста – Ясна сокола». – «Что за него просишь?» – «Давай тысячу».

Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери. «Ну, дочь моя любимая, – говорит он меньшой, – наконец и тебе купил подарок; на, возьми!» Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.

После ужина разошлись все спать по своим светёлкам[3]; пришла и она в свою горницу, открыла коробочку – перышко Финиста – Ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры и спрашивают: «С кем это, сестрица, ты разговариваешь?» – «Сама с собой», – отвечает красна девица. «А ну, отопрись!» Царевич ударился об пол – и сделался перышком; она взяла, положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят, и сюда заглядывают – нет никого!

Только они ушли, красная девица открыла окно, достала перышко и говорит: «Полетай, мое перышко, во чисто поле; погуляй до поры до времени!» Перышко обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.

На другую ночь прилетает Финист – Ясный сокол к своей девице; пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали: «Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает». Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит в коробочке. «Ах вы, негодные! – накинулся отец на своих больших дочерей. – Что вы на нее понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!»