У Андрея, выражаясь словами Крылова: «…в зобу дыханье спёрло!». Не знал, как быть: если верить – мистика, отрицать – тогда шарлатанство, лохотрон, но как всё красиво исполнено. И в результате, не найдя ничего умного, он выдал:

– Сколько всё это будет стоить?

– «Членам профсоюза – скидка». Вступайте, и ваши карманы не облегчатся, – шутливо процитировала классиков ясновидящая, потом сделав паузу, добавила, – вы ещё реально ничего не вернули, а уже торгуетесь о вознаграждении.

– В одном месте мне сказали, что такие услуги сопоставимы со стоимостью автомобиля, – оправдался Хрусталёв.

– Уверяю вас, это другое место. Отблагодарите по факту и сколько считаете нужным.

– Хорошо. Мы вернёмся к этому позже. А сейчас что, ехать и забирать свою машину? Куда?

– Не советую, пусть этим займутся те, кому положено. А куда ехать – сейчас посмотрим, – и, произнеся, она повернулась к ноутбуку.

Он, подойдя к столу, остановился за спиной Марии. На дисплее компьютера высвечивалась городская карта: кварталы с улицами и домами, окрестности с дорогами и природным ландшафтом, река Волга с островками.

В режиме поиска Мария набрала «Садовое товарищество «Волжанин», щелчок по «Enter», и с небольшим замедлением экран обновился. Теперь в центре оказался зелёный массив на противоположном от города берегу реки за мостом. Участок мерцал, меняя подсветку с яркой на тёмную. Виден путь проезда к нему: от города по мосту, затем через населённый пункт. Хрусталёву вспомнилось, что однажды бывал в тех местах.

– Это что за программа? – опять невпопад спросил Андрей.

– Коммерческая тайна, только членам организации разрешается знать, – опять отшутилась гадалка.

Неожиданно Мария, резко повернувшись, посмотрела ему прямо в глаза снизу вверх. Её зрачки искрились, излучая любопытство и демонстрируя карие радужные оболочки. За всё время их сегодняшнего общения он впервые так близко рассматривал её лицо. Оно было молодым и красивым, с гладкой и ароматной кожей, вызывающей желание прикоснуться. Из украшений только синяя атласная лента, используемая для поддержки волос. Поразительно, из косметики – ничего, по крайней мере, он не заметил ни тональной пудры на щеках, ни помады на бледно-розовых губах. Ему показалось, что эта женщина окутана мистическим секретом притяжения, возможно, она и есть сама тайна. Хотя всё могло быть иначе, то с чем он шёл сюда, ассоциировалось с гаданием, с мистикой, но это отсутствовало, а она была. И теперь всё перенеслось на неё, и она в его глазах стала мистической тайной, разгадать которую попутно ему представлялось очень забавным. Почему попутно? Потому, что у него уже и так предостаточно тайн.

– Андрей Викторович, да вы просто монстр, – прервав его наблюдения, она встала с места, – зачем вы пожаловали сюда, шпионить или решать свои проблемы?

– Вы мои мысли читаете быстрее, чем я успеваю ими воспользоваться. Вот сами себе и ответьте, – настала очередь пошутить и ему.

На мгновенье Андрею показалось, что уже он подцепил суть её таинственности, которая заключалась в вопросе: почему она занимается таким ремеслом? «Ей нравится удивлять людей! – воскликнул он в своих мыслях, – Она питается энергией восторга». Но его догадка стала ускользать, маскироваться новыми мыслями, которые, к тому же, несли возражения. Удивлять людей – не профессия, это скорей свойство творческой личности. «Она хотела стать актрисой, но что-то не срослось», – аналитически отметилось левое полушарие. Дальше развить логическую цепочку ему не позволили, оставив Хрусталёва в неведении, отчего одни люди удивляют других, и тайна его собеседницы осталась неразгаданной.

– У меня идея. Позвоните в «Волжанин» и попытайтесь узнать про автомобиль на сто восемьдесят первом участке, интересно, что они ответят, – и, повернувшись к клавиатуре, Мария нажала на F1, добавив вослед, – потом соединитесь со следственным отделом.

«Помощь». На дисплее ничего не изменилось, но в комнату вошла Инна и, подойдя к Андрею, протянула радиотелефон. Хрусталёв, сняв с головы гарнитуру, обменял её на трубку. Секретарь повернувшись, вышла, так и не произнеся ни звука. «Однако, слаженность, – подумал он, набирая озвученный номер, но до конца сделать этого не успел».

– Стойте! – разбавив электронный зуммер набора цифр, воскликнула Мария, – Нажмите сброс. Мы модернизируем идею. Садитесь и достаньте браслет. Вы соединитесь с абонентом по телефону, а я через вас выйду на объект. Мысленно буду давать вам картинку и советы. Вы только слушайте свой внутренний голос.

Перестав уже чему-то удивляться, усевшись в кресло, он начал без сомнений выполнять её план. Набирая номер, не думал, что будет говорить, а искал в себе телепатический контакт. Не найдя, прислонил трубку к уху, пошли длинные гудки вызова. Ответили не сразу и нестандартно.

– Да, – послышался мужской голос с хрипотцой, и в трубке почудился запах табака и перегара.

– Это «Волжанин»? – осторожно вступил в диалог Хрусталёв.

– Это «Клинский», – сострили на другом конце, самодовольно хрюкнув, затем опомнившись и переключившись на более официальный тон, представились, – сторож слушает.

– «Стоит у стола с красной телефонной трубкой. Небрит, во рту сигарета, щурится, дым попадает в глаз. Светло, хороший обзор из окна. На столе: зеленоватая пепельница-банка из-под «клинского», хлебные крошки, телефонный аппарат с наборным диском, прозрачная газовая зажигалка, белая пачка сигарет, большая общая тетрадь в грязно-синей обложке, раскрытая книга».

– Скажите, а как мне услышать председателя?

– Валентина Сергеевича? – переспросили на другом конце.

– Да, Валентина Сергеевича.

– А кто его спрашивает?

– «Дед Пихто», – захотелось скаламбурить ему в ответ, но Андрею подсунули другую фразу, и он произнёс, – вас беспокоит транспортный отдел ФСБ.

– «Озадачен и удивлён. Нервно затолкал сигарету в пепельницу. Придвинув табурет, сел за стол. Трубку перебросил слева направо».

– Его, это, нет здесь, т.е. зимой он не часто бывает тут, – замямлили в трубке.

– Простите, а с кем я сейчас веду беседу? – уже суровым голосом, как и подобает представителю официальных структур, заговорил Хрусталёв.

– Сторож Федотчев.

– Так вот, сторож Федотчев, по нашим техническим и агентурным данным на участке за номером сто восемьдесят один вот уже который день стоит легковой автомобиль ВАЗ 2112 серебристого цвета. Что вы можете сказать по данному факту?

– А ничего не могу сказать. Лично я не видел, – в голосе почувствовалась нагловатость, первоначальный испуг закончился, и пришло осознание того, что это всего лишь телефонный разговор.

– Врать нехорошо даже по телефону, товарищ Федотчев. Ведь ложь, иногда, меняет статус товарища и господина, превращая их в гражданина. Вы, надеюсь, всё правильно поняли?

– «Достал несвежий измятый платочек. Вытирает испарину со лба».

– Я правда ничего не видел и не знаю, – тон изменился, стал более испуганным.

– Так встать, и подойти к окну! – приказал Хрусталёв по-военному чётко.

– «Привстал за столом. Перебросил трубку справа налево. Ступор в действиях, не знает, что делать».

– Нечего стоять как истукан, подходи к окну!

– «Встал. Подошёл к окну. Телефон протащился по столу, повис в воздухе. Шнур от трубки натянулся. Он этого не замечает».

– Перед тобой участок номер сто восемьдесят один. В беседке, под виноградной лозой, частично накрыт брезентом автомобиль. Наблюдаешь?

В трубке только шорох и дыхание. «Крутит головой по сторонам, понимает».

– Прямо смотри, нечего по сторонам оглядываться. Спутник в космосе всё равно не увидишь. Ну, жду ответа?

– Так это с разрешения председателя и хозяина дачи. Прикатили милиционеры в гражданке, удостоверениями помахали, сказали, пусть стоит, так надо. Предупредили, чтоб никому не говорили, – выпалив как на духу, сторож с облегчением вздохнул.

– Так вот, товарищ Федотчев, берите ручку и записывайте, – уже более миролюбиво, но по-прежнему твёрдо потребовал Андрей. Сам тем временем достал бумажник и извлёк визитку.