***

Следующий восход я встретил в приподнятом настроении. Решив последовать совету сольхана, я не спешил покидать свой лучовник⁹, чтобы не привлекать к себе внимания. Сегодня будет длинный день, ведь я планировал провести его тут, а потому не спешил вставать с глянки.¹⁰ Книгу Солнца еще вчера я убрал на самую высокую полку. Мне не хотелось каждый раз натыкаться на неё взглядом.

– Эй, Лучезар!

Услышав, как меня зовут, я невольно скривился, ведь сразу узнал голос.

Он принадлежал одному из самых непоседливых солнечников – Лучесвету. Я не был с ним дружен, наоборот, у нас были натянутые отношения, но, кажется, только с моей стороны. Лучесвет либо не понимал, что его поведение и постоянные неуместные шутки раздражают меня, либо делал вид, что не замечает.

Он продолжал раз за разом лезть ко мне, пытаясь навязать свою дружбу. Вот и в этот раз…

– Л-у-ч-е-з-а-р! – нараспев позвал солнечник.

Голос у него всегда звучал с теплотой и радостными нотками, из-за чего никогда не было понятно, какое именно у него настроение.

Я нехотя поднялся с глянки и, выглянув наружу, встретился взглядом с оранжевыми смеющимися глазами. Растрёпанная, светло-коричневая копна волос, золотистый оттенок кожи и широкая, до самых ушей, улыбка.

– Пусть свет Солнца наполнит тебя!¹¹ – крикнул Лучествет. – Ты чего из лучовника не вылезаешь?

– Лучегелиос,¹² – ответил я и, немного помолчав, добавил. – Просто хочу побыть один.

– Зачем? – Лучесвет непонимающе склонил голову на бок. – Это же совсем невесело.

Я тяжко вздохнул, понимая, что он уже не отстанет, и мои планы разрушены. Мой сольхан будет недоволен, но что поделать.

– Хорошо, зачем ты пришёл?

– А… как ты догадался? – брови Лучесвета поднялись вверх, выражая степень его удивления.

– Ничего необычного, – пожав плечами, я спрыгнул с небольшого выступа вниз и, подойдя ближе, добавил. – Тебе всегда что-то от меня нужно.

– На сей раз не мне, – солнечник неловко почесал затылок. – Один из Старейшин собирает всех лонерисов, чтобы устроить пляски. Ты же знаешь, что раз в неделю мы…

– Знаю, – перебил я. – Кто из Старейшин? Лучни-йар?

– Да, – кивнул Лучесвет.

– Думаю он не обидится, если меня не будет.

Я все же решил предпринять попытку не огорчать своего сольхана, он явно оценит мой поступок, когда узнает, что я вместо плясок предпочел быть в своем лучовнике. На моем лице самопроизвольно появилась мечтательная улыбка. Солнцесвет редко меня хвалил, а потому каждое его хвалебное слово стоило нескольких золотых камней.

– Он сказал, что должны прийти все без исключения, – разрушил мои мечты теплый голос Лучесвета и, увидев, как тот смотрит в землю, я понял – он вовсе не по собственной воле пришёл ко мне, а по просьбе Старейшины и, если не приведёт меня, тот явно не будет рад, а может даже разочаруется и накажет лонериса.

Мне не хотелось быть причиной этому, пусть мы с ним не дружим, но все же он мой брат.

– Хорошо, – вздохнул я и, не дожидаясь ответа, направился в центр поселения, где находилась большая каменная площадка. Каждые семь восходов на ней устраивались пляски – лонерисы танцевали, а их сольханы играли на дундах¹³ и лученях¹⁴.

Лучесвет пошёл следом за мной, заведя руки за спину, не проронив и слова. Не похоже на него.

Как только мы прошли с десятка лучедомов, я услышал ритмичный звук – кто-то уже вовсю отстукивал ладонями по дундам и я даже догадывался кто. Стоило нам оказаться в центре поселения, как я увидел сидящего на земле Лучни-йара. Старейшина словно находился в другом мире, широко улыбался с полузакрытыми глазами и отстукивал по плотному материалу, натянутому на деревянный каркас дунды.

Он всегда полностью отдавался музыке.

Собравшиеся вокруг него солнечники сидели полукольцом и завораживающе смотрели на движения рук Лучни-йара. Мне тоже нравилась его игра, но я никогда не смотрел на Старейшину с таким восхищением, с каким смотрели другие.

Лучествет ускорил шаг и обогнав меня громко произнес:

– Я привел его, Старейшина!

Руки Лучни-йара еще пару раз опустились на поверхность дунды, после чего замерли в воздухе, а сам член Сияющей Общины поднял глаза на меня и приветливо улыбнулся.

Я склонил голову, выражая уважение, после чего тихо спросил:

– Зачем вы хотели меня видеть?

– Я недавно говорил с твоим сольханом, – ответил Старейшина, облокотившись на дунду, и его низкий голос прозвучал как-то угрожающе. – Он многое мне рассказал, и я решил, что тебе нужно подыскать занятие. – Лучни-йар указал рукой на лежащую рядом с ним лучен. – Я слышал, ты умеешь на ней играть, почему бы тебе не развить это умение?

– На музыкальных инструментах могут играть только сольханы и Старейшины, – напомнил я про негласное правило.

Никто не знает, когда оно появилось и кем было предложено. Казалось, так было всегда, просто юные солнечники больше любили танцевать.

– Можно же сделать исключение, – Старейшина лукаво подмигнул мне, и я в который раз подумал о том, что он совсем не похож на того, кто прожил больше тысячи солнц.

Никому не был известен достоверный возраст Лучни-йара, в том числе и ему самому. После того как минула тысяча солнц, солнечник просто-напросто перестал их считать.

В отличие от остальных долгожителей, он был близок к народу Солнца и любил проводить время вместе с младшими братьями, в то время как его сверстники предпочитали сидеть в узком кругу, не выходя за пределы Сияющей Общины – самого высокого лучедома.

Когда же они все же выходили, у всех солнечников начинались проблемы. К лонерисам были слишком завышенные требования, а сольханов отчитывали за то, что они плохо воспитывают младших братьев.

Однако, как бы ни вели себя мои братья, большая часть гнева Старейшин доставалась именно мне.

Единственный, кто относился ко мне по-доброму, был Лучни-йар. Мне порой казалось, что он просто не замечает большинство моих проступков.

– Ну так что? – спросил Старейшина, когда молчание затянулось.

– Хорошо, – я медленно прошёл к Лучни-йару и, присев рядом с ним, взял в руки лучен. – Я могу попробовать сыграть, но я брал его в руки всего пару раз…

– Я не жду от тебя чего-то совершенного, – засмеялся Старейшина, слегка хлопнув меня по спине. – Понятное дело, что никто не рождается с лученем в руках, всему нужно учиться. У тебя есть желание овладеть игрой на нем, и этого более чем достаточно.

Я сжал пальцами основание лученя.

Оба раза я без разрешения брал музыкальный инструмент и играл на нем исключительно в своем лучедоме, когда рядом никого не было. Один раз за этим занятием меня поймал мой сольхан, но больше никто не мог знать… Неужели он разболтал всё Лучни-йару?

Мне стало неловко под многочисленными взглядами моих братьев, которые с любопытством взирали на меня. Жёлтые, золотые, оранжевые, коричневые радужки…

Я посмотрел на Старейшину. Его внешность сильно выделялась среди остальных. В отличие от большинства солнечников, у Лучни-йара были тёмно-русые волосы, стянутые в хвост, тёмная, загорелая кожа, без золотистого оттенка и карие глаза.

– Кажется, он испугался, – сказал кто-то из братьев.

Я резко повернул голову, но так и не понял, кто из них посмеялся надо мной.

Решив более не давать повода для насмешек, я смело поднял лучен и, зажав его край губами, дунул в него. Мои пальцы стали быстро перебегать по его основанию, закрывая то одно, то другое маленькое круглое отверстие. Старейшина довольно улыбнулся, услышав тягучую мелодию лученя, которая после стала более энергичной и быстрой.

Братья замерли, словно не ожидали, что у меня и впрямь получится.

Лучни-йар пару раз хлопнул в ладоши, после чего принялся играть на дунде. Звук лученя соединился с ритмичным постукиванием, превращаясь в задорную музыку, услышав которую, невозможно было усидеть на месте.