– Покорённые народы вырезали беспощадно, под корень, – согласился с лектором Кондрашов. – Земли захватывали, а уцелевших пленённых жителей продавали в рабство. Однако эффективные способы штурма крепостей человечество придумало, действительно, лишь в эпоху Пунических войн.

– А почему же человечество, – сделал ударение на последнем слове Алексей, – раньше не сообразило? Али войн мало к тому времени провело?

– И до римлян повоевали изрядно, – вынув папиросу изо рта, задумался генерал и обернулся за подсказкой к наполняющейся офицерами аудитории. – И греки хорошо повоевали, и персы, и египтяне, однако успешным взятием крепостей похвастать не могли. Победы одерживали на поле боя, а города обычно брали измором или в ходе внезапного штурма намного превосходящими численностью войсками.

– Так осадные машины появились лишь во втором веке до нашей эры, – подсказал бородатый студент-переросток с галёрки.

– А чего же человечество не изобрело столь полезные вещи раньше? – продолжал издеваться над аудиторией казацкий историк.

– Так больно сложными казались тогда осадные машины, – вступил в дискуссию подсказчик с последнего ряда парт. – Не каждый инженер, даже в наше время, соберёт мощную осадную катапульту или штурмовую башню.

– А простейшее приспособление, но ранее не используемое, думаете, нашему… человечеству легко придумать? – напирая на человечество, пытал добровольца лектор.

– Может, вы имеете в виду колесо? – прищурился оппонент.

– Не будем брать столь сложное техническое устройство, – улыбнулся Алексей. – Рассмотрим что-нибудь попроще. Господин полковник, вы знаете, что во времена расцвета Римской империи, как и тысячу лет до этого, конница не считалась главной ударной силой? Ну, разве что если не учитывать боевые колесницы.

– Почему? – опешил седобородый полковник.

– Человечество, – напирал на это обобщающее слово Алексей, – а конкретно всадники, до четвёртого века нашей эры не использовали стремян. Может, кто-то и чуть раньше изобрёл столь простое приспособление для обретения устойчивости при скачке, но исторических сведений тому не сохранилось. И пока всадник не имел надёжной точки опоры, рубить с коня или колоть копьём он мог только очень осторожно, чтобы самому на землю не сверзиться от толчка. Поэтому конный строй не был ударной силой, а только вспомогательной. И только в пятом веке нашей эры дикие орды гуннов показали римлянам, как может по-настоящему мощно атаковать конница. Армии Европы превосходили гуннов числом, воинской дисциплиной и лучшим вооружением, но их всадники еле держались в седле. Длинные копья гуннов сбивали слабых наездников с коней, а мощные удары мечей рассекали доспехи пехоты. У всадника появилась возможность наносить не только рубящие удары, но и секущие, благодаря чему конница перевооружилась саблями. Обретя надёжную точку опоры, много дел может натворить… человечество.

– Дайте мне точку опоры, и я, с помощью рычага, переверну мир, – вспомнились слова древнего гения Кондрашову, и он догадался, к чему хочет подвести аудиторию лектор. – В эпоху Пунических войн, в третьем веке до нашей эры, в Сиракузах проживал Архимед, который и придумал осадные машины и метательные орудия.

– Заметьте, господа офицеры, не обобщённое… человечество, – высоко поднял указательный палец доморощенный историк, – а один конкретный человек. Потом его изобретениями человечество пользовалось более полутора тысяч лет. При этом ничего улучшить в его машинах и орудиях… человечество не сумело. Баллисты с торсионными приводами у римлян были даже мощнее, чем примитивные поделки европейцев в средние века нашей эры. А воссоздать оружие, использующее лучи солнечного света, чтобы сжигать морские флотилии, вообще никто не сумел. И сколько ещё великих тайн похоронено в зыбучих песках мировой истории?

– К чему спорить? Гениев, подобных Архимеду, в истории больше не было, – развёл руками Кондрашов.

– Гении постоянно рождаются в каждом столетии, – разгорячившись, стукнул кулаком по чёрной доске парагвайский владыка. – Талант – он словно зелёный росток, пробивающийся сквозь трещины в скальной породе. Человечество просто не даёт прорасти хрупкому творению природы – бездумно топчет, считая зелёный побег сорняком на горной тропе, ведущей к вершине мироздания.

– К чему излишний пафос? – скривился генерал и, чтобы охладить революционный пыл историка-анархиста, попросил: – Приведи хотя бы один пример учёной личности, сопоставимой с Архимедом.

– Леонардо да Винчи, – улыбнувшись, выдал заготовку хитрый казак.

– Гениальный учёный-теоретик эпохи Возрождения, – пожал плечом Кондрашов. – Но что такого великого в практической технике он сумел сделать?

– Ему не дали создать, – подняв ладонь с растопыренными пальцами, обратил внимание уже значительно увеличившейся аудитории лектор и начал загибать пальцы, – колёсный механический танк, парашют, аппарат для глубоководного погружения, летательный аппарат вертикального взлёта со спиральным винтом…

– Типа уродливых автожиров с винтом вместо крыльев, – раздражённо фыркнул генерал, не понимая теперь, к чему ведёт речь Алексей.

– Типа того, – спокойно кивнул меценат сумасшедших конструкторов. – Главное – не обламывать крылья Икару, а помочь набрать высоту.

– Так Икар же, в конце концов, сверзился с небес и разбился вдребезги, – напомнил печальный итог легенды воздухоплавания начальник контрразведки.

– У бедного древнего авиаконструктора просто не хватило средств на приобретение прочного материала для крыльев, – выдал свою версию причин катастрофы парагвайский магнат. – Вот и расплавились крылышки от солнечного жара. А казаки денег для конструкторов не жалеют.

– Ты считаешь себя умнее всех капиталистов мира? – с упрёком глянул на рискового магната генерал. – Ведь никто в промышленно развитых странах не занимается продвижением мобильного автотранспорта на электрической и паровой тяге – это тупиковая ветвь прогресса. Так же как и устаревшие дирижабли, и экстравагантные автожиры, и парусные корабли – всё скоро уйдёт в хлам истории.

– История циклична, – с улыбкой указал взглядом на белый вихрь на чёрном поле самозваный профессор. – На очередном витке техника на старых принципах работы обретает новую мощь.

– И у тебя, провидец, есть подтверждения столь спорной теории развития технического прогресса? – с прищуром глянул на анархиста генерал.

– Архимед и Леонардо да Винчи, – разведя в стороны руки, победно улыбнулся казацкий историк. – Греческому чудаковатому гению тиран Сиракуз дал волю творить, финансировал создание его невиданных технических новинок и отрядил опытных мастеров в помощь, а итальянскому гению европейские правители не поверили, не дали ни денег, ни толковых помощников. И в результате что мы имеем? Машины и устройства Архимеда пережили тысячелетия, а механические устройства Леонардо да Винчи остались лишь абстрактными чертежами на бумаге, не доведёнными даже до действующих моделей. Хотя теперь-то стало ясно, что его идеи не были утопическими – всё воплотилось в жизнь, только на новом техническом уровне.

– Убедил, наимудрейший владыка Парагвая, – поднявшись со стула, с улыбкой картинно поклонился генерал и обратился к притихшей, уже заполненной аудитории: – Господа шпионы, наша главная задача – разыскивать по всему миру чудаков с завиральными техническими идеями и тащить в лаборатории Парагвая.

– Учёными и конструкторами с классическими идеями тоже не стоит брезговать, – с улыбкой дополнил начальника разведки владыка. – А если не удастся переманить изобретателей, то постарайтесь хотя бы скопировать их техническую документацию. При этом, тащите любую инфу, на месте разберёмся, как к делу применить. Если уж совсем окажется парагвайским казакам ненужной, то каким-нибудь профильным конкурентам продадим. Кстати, хоть и во вторую очередь, но военных и политических секретов этот бережливый принцип тоже касается – тащите всё ценное, до чего дотянетесь.

– Ну что же, господа офицеры, приоритеты в работе расставлены, – усмехнувшись, подвёл итог казацкой лекции генерал и затушил в пепельнице окурок папиросы. – Теперь прошу атамана парагвайского казачьего войска дать оценку организации учебного процесса в училище.