На каких основаниях можно утверждать, что личность нельзя отлепить от одной пустоты и прикрепить к другой, которая будет называться «виртуальный персонаж»? Нет таких оснований. Есть границы в голове под названием «здравый смысл»; есть запрет мыслить за этими границами.
Главная проблема небиологического преодоления смерти в том, что никто не понимает, что такое личность, откуда берется сознание, как работает. Если бы у нас было хоть какое-то понимание, мы нашли бы ему практическое применение, как нашли электричеству. Его природу мы тоже не до конца понимаем, но благодаря опытам знаем некоторые его характеристики. Этого достаточно, чтобы оперировать с этой энергией.
Аналогично и с личностью и сознанием, знай мы хоть что-то об их природе и качествах, куда-то бы продвинулись. Куда и насколько далеко, сложно сказать. Но пока мы не знаем ничего, мы не двинемся никуда. Не двинемся дальше разговоров, участники которых не понимают предмета.
Все теории на тему, откуда берется сознание, говорят, что его каким-то образом порождает или мозг, или оно в готовом виде уже где-то есть, и как-то проявляется в мозгу. Такое «понимание» недалеко ушло от вульгарных материалистов, считавших, что сознание вырабатывается мозгом, как печенью вырабатывается желчь. Вместо знаний на эту тему у нас набор пустых слов, сплошная поэзия, самоуверенная дурость и непонимание масштаба предмета.
Объяснения уровня «как-то» или «каким-то образом», «так устроила природа», ничем не отличаются от объяснений «так устроил Бог», «с божьей помощью» и «таинственным образом». Отношение к таким «объяснениям» определяет не смысл, он у них у всех одинаковый, «так устроила природа» ничем не отличаются от «так устроил Бог», а вид говорящего.
Если «объяснение» исходит от людей в белых халатах и с научными степенями, оно имеет статус научного. Если эти же самые «объяснения», только другими словами, произносят люди в рясе или завернутые в простыню, они имеют статус мистической хЕромантии.
Причина печального состояния наших знаний на эту тему точно такая, как причина печальных научных знаний анатомии в эпоху средневековья. Пока Церковь запрещала препарировать трупы, знаниям об анатомии неоткуда было взяться. Пока гуманизм и растущая из него биоэтика запрещает эксперименты над человеком, невозможно получить знания о природе личности.
Как только наука получила свободу от догм религии, она за 300 лет узнала больше, чем за прошедшие тысячелетия. На начало ХХ века мы знали 90% того, что знаем сейчас: рентген, электромагнетизм, радиоволны, теорию относительности, квантовую физику, строение атома и клетки. Практическая реализация этих знаний дала плоды, превышающие фантазии предков.
Единственная тема, где мы ни на йоту не продвинулись — это понимание природы личности и механизмов старения. Мы стареем и умираем, как наши пещерные предки. Продолжительность жизни выросла за счет лучшего быта и медицины. Срок жизни не увеличился ни на йоту. Как вчера человек мог прожить 70-90 лет, редко до ста лет и больше, так и сегодня действует этот предел. Но стоит освободить науку от догм биоэтики, как мы получим такие же фантастические знания о природе личности, какие получили о природе материи.
Преодоление смерти есть величайшая цель из всех, какие человек когда-либо ставил. Есть две рациональных стратегии достижения цели. Одна через понимание механизма, запускающего одряхление организма. Другая ориентирована на отделение личности от тела и перенос на иной носитель — материальный или виртуальный (трансгуманизм и цифровое бессмертие). Обе требуют опытов над человеком. Все дороги ведут в Рим. Первый шаг — преодолеть догмы биоэтики. Пока они связывают свободу мысли и опыта, у человека нет шанса победить старость и смерть.
Площадка
«Туда, где кончается государство,
— туда смотрите, братья мои!»
(Ф. Ницше).
Понятно, почему наука ничего не знает, отделима личность от тела или нет, можно перенести ее на другие носители или это пустые фантазии. Потому что добыть эти знания можно только через опасные для жизни и здоровья опыты над людьми. И так как гуманизм и биоэтика подобные опыты приравнивают к преступлению, знаниям о свойствах личности попросту неоткуда взяться.
Но почему у науки нет знаний о природе физического старения? Это не объяснить запретом биоэтики, так как для получения таких знаний опыты на людях не нужны. Достаточно опытов на животных. Почему наука до сих не научилась останавливать процесс старения у мышей и кроликов? Почему ни одна смертная мышь не превращена в бессмертную и нестареющую?
В поисках ответа исхожу из того, что чем больше на задаче сосредоточено интеллектуальных ресурсов, тем выше шансы ее решить. Интеллект можно сравнить с водой в пустыне, куда она течет, там возникает оазис. Куда не течет, там ничего не возникает. Аналогично и с интеллектом, на чем он сконцентрирован, у того максимальные шансы получить результат.
Почему у нас такие огромные успехи в экономике и производстве оружия? Потому что в этом направлении сконцентрирован интеллект. Почему у нас крайне скромные успехи в деле победы над смертью? Потому что люди предпочитают торговать и воевать, а не смерть преодолевать.
Это не осознанный выбор людей, а требование системы. Вспомните образ мира как комнаты, набитой воздушным шарами, где каждый шар представляет собой государство. Стоит одной стране перенаправить ресурсы с экономики и оружия на преодоление смерти, как другие ее тут же сомнут.
Как паровоз дееспособен, пока в нем есть вода и огонь, так государство дееспособно, пока у него есть экономика и оружие. Если огонь не будет превращать воду в пар, паровоз не сможет ехать. Если интеллект не будет создавать экономику и оружие, государство не сможет существовать.
Идея рационального преодоления старости и смерти неприемлема для государства по всем показателям: по его природе, конструкции и фундаменту. Оно построено с расчетом на смертного человека. Если люди перестанут умирать, традиционное государство перестанет существовать.
Если достижение цели требует действий, оцениваемых государством преступлением, перед нами три варианта: 1) отказаться от цели; 2) нарушать закон, как это делали средневековые ученые, выкапывая трупы для изучения анатомии; 3) создать свое государство, где законы имеют корнем не гуманизм, а нацелены на преодоление старости и смерти, познание природы человека и личности.
Первый вариант для меня неприемлем, как для онкологического больного отказ лечиться. Второй вариант неприемлем в связи с его ничтожной или даже нулевой эффективностью. Одно дело вскрыть труп, чтобы понять, где какой орган находится. Другое дело соединять синапсы и транзисторы, величиной в несколько десятков атомов. Самодеятельность тут начисто исключается.
Единственный реальный вариант — создать лабораторию, имеющую статус «независимое государство». Как светское государство ориентировано не на соблюдение догм религии, а на свои цели, так наше будет ориентироваться не на догмы биоэтики, а на преодоление смерти. Оно станет своего рода Меккой, стягивающей на себя мировой интеллект. Одни переедут туда навсегда, как бы уйдут от мира в монастырь. Другие будут совершать регулярное паломничество в научных целях.
В теории есть четыре варианта создать лабораторию в статусе «независимое государство»: 1) объявить своей территорией землю в статусе terra nullius (ничейная земля); 2) построить остров в нейтральных водах по типу непризнанного Силенд; 3) разместить лабораторию на корабле в ничейных водах; 4) договориться с существующим государством о передаче нам части территории с последующим объявлением этой территории независимым государством.
Первый вариант при ближайшем рассмотрении не реалистичен. Земли в таком статусе или спорные, или настолько непригодные для жизни, что их освоение выглядит нереальной задачей. Построение острова тоже нереально в материальном и политическом плане. Лаборатория в нейтральных водах при ближайшем рассмотрении вообще не вариант, так как не может сама себе принадлежать. Любое плавсредство должно иметь хозяином юр или физлицо. Если хозяина нет, объект имеет статус бесхозного и подпадает под процедуру присвоения ничейных судов.
