– Так это тебе к кузнецу нашему надо, к Трофимычу! Он тебе какой хочешь смастерит! – ответила Марьяна и принялась объяснять, как добраться до кузницы. – На соседнюю улицу выйдешь и через четыре дома свернешь в переулок. Пойдешь до конца улицы. Потом повернешь налево, еще метров сто пройдешь и выйдешь к кузнице. Трофимыч мужик добрый, безотказный, договоришься уж!

– Спасибо, Марьяна! – поблагодарил Миха. – Только ты, пожалуйста, Динке и Варваре Дмитриевне не говори, что я про кузницу и флюгер спрашивал. Хочу сюрприз им сделать.

Парень попрощался с продавщицей и, подхватив тачку за ручки, быстрым шагом направился к дому. Ему не терпелось поскорее начать работу.

Почти весь месяц ребята провели с кисточками и валиками в руках. Проводив с утра пораньше Варвару Дмитриевну к Нине Никитишне, Миха и Динка, вооружившись инструментами и надев рабочую одежду, принимались за покраску окон и дверей, плинтусов и подоконников, побелку стен и потолков. Они до умопомрачения спорили об оттенках, о том, в какой цвет и что должно быть выкрашено. Иногда на помощь к ребятам прибегал Иван, помогал вскопать участок и разбить палисадники, посадить саженцы и цветы. Редкими вечерами заглядывала Марьяна, и, наскоро пересказав сельские новости, убегала. Работа кипела, дни летели, и скоро дом стал совершенно неузнаваем. По требованию Динки заборчик был выкрашен в ярко-синий, а дом – в приятный сиреневый цвет, ставни и оконные рамы – на два-три тона темнее самого дома. Под окнами дома, по обе стороны крыльца, стояли синие лавочки. А по бокам ставшего таким уютным дворика тянулись дорожки белых полевых ромашек вперемешку с алыми жарками. Внутри дом тоже заметно изменился. Стены и потолки в комнатах будто раздвинулись. Они были выбелены в нежно-розовый цвет, а двери и подоконники аккуратно выкрашены. На подоконниках стояли симпатичные горшочки с геранью и фиалками. Варвара Дмитриевна с Ниной Никитишной только диву давались.

– Гляди-ка, Варенька, – говорила Никитишна, – какие у тебя славные ребята! Я думала, городская молодежь только на танцульки бегать будет, а они – вон чего! Как избушку-то твою преобразили, и не узнать!

Варвара Дмитриевна гордо улыбалась в ответ, тайком утирая слезы. " Эх, внученька моя, кровинушка, не довелось родителям на тебя радоваться-любоваться. Толковая да добрая выросла, ещё немного – и улетишь птахой от меня своё счастье строить! Лишь бы судьба не подвела, доброй была". А коварная судьба уже готовила Динке испытание.

С недавних пор стали Динке сниться странные, а то и страшные сны. Часто просыпалась она среди ночи в холодном поту и, несмотря на усталость после долгого, наполненного работой дня, не могла уснуть до самого рассвета. Снились девушке болота, лес густой, изба большая, темная, окружённая рвом. Снился старик с густой бородой, холодными глазами, черной душой. Хохоча, он тянул руки с крючковатыми пальцами к девушке, будто хотел задушить ее. Жутко становилось Динке, она металась в постели, пыталась спрятаться от тяжёлого взгляда старика и просыпалась, едва сдерживая крик. Ещё снились Динке молодые мужчины, которых она принимала за своих братьев. Они тонули в болоте, протягивали к ней руки, то прося помощи, то умоляя бежать подальше от этих мест. Снилась длинноволосая красавица, истерзанная, обессиленная, с синими как море, горящими ненавистью глазами. Тогда и Динка, просыпаясь, чувствовала жгучую злобу, сдавливающую, будто тисками, сердце и опустошающую душу. Забывалась Динка только за работой, а о своих снах даже и думать боялась, не то, что говорить о них с бабушкой или Михой. Варвара Дмитриевна замечала, что внучка иногда растерянная, грустная, будто сама не своя, но списывала все на усталость. "Бедная девочка моя, такую заботу на себя взвалила! Почитай, месяц уж с Михой без отдыха с утра до ночи работают. Вон, какую красоту навели!" – жаловалась бабушка своей подруге Никитишне.

Наконец, ремонт был закончен. Динка с Михой по этому случаю решили устроить праздник. Выяснив, что Иван в ближайшие выходные свободен, праздничный ужин решили организовать в субботу. Динка уже сбегала к Марьяне в магазин.

– Ждём вас с Иваном к шести часам, давайте без опозданий! – строго- настрого наказала Динка.

Миха был командирован в город с длиннющим списком.

– Здесь в магазине этого нет, – объяснила Динка. – Заодно и в квартиру нашу наведаешься, посмотришь, все ли в порядке.

***

К званному ужину Динка и Варвара Дмитриевна готовились как к большому и долгожданному празднику. Как только Миха доставил из города необходимые продукты, его выставили из кухни, наказав не мешать.

– Ты, Миха, иди во дворе вон чем-нибудь займись, – сказала Динка, цветочки полей, траву подергай.

– Там уже дергать нечего, – заметил парень, – ни травинки бесполезной не осталось!

– Тогда книжки почитай!

Миха только рукой махнул. С Динкой спорить – все равно не переспоришь. Он решил наведаться в кузницу к деду Трофимычу.

Два дня Варвара Дмитриевна с внучкой кудесничали в кухне.

– Вы что ли на всю деревню стряпаете? – удивлялся Миха.

– Иди-иди, не мешай, – отмахивалась Динка.

Наконец, наступила суббота. Динка проснулась с первыми лучами солнца, вышла, потягиваясь, на крылечко, прошлась по двору, любуясь уютным двориком. Раскинув руки, девушка зажмурилась и закружилась в танце. А открыв глаза, ахнула и замерла на месте. На крыше дома блестел золотом резной флюгер в виде корабля с натянутыми парусами. А в окошко из-за занавески выглядывала счастливая Михина физиономия.

– Миха, – взвизгнула Динка, – когда же ты успел такую красотищу сделать?

Парень, уже не таясь, выглянул в окно и застенчиво спросил:

– Тебе правда нравится?

– Не то слово! Это же просто, просто… – Динка не находила слов. – Ну, Миха, ну партизан! Бабуля, иди скорей, погляди, что Миха сделал!

Варвара Дмитриевна вышла во двор.

– Вы чего, заполошные, на всю деревню расшумелись?

– Да ты на крышу-то нашу посмотри! – показала Динка.

Варвара Дмитриевна всплеснула руками:

– Ну, парень, вот удивил – так удивил!

Вечером пришли Марьяна и Иван, а чтобы Варвара Дмитриевна не заскучала с молодежью, пригласили и Нину Никитишну. Во дворе за домом установили большой стол, натянули над ним тент. Стол прямо-таки ломился от угощений.

– Ну, хозяюшки, ну расстарались! – охнула Никитишна.

Гости и сами пришли не с пустыми руками. Никитишна принесла крынку парного молока, свежих огурцов со своего огорода, Марьяна явилась с вишнёвым пирогом, а Иван притащил целую корзину яблок и груш. Варвара Дмитриевна покачала головой:

– Да, ребятушки, теперь-то точно придется на помощь соседей звать! Что-то мы, кажется, переборщили!

– Бабуль, а мы завтра с Михой деревенских ребятишек позовём, – успокоила Динка, – думаю, они быстро избавят нас от лишнего!

– Эт точно, – одобрила Никитишна, – это ты, Диночка, хорошо придумала!

Прежде чем сесть за стол, гости прошлись по дому, оценивая работу Динки и Михи.

– Надо же, как вы здорово все отделали, – восхищалась Марьяна. – Будто и дом просторнее стал!

– Да, – улыбнулась Варвара Дмитриевна, – я и сама не узнаю свой домишко.

За ужином было весело. Динка с Михой наперебой рассказывали, как они делали ремонт.

– Представляете, – гордо говорила Дина, – я ведь впервые сама красила и белила! И не думала, что так здорово все получится! А все Миха! Это он меня научил!

Миха скромно улыбался и объяснял:

– Да я что, меня отец научил. Мы, когда в Новосибирск переехали, так в квартире с отцом сами ремонт делали.

– Какие вы молодцы, ребята! – похвалил Иван. – Очень у вас всё ладно вышло! – А ещё Миха флюгер на крышу установил! – восторгалась Динка. – Знаете, как красиво! Такой шикарный кораблик, будто настоящий!

– Да, – задумчиво протянула Варвара Дмитриевна. – Помню, когда я маленькая была, у нас тоже стоял флюгер – золотой петушок. Уж как я любила на него смотреть! Встану, бывало, пораньше, выйду во двор. И стою, как заколдованная, гляжу на петушка, а он будто живой – поворачивается туда-сюда…