– Привет, как Тёмыч?

– Привет, нормально, уже и не вспоминает, бегает вовсю.

– А где бегает?

Я сидел в машине и ласково поглаживал маленького лабрадора бежевой окраски. Тот пытался ухватить мою руку лапой и лизнуть. Улыбнувшись щенку, внимательно слушал, что говорит Аня в трубку мобильного.

– Мы в парке, который недалеко от дома, гуляем, тут хорошая детская площадка.

– Ясно, сейчас подъеду, не уходите.

– Хорошо.

Через пятнадцать минут шел уверенным шагом по небольшому парку к детской площадке, которую видно было издалека, а в руке нёс переноску с сюрпризом Тёмычу. Такой подарок ему точно понравится, и я уже предвкушал его радость.

– Привет.

Аня сидела на лавочке в тени и следила за Артемом.

– Привет.

Сузив глаза, несколько раз обвел площадку взглядом и, увидев малыша, тут же окликнул его.

– Саша! Привет!!! – Артём стрелой подлетел ко мне и обнял, а затем сразу заглянул в переноску.

– А что там?

– А там наш с тобой секрет. Смотри, – я аккуратно вытащил щенка и передал его в руки парнишки.

– Ой! Какой хорошенький! Мама! Смотри, у него такооой маленький носик! Ай…

Щенок лизнул Темыча в щёку, и он звонко рассмеялся. Присев с ним рядом на корточки, спросил:

– Нравится?

– Да! Очень! Спасибо!

– Может, тогда придумаем ему кличку? Давай у мамы спросим?

Как по команде, мы оба посмотрели на Аню, и я нахмурился. Она незаметно вытирала глаза и улыбалась:

– Даже не знаю. Может, сами?

– Тёмыч, ты что думаешь?

– Может, Дик?

– Неплохо, ему идёт.

– Мам, можно я друзьям Дика покажу?

– Да, конечно.

Артём быстро ушёл к другим детям, нежно прижимая к себе нового друга, а я сел рядом с Аней и повернулся к ней. Она немного отодвинулась, пряча руки и отворачиваясь.

– Ань…

– Что?

– Посмотри на меня.

Аня поправила волосы, накидывая их на шею и ключицы, всё это было так неестественно, что я ещё больше нахмурился.

– Спасибо, ты не представляешь, какой подарок ему сделал. Он уже давно хотел домашнего любимца.

Она так и не повернулась, и я не выдержал, включил командный голос и отчеканил каждое слово:

– Посмотри. На. Меня.

Аня вздрогнула и повернулась:

– Что?

Я внимательно всматривался в её лицо, отмечая темные круги под глазами и бледность, но даже такая, без косметики, она оставалась для меня самой красивой. А потом мой взгляд выцепил маленький синяк на шее, который она, видимо, пыталась скрыть косметическим средством. Контроль моментально испарился, быстро отвёл её волосы в стороны и зарычал:

– Что это?

– Ничего… – Аня резко убрала мою руку и снова отвернулась.

Нет, она реально думает, что мне хватит этого ответа?! Резко схватил её за руку чуть выше кисти и поднял вверх.

– Аня, какого хрена? Откуда это? – я смотрел на синяки на запястьях и охреневал. Что могло произойти?

– Отпусти, тебя это не касается.

– Ещё как касается. Это Макаров?

– Саша! Спасибо! Дик так всем понравился!

К нам подлетел Тёма, и мне пришлось отпустить Аню и через силу натянуть улыбку. Во мне бушевала ярость, которую я уже еле сдерживал. "Убью тварь!".

– Теперь тебе надо научиться за ним ухаживать, думаю, мама тебе в этом поможет, – я снова посмотрел на неё и сердце сжалось.

Аня опять накинула свои каштановые волосы на плечи и нервно кивнула. Да, что случилось-то?

– Мам, он такой хорошенький! Я пойду ещё с ним поиграю.

– Давай ещё немного и домой.

– Аня, вы никуда не пойдёте, пока не поговорим.

Не собирался отступать, хотел всё знать и плевать, кто это сделал, муж или брат, или отец, накажу любого.

– Ну, зачем ты лезешь? – Аня подскочила с лавочки и гневно повернулась ко мне. – Неужели заняться нечем? Как же твоя семья? Зачем лезешь в мою?

От такого я слегка опешил, а потом встал рядом и немного наклонил голову.

– Моя семья?! Ты должна была быть моей семьёй, а он – моим сыном! – я показал рукой туда, где Тёма играл с щенком и другими детьми.

– Ладно, не важно. Я забочусь о своих сотрудниках и не желаю, чтобы мой личный помощник приходил на работу в синяках.

АНЯ

– Сволочь…

Я тихо рыдала в подушку, не понимая и не принимая такой жестокости от человека, который все эти годы клялся в любви и заботе, который был готов на всё ради меня, а сейчас просто взял и совершил насилие.

Всё тело безумно ныло, а особенно промежность, которая просто горела огнём. Со злостью и отвращением вытерла слёзы и, поднявшись, схватила халатик, накинула на плечи и поплелась в душ, надеясь, что сейчас он мне не попадётся на глаза. Сейчас я его боялась. Меня до сих пор бросало в дрожь от яростного взгляда и жестокого голоса мужа. И всё это случилось потому, что он увидел, как нас привёз Саша!

Включила воду и, скинув халат, встала под приятную прохладу и попыталась расслабиться, но не тут-то было. Снова накатил страх, а с ним и отвращение. Схватила мочалку, густо её намылила душистым гелем и с ожесточением стала смывать с себя его следы, его насилие. Насилие собственного мужа!

Слёзы снова хлынули из глаз, колени подогнулись, и я опустилась на холодный пол душа, содрогаясь в беззвучных рыданиях.

– Зачем он так? Почему?

Опять страдала из-за мужчины, опять все повторялось, тот же сценарий, по которому он обещал меня любить, доверять, а в итоге… Но теперь эта боль была не душевная, а физическая, но легче не становилось.

Пробыв в душе с полчаса, натерев кожу несколько раз до красноты, всё же решила выйти и вытереться. Обмотавшись полотенцем, подошла к раковине и зеркалу над ним. От собственного отражения слегка отшатнулась, а потом стала внимательно рассматривать следы зубов и засосы, оставленные Славой на шее и плечах.

– Сволочь…

Мысленно я проклинала Славу за содеянное и молилась, чтобы ему хватило ума сегодня больше меня не трогать, иначе… Что? Иначе всё, будет конец!

Приспустив полотенце чуть ниже, оголила грудь и тихо застонала. Оба полушария груди были в кровавых засосах, а правый сосок саднил и ныл. Достала из шкафчика заживляющий крем, которым всегда мажу ранки Тёме, и аккуратно нанесла его на все места, где прошлись губы и зубы мужа. И лишь потом обратила внимание, что запястья рук тоже сильно покраснели, а, значит, завтра можно смело ждать новые синяки.

– Не прощу…

Никогда не прощу, не позволю так с собой обращаться!

Положила крем обратно, мой взгляд упал на упаковку противозачаточных и взяв её в руки, решила на всякий случай проверить, не забыла ли я утром выпить. Нет, не забыла, и слава Богу! Меня немного отпустило и, надев халат, собрала последние силы, запрятав страх глубоко внутри, вышла из душа, направляясь в комнату сына.

– Ань…

– Не смей!

– Прости…

– Не. Смей. Даже. Говорить. Со мной.

Не взглянув на Славу, я зашла в комнату и плотно закрыла дверь. Тёмочка спал, раскрывшись полностью и сбросив тонкое одеяло, а его подушка вот-вот должна была упасть следом. Поправив подушку, подняла одеяло и, немного отодвинув сыночка, легла с ним рядом, уткнувшись в волосы на его макушке. От него пахло детством и таким родным запахом того, по кому до сих пор стучало сердце, как скоростной локомотив.

Плотнее прижавшись, закрыла глаза и дала волю мыслям. Мне безумно захотелось представить, хоть на минутку, хоть на секундочку, как бы сложилась наша жизнь с Сашей. Любили бы мы друг друга или наоборот, разбежались бы в скором времени? Но я знала точно, на миллион процентов, что любила бы его всегда, как сейчас… Господи! Почему все так сложно!?

Дернув головой, крепко зажмурилась, отгоняя от себя все мысли и мечты в попытке настроиться на сон и вскоре почувствовала, как проваливаюсь в мягкие глубины забытья, в спасительную невесомость, где можно быть, кем угодно и с кем хочешь.

– Мам?

– Мммм…

– А почему ты спишь здесь?