Черты лица сына смягчились.

— Мы не знаем, видят ли сны те, кто в коме.

— А что мы теряем?

— И ей нужен код доступа.

— Не нужен, — Марк Юрьевич вынул из кармана таблетку со снотворным.

Горячий песок жёг подошвы ног. Марк огляделся. Лагуна на Сейшелах, любимое место Лизы. Это её мир. Сегодня она создала его для них. Лиза сидела в тени огромного валуна, обхватив руками голые колени. На юном лице сияла улыбка.

— Ты долго не шёл.

— Извини, — он сел рядом и притянул к себе гибкое упругое тело.

Сияющие глаза Лизы чуть потускнели.

— Я скучаю по детям.

— Всё в наших силах. Стоит только пожелать.

— Нет. Не так. Всё-таки это наша последняя встреча.

Она умолкла, прислушиваясь. К ним кто-то шёл. Марк вскочил — как лёгок он на подъём во сне! — и сжал кулаки. Он никому не давал код доступа к ним. Это означало лишь одно — кто-то взломал их встречу. Из-за валуна появились три фигуры и кулаки Марка разжались. Юра, Женя и Арсений. Их дети. Фигуры расплылись из-за навернувшихся внезапно слез, но Марк не смог сдержать улыбки. Они так и не научились управлять сновидениями: пришли прямо в пижамах, в нынешнем возрасте, так что не понятно было, кто чей отец.

— Как вы тут…

— … оказались? — Юрий улыбнулся. — Узнать код было не сложно. Вы всегда говорили, что день появления первенца был самым счастливым днём в вашей жизни.

2022 г.

Письмо, которое она так ждала и так боялась получить, пришло в понедельник утром. Ведь именно в этом письме может быть разгадка таинственного исчезновения профессора Смирнова, в котором она, Ольга Белова, винила себя. Пальцы её дрожали, когда она щелкнула мышкой по письму.

«Моя дорогая Оленька, — говорилось в письме, — вы получите это сообщение, когда эксперимент, в котором я участвую, закончится. Закончится либо хорошо, либо… Либо меня вы больше не увидите. Я понимаю все риски моего поступка, но иду я на него ради вас. Когда вы появились в нашей лаборатории — такая умная, юная и пугающе прекрасная, — я влюбился как подросток. Два года я находился рядом с вами, руководил вашей диссертацией, и два года я пытался вам открыться. Каждое утро я давал себе слово, что именно сегодня я признаюсь, но как только видел вас, язык прилипал к нёбу. Я боялся. Боялся, что моё признание вас напугает, вы уйдете из лаборатории, и я вас больше не увижу. Да и как вам не испугаться, когда между нами пятьдесят лет разницы?! Когда я видел вас, я чувствовал себя обрюзгшим, мерзким старикашкой, с кучей болячек. Я подбадривал себя, что в бытность мою студентом моя однокурсница вышла замуж за своего руководителя, а он был старше её на сорок лет. Но эта пилюля мне не помогала…

Вы помните нашу последнюю встречу? Вы принесли две чашки кофе, и в тот миг я понял, что дальше тянуть нельзя. Пока я говорил, вы смотрели в окно, кусая губы. Страшные минуты. Уж, лучше бы вы нагрубили мне, лишь бы не молчали. Но вы мучительно долго стояли, ничего не говоря. Потом, продолжая глядеть в окно, вы сказали:

— Я не могу…

— Но почему? У вас кто-то есть?

— Нет-нет… Не в этом дело. Я вами восхищаюсь. Вы — светило мировой науки. Вы добрый и хороший… Но я не смогу к вам относиться как… как к ровеснику. Надеюсь, я вас не обидела?

Вы меня не обидели. Я был благодарен вам за вашу деликатность. Но я был раздавлен. Зачем мне работа, если я не могу быть счастлив? И тогда я решился. Мы с вами, используя генную терапию, не раз омолаживали у мышей отдельные органы. Но ещё ни разу нам не удалось проделать это с целым организмом. Как правило, в наших опытах мышь превращалась в одну большую опухоль. Но я давно «приглядывался» к ушастой аурелии. Её изучает, как вы помните, мой друг Евгений Грин. У этой медузы иногда случается обратное развитие, и взрослая особь возвращается на предыдущую стадию своего онтогенеза. Схожий механизм мы с Грином нашли и у мышей. Я долго уговаривал его сменить «подопытную мышку», и он, в конце концов, согласился…»

Значит, он в лаборатории Грина. Ольга захлопнула ноутбук и, накинув белый халат, стремительно вышла. Перед дверью в палату, она остановилась, пытаясь унять сердце. Затем вошла. За столом сидел юноша и, сдвинув брови, что-то подчеркивал в вузовском учебнике по эпигенетике. Нахмуренный лоб был до боли знакомым.

— Юрий Петрович…

Он поднял голову, и, сверкнув белыми зубами, сказал:

— Здравствуйте. Я никогда вас прежде не видел. Вы новая медсестра?

2023 г.

Что я знаю о странной перемене Витьки Комова? Всё! Я был свидетелем тех событий и даже соучастником, и помню каждую мелочь, хотя прошло уже полвека. Потерпите, расскажу. Только сначала ответьте, зачем вы девушки подонков любите? Острые ощущения? Непредсказуемость? Вот и Дженни Сузуки, как только появилась у нас в лаборатории экспериментальной нейробиологии, влюбилась в этого Комова. Сон из-за него потеряла. А ему на неё наплевать. Ему подавай девиц у которых ноги от ушей растут. Дженни, видите ли ростом не вышла, да ещё и склонна к полноте. Хавронья, называл он её за глаза. За такой эпитет, я готов был убить! Он, дурак, не видел, как она красива, умна и талантлива. А я видел. Но для неё, я был всего лишь жилеткой, в которую можно поплакаться. Зато этот негодяй воспользовался любовью Дженни, чтобы получить доступ к многолетним данным Семёнова, и благодаря им защитить докторскую и стать директором института. А про неё он вскоре забыл.

— Всё равно он будет мой, — сказала Дженни и выложила идею, для осуществления которой требовались мои технические навыки. Она нашла способ, как на расстоянии заставить мозг вырабатывать фенилэтиламин. Не знаете, что это? Нейромедиатор. Он выбрасывается в кровь в лошадиных дозах, когда вы влюбляетесь. Именно из-за него вы ощущаете эйфорию, шквал эмоций и потребность видеть своего любимого каждую секунду. Но, увы. Это состояние длится не более трёх лет.

Итак, мы поместили прибор в её кулон. Он включался и выключался простым нажатием пальца и действовал только, когда сапфир смотрел на собеседника, чтобы не пострадали случайные люди.

— Только обещай, что не воспользуешься моим же изобретением против меня, — попросила Дженни.

Испытание провели в тот же день за обедом. Дженни подсела к Комову и сказала, поигрывая кулоном:

— У меня есть шикарная идея для заявки на грант.

Комов сглотнул. Поправил галстук. Потянулся за чашкой.

— Обсудим после обеда, — она потрепала Виктора по руке и поднялась.

Комов с непрожёванной котлетой во рту смотрел вслед покачивающимся бёдрам маленькой японки.

Через полгода я не мог узнать нашего шефа. Он с прохладцей относился к работе, а когда долго не видел Дженни, забывал про сон и еду. Своим видом он походил на исхудавшего филина: на лице — одни глаза размером с олимпийские медали. Я не понимал, какого чёрта Дженни тянет резину? Виктор был готов на всё — немедля идти в ЗАГС, повысить её в должности, ограбить банк и купить любимой домик на Сейшелах.

В тот день он зашёл ко мне в комнату, сел у окна.

— Уезжаю, — наконец сказал он. — Это невыносимо каждый день видеть её и знать, что она никогда не будет твоей.

Тут только до меня стал доходить смысл всей этой затеи с кулоном. До чего же мы, мужчины, бываем тупы! Это не попытка захомутать красавчика. Это изощренная месть обманутой женщины!..

О, слышу жена вернулась от внуков. Сейчас я вас познакомлю. Скоро у нас золотая свадьба и, знаете, для подпитки любви нам не нужны никакие кулоны с начинкой… Здравствуй, моя маленькая японочка.

2018 г.

«Хватит проводить вечера в одиночестве! Купи новую версию “Твоего Спутника” и тебе не придётся…». Саня с остервенением скомкал рекламный глянцевый проспект в тугой комок и швырнул мимо урны. Кровопийцы! Живоглоты! Барыги! Он три года копил деньги на «Спутника», а эти кровососы снова подняли цены. Он отфутболил комок с дороги. Можно было и не читать, и так он знал весь текст наизусть: «… сверхпрочный корпус… меняет форму по желанию… поддерживает разговор на любую тему… компаньон при просмотре фильмов… двадцать семь социальных сетей под одной оболочкой… одновременное общение с тысячей друзей не выходя из дома…». И самое главное: «Счастье каждого — скрепа государства». От обиды и злости челюсть Сани задрожала. Лицемеры! Пекутся о его счастье, а налог на гаджеты снова подняли и нет никакой гарантии, что купив «Твоего Спутника», он, Санёк, смог бы его содержать: огромные цены на новые аксессуары, дорогостоящие обновления софта… Всё это не только не делает его счастливее, напротив — толкает на преступление. Покупка пиратских гаджетов карается по закону, ибо в этом случае государство теряет немалые деньги. Ну и пусть. Сами виноваты. Конечно, он не дурак, и не стал заказывать подделку брендового «Спутника» через интернет. Сколько было случаев, когда покупателей брали прямо на почте. Так что пришлось через третьи лица выходить на подпольных торговцев китайским товаром.