Потянув ручку двери, Андрей приветственно кивнул Севе и зашел к себе в кабинет. Картина была маслом: порядка десяти человек, солидно одетых, сидели за столом, и все разом посмотрели на него.

‒ Здравствуйте, никак места себе другого не нашли? ‒ начал было Андрей, но осекся, увидев среди сидящих лицо главной директрисы компании. Обычно такая важная шишка не приезжала даже на совещания с крупными контрагентами, а тут вдруг сидит здесь и сейчас, волосы выбеленные, лицо сморщенное ‒ все как и всегда.

Окно, распахнувшееся со страшным грохотом, позволило Андрею улучить хотя бы тридцать секунд, чтобы собраться с мыслями. Натиск воздуха и бушевавшей воды с неба сделали свое дело ‒ неплотно прикрытое окно распахнулось, сметя на стол с бумагами горшок с орхидеей, пустую вазу из под цветов и статуэтку, когда-то подаренную предыдущему начальнику отдела продаж.

На одну секунду Андрею показалось, что в окне мелькнуло его же собственное лицо и рядом что-то черное. Но то было простое отражение ‒ дверца окна гуляла под порывами воздуха и играла своей зеркальной поверхностью.

А заседающие тем временем противно кудахтали и пытались найти ответственного за открывшееся окно. Закрыть его самим, видимо, было для них чем-то выходящим из ряда вон.

Сева, проходящий мимо, тихонько потянул Андрея за рукав и повел за собой. В коридоре он пытливо посмотрел на Андрея и прямо спросил:

‒ Не лучшее время сейчас.

Андрей не обратил внимания на слова Севы, а тот продолжал:

‒ Между прочим Валерий Иванович, не шутил, когда говорил про твое повышение. Впрочем, чему удивляться, ты показываешь лучшие результаты, живешь работой, можно сказать.

Вот уже последние полгода, сколько Андрей помнил себя в роли начальника отдела продаж, никто ни разу не говорил ему, что он любит свою работу. А вот раньше ‒ пусть и не то чтобы любил, но работал ответственно, нарабатывал свое имя, как говорил он сам.

И с чего Сева к нему на ты, когда они так далеки по служебному положению.

Не понимая, чего в словах Севы больше ‒ шутки или все же комплимента, Андрей решительно зашел к себе в кабинет.

‒ Иди-иди, ‒ замахал на него рукой Валерий Иванович. ‒ На сегодня тебе поездок нет, можешь быть свободен, ‒ бросил ему шеф и закрыл перед его носом дверь.

Сложно было что-то понять, но в присутствии высокопоставленного начальства спорить с Иванычем Андрей не стал.

‒ Покурим, ‒ предложил Сева и увел его в курительную комнату. ‒ Вот, на, успокоишься хоть, ‒ и протянул ему сигарету.

‒ Необычная какая, черная ‒ сказал Андрей и посмотрел на прикуривающего Севу. Таким он его раньше не видел, Сева будто предстал перед ним в новом свете. Да и вообще ‒ какого черта? Ведь он не курит.

‒ На вот, возьми, ‒ Сева затянулся сам и протянул зажигалку Андрею. Штука оказалась тяжелой и неприятно холодила ладонь, да и камешек в ней, словно коготь, противно царапал кожу. Вроде не блестящий, но одна из граней его так сверкнула на электрическом свету, что у Андрея закололо в глазу.

‒ Как будто в глаз что-то попало, ‒ сказал он вслух и заморгал, прикладывая ладонь к глазу. «Наверное, просто не выспался», ‒ подумалось Андрею, а в голове почему-то возник образ той самой черной вспышки, что пару минут назад показалась в окне.

Вырвавшийся язык пламени прервал ход мыслей. Огонь был настолько мощный, что Андрей отвел руку с зажигалкой подальше от лица. Сигаретный дымок проникал в каждую клеточку его тела, наполняя сладостной дремотой. Крутившиеся в голове вопросы сами собой как-то рассыпались и уступили место другому: желанию оставить все как есть.

В курительную вошли другие мужчины, Сева заговорил с ними, а Андрею общаться не хотелось от слова совсем. Не привлекая к себе внимания, он вышел из курилки, а потом и вовсе из стен здания и пошел куда глядят глаза.

Когда-то Андрей мечтал вот так выйти средь бела дня и направиться не по рабочим нуждам, а бог знает куда. Просто идти и смотреть на красивый город ‒ что толку в нем жить, если не видеть его красоты, а постоянно носиться по указкам начальства. Так хотелось простого человеческого счастья ‒ простого домашнего отдыха, а еще лучше ‒ побыть где-нибудь в богом забытом месте. Вдвоем, без лишних лиц.

‒ А может вместо пышной свадьбы возьмем отпуск за свой счет и спрячемся ото всех? Где-нибудь в маленькой деревушке у моря. Не в туристической, можно далеко от пляжа, просто побудем вдвоем ‒ только ты и я, ‒ мечтательно предложила Лена.

‒ Ну, я может и не против, но как мы это объясним родителям, моей сестре и всем нашим друзьям? Они хотят праздника и это нормально.

‒ А мы никак не будем объяснять. Просто сделаем то, что хочется нам, а не им, ‒ на этих словах Лена подошла и, обняв Андрея, положила руку ему на грудь.

Маленькая и такая уютная ‒ внешность Лены ему нравилась куда больше современных нынешних трендов на длинные ноги и плоский в кубиках живот.

Ее кругленькое личико было по-детски наивным, а когда она откусывала своими по-детски крупными белыми зубками пирожные и роняла крошки на платье ‒ Андрей просто не мог не умиляться.

‒ Какая ты у меня маленькая!

‒ Хочешь пироженку? ‒ часто предлагала ему Лена кусочек от своего лакомства. И он, умиляясь ее привычке делить лакомства, откусывал то краешек корзиночки, то безе, то кусочек мармеладки, украшавший торт. И все это из ее рук, пальчики которых были постоянно перепачканы чем-то сладким.

После продвижения по карьерной лестнице все сладости из дома как ветром сдуло. У Лены значительно повысилась зарплата, казалось ‒ набирай сколько хочешь пирожных. Но девушка стала строже: к себе, к коллегам, к Андрею.

‒ Теперь мне придется многое в себе изменить, ‒ как-то раз с горечью в голосе сказала она.

Так оно и случилось: с переходом в отдел маркетинга девушка села на диету и начала суровую работу над внешностью. Исхудала, пухлые щечки побледнели и втянулись, острые скулы выпятились вперед, а из нежного оттенка натурального блонда она выкрасилась в цвет вороного крыла. Из дома начисто исчезли все ее круассаны и пирожные, которые раньше постоянно то тут, то там были заботливо разложены в кухонном шкафу. Четыре вечера в неделю ‒ фитнес с персональным тренером, а три оставшихся ‒ групповая аэробика. И ни дня передышки!

Когда-то Андрей говорил ей, что жена ‒ отражение мужа. Вот если у него дома ‒ ленивая домохозяйка, то и сам себя он ощущает не у дел. Ему бы хотелось видеть рядом успешную деловую женщину, у которой есть свои интересы. Тогда и он сам о себе будет высокого мнения.

Она тогда как-то странно на него посмотрела, то ли с сожалением, то ли… да бог знает с чем. И на следующий день с температурой вышла на работу.

‒ У меня что-то голова болит и знобит, ‒ разбудила его Лена в то утро. Она полулежала в кровати и ела пирожное, которое осталось еще со вчера. Тогда еще Лена позволяла себе много вкусностей, это позже она стала жестко ограничивать себя в удовольствиях.

Лежа высоко на подушках с градусником подмышкой, Лена продолжала с аппетитом кушать пирожное. Спустя 5 минут пропиликал таймер ‒ столбик ртутного термометра перевалил за отметку в 38.

Андрей не стал медлить, понимал, как жене сейчас тяжело. Лихорадит, голова болит…Он как мог помогал ей собраться на работу: сам заварил для нее горячий кофе и сказал, что вызовет такси. Его машина тогда была не на ходу, приходилось выкручиваться.

Дела девушки шли в гору и спустя пару месяцев ее повысили. Тогда же они и сыграли свадьбу: много гостей, тамада, музыка ‒ все как положено. Так того требовала родня и они пошли у них на поводу, хоть и обоим хотелось тишины и уюта.

Место секретаря тогда заняла совсем молоденькая девчонка, а Лена, теперь уже его жена, стала работать в отделе маркетинга. Постоянные бизнес-встречи, сделки, договоры ‒ она приходила домой позже Андрея, а вид у нее был такой, словно на этих самых мероприятиях она была главным грузчиком и грузила вагоны с кирпичами.