Анита прошла по полированному паркету следом за отцом в одну из обеденных комнат. Здесь, за длинным столом, он предпочитал решать не дела, а простые семейные вопросы.

– У нас есть планы на этот уикенд, вот над чем ты должна стараться, а не над этим глупым, никому не нужным американским дипломом, – ворчал Адрианно, устраиваясь в кресле перед своим драгоценным ежедневником в кожаной обложке и чашкой кофе. – Нас пригласил к себе на вечер дон Луккезе. Вечер для своих, конечно же, но там обещает быть парочка важных людей – из министерства юстиций, из торговой палаты, вроде бы даже один сенатор…

– Нас позвали в большую лигу? Ты же вроде не хотел иметь с ними ничего общего?

– Мне не нужен твой сарказм, пиккола, – Адрианно поднял взгляд, и Анита тут же замолчала, аккуратно взяв в руки собственную чашку с обжигающим кофе. – Дон Луккезе лично сказал мне, что хотел бы встретиться с тобой – и познакомить со своей дочерью. Ему нравится моя принцесса, м-м? Хочет показать своей малышке правильный пример.

Анита сильно сомневалась в этом. Дон Луккезе был старомоден, и его дочь никто в свете не видел с начала её обучения в частном пансионе. Речь не могла идти ни о каком наследовании титула. Семья Луккезе была одними из «Пятёрки», слишком лакомый кусочек, чтобы его упустить из-за неопытного руководителя. Нет, старик Луккезе, в отличие от Адрианно, не планировал передавать бразды правления. Не зря все самые значимые и умные подчиненные дона начали исчезать при таинственных обстоятельствах…

– Конечно, папочка. Как скажешь.

– И мне нужен отчёт о доходах этих твоих компаний, – нетерпеливо пощёлкал пальцами Адрианно. – Не смей уезжать в Коннектикут не подготовив мне эти бумаги. Ужесточение контроля на границах из-за новых этих анти-миграционных законов всё нам портит – куча груза застряло в Мексике. Мы теряем деньги.

Адрианно грязно выругался на итальянском и начал свою длинную тираду на двух языках о президенте и законах. Он считал лицемерным то, что Соединённые Штаты родились из-за мигрантов, а теперь ограждаются от них, будто какое-то средневековое королевство с сошедшим с ума правителем.

– Я всё сделаю, папочка, – торопливо ответила Анита, надеясь не дать ему разозлиться по-настоящему. – А вы уже начали думать над какими-то обходными путями?

Адрианно вопросительно поднял толстую бровь.

– Я знаю, что Мексика всё ещё крупнейший поставщик…

На дубовом столе перед ними старый мастер талантливо выточил карту мира. Точка Нью-Йорка была разворочена из-за того, как часто Адрианно втыкал в неё ножи.

– Но если так внимательно стали оберегать эту границу, почему бы не подумать о другой? Точнее, о большой береговой линии и внутренних перелётах.

Анита поставила один из кубиков рафинированного сахара на деревянный кусочек Аляски.

– Можно летать – из одного штата в другой, они не будут так сильно проверять каждый маленький частный аэропорт. Или вовсе перевезти грузы через Канаду. Сделать пару остановок там же, заработать лишние деньги. Белый человек за рулём, далеко от Мексики – и погранконтроль будет намного менее внимательным.

Адрианно с любопытством смотрел на этот маленький кубик сахара.

– Ты предлагаешь растянуть перевозку по океану на много тысяч километров, а потом ещё вести наркотики через всю грёбанную Канаду? В этом твоя идеальная идея? Мы потеряем миллионы.

– Мы сейчас уже теряем миллионы, потому что наши грузовики, застрявшие на границе, растаскивают местные картели, – Анита нервно сглотнула, но держала голос ровным и спокойным. – А так мы можем открыть для себя новый рынок. Я же говорю, Канада…

– В Канаде уже есть, кому продавать наркотики и оружие. Ты думаешь, эта большая береговая линия стоит без присмотра и ждёт нас?

– Папочка, я лишь предложила способ. Принимать решение, конечно же, тебе. Договориться с ребятами на Аляске или позаботиться о них; разведать о рынке в Канаде или ждать, пока всё успокоится на юге. Я уверена, ты выберешь самый лучший вариант.

Адрианно перевёл тяжелый взгляд на дочь. Он поманил Аниту к себе – она наклонилась, думая, что отец просит церемонного поцелуя руки на прощание и отпускает её.

Вместо этого Адрианно схватил Аниту двумя пальцами за щёки, больно надавливая на челюсть, подтащил ближе, как щенка.

– Ну уж нет, пиккола. Ты выдвинула идею – защищай её, стой на своём. Что за позорные ужимки? Соберись! Какое решение бы ты приняла? Стоит соваться на Аляску?

Анита замерла, кусая щёку. От отца терпко пахло одеколоном и кофейными зёрнами. Его светлые, почти прозрачные глаза смотрели на неё, не моргая.

Стоит ли рисковать? Анита выдвигала откровенно безумную идею просто потому что отец не терпел молчания и отсутствия инициативы. Анита, его принцесса, должна была участвовать в делах семьи.

С другой стороны – ну что мешает разведать обстановку?

– У нас слишком мало информации. Я думаю, попробовать стоит – просто понять, как там дела делаются, будут ли с нами сотрудничать. И если нет, сколько нам будет стоить попытка попасть туда силой.

– Ты думаешь?

– Так нужно сделать, – прошипела Анита, потому что пальцы почти мешали ей говорить. – Мы так сделаем. Узнаем информацию и будем принимать дальнейшие решения.

Адрианно протянул это долгое «хм-м-м-х-н», которое не выражало на самом деле никаких эмоций. Но отпустил лицо Аниты и позволил ей выпрямиться.

Та поспешила провести пальцами по уголкам губ – не размазалась ли помада. Адрианно уже посмеивался сам себе, расслабились его могучие руки и плечи. В комнате сразу стало легче дышать.

– Отлично. Умница, дочка. Отправим на это дело Филиппо Джиротти, да? Пусть поболтает, он любит языком чесать. Его отец уже совсем сдаёт – я говорил, что героин этот ни к чему хорошему не приведёт, м, говорил же? Дьявольская моча и то лучше.

– О, Филиппо. Опять будет ворчать, что из-за меня у него много работы. Ты всегда отправляешь его по моим поручениям, вот он меня и не любит.

– Он и не должен тебя любить, он должен тебя бояться, доченька. Почитать. Как его младший братец. Будешь кстати щенка своего в дом запускать? – Адрианно оглянулся через плечо на дочь, ухмыльнулся криво. – Что, думаешь я не знаю? Он у тебя и за водителя, и за телохранителя – зачем я тогда всем этим остолопам плачу, если Алессандро с радостью катается в соседний штат?

– Я собиралась спросить после нашего разговора. Можно ли ему войти.

– Пиккола, ну что за глупости, тебе не нужно спрашивать. Это же твой дом. Я для тебя его купил, – Адрианно оставил влажный поцелуй на лбу дочери, пригладил её волосы. – Отдыхай. И будь готова завтра к пяти часам – ты должна выглядеть лучше всех, раз на тебя захотели посмотреть. Никто не будет против свиты, так что позови Алессандро, сможем хотя бы охрану отпустить.

Анита кивнула, улыбаясь. Она никогда не спорила и не пререкалась с отцом, позволяя себе лишь редкие подколки – чтобы он видел её якобы смелость, якобы инициативу. Вот и сейчас не стала напоминать, как в двенадцать лет она сидела, забившись в угол и захлёбываясь слезами, пока Адрианно стоял каблуком на руке Алессандра, ломая ему одну кость за другой. Наказание за то, что «гадкий мальчишка» пролез в комнату его дочери.

Их обоих интересовал показ «Хроник Нарнии», а не какие-то непотребства, но Адрианно не желал слушать.

Вернувшись к тяжёлой входной двери, Анита выглянула на улицу, махнула рукой Алессандру, который курил, прислонившись к машине. Тот медленно поднялся по каменным ступеням, вошёл в холл и только потом остановился, прищурился, разглядывая её лицо под светом многочисленных люстр и светильников.

– Тональник свалялся в тех местах, где он тебя трогал.

Анита пожала плечами. Смазанная косметика – это не худшее окончание встречи с папочкой.

– У нас есть планы на завтра.

– Восхитительно. Я поприветствую дона и поднимусь к тебе – будем готовиться, судя по всему.

Анита кивнула и в одиночку поднялась в свою спальню, сразу же по привычке закрывая дверь на замок.