Роберт Бернс (книга стихов, подарок на день рождения) и Сергей Есенин (присвоение братовой собственности), по сути дела, трудились над его юношеским восприятием мира; формировали стиль его понимания действительности; заставляли делать осмысленные шаги в литературе; помогали репродуцировать мысли; нащупывать прочные связи между словами. Возникла потребность много читать, чтоб мысли получали необходимую объемность. В его сознании происходили сложные метаморфозы: литературные образы, вплетались в его мечты о собственном будущем.
Происходила постоянная, внутренняя деятельность — литературный стиль.
…Заключительные школьные годы. Соседнее село. Шроо не живет в общежитии; мать снимает жилье.
В общежитии, он прожил чуть больше чем полгода. Все шло как бы нормально до тех самых пор, пока он не влюбился. Дальше последовала дикая череда придирок и травли. Взрослые колхозники охотились за ним — 16 летним пареньком. Даже не осознавшим себя отдельной личностью; стоящим на пути освоения жизненных путей к самосовершенствованию. Как это не странно, они поставили его на первую ступень высокой лестницы — дав понять, как следует сформировать внутренний стержень, чтоб противостоять внешним угрозам, исходящим от среды обитания. Школьными уроками, впрочем, он пренебрегал. Четко уловив их бессмыслие в своем будущем: ученики подвергались идеологической обработке пропагандой, ничего общего не имеющей с образованием. Это была обязательная программа, чтоб определенный контингент учащихся-сексотов, мог на законных основаниях претендовать на вузовские дипломы — заменив собою дряхлеющих колониальных чиновников. Вузовский диплом вводил его обладателя в когорту неприкасаемых чиновников.
Школьные сексоты, возглавляемые дебелым директором С., гнули эту линию. В этой школе, Шроо, уже, не претендовал на приличный диплом, позволяющий ему избежать советской армии, получить высшее образование, получить должность, жениться и получить от государства жилье. Так, доучился. Эти, особые привилегии, получали только сексоты и дети, приравненные к ним.
Хозяйка, бывшая колхозница, ладная пожилая женщина, представилась бабой Манькой (на украинский манер), — жизнь, прожившая вне семьи; бездетная "ведьма", с которой, он неплохо уживался целых полтора года под одной крышей. Она преподавала ему азы эзотерических познаний: учила "символам веры": сновидений, гаданий, предсказаний и врачеваний. Она, позиционировала себя, как ворожея. Своего ремесла она не скрывала. Она рассказывала юному Шроо о своем таинственном ремесле.
Обычно, перед сном, между ними затевались, неторопливые, разговоры.
— Хіба це вперше таке життя на землі? Нi, не вперше… — слышался ее голос из-за занавески. — I, колись було вже таке, шо люди жили на цiй землi. Відкопують, же, волосся. Згодом, все зникало. А тодi, знов, появлялось. С тих пiр, ми й живемо.
— Спочатку були велетенськi ящури, якi повзали навкруги. Це все знищив метеорит який впав на землю. Згодом, почали пастись мамонти на землi. Потiм, в процесi еволюцiї, з обизяни, появились й люди. — Шроо, старательно, доводил до нее понимания, суть теории эволюции, Чарльза Дарвина: "О происхождении видов". — У зайцiв с короткими, заднiми ногами, було наименьше шансів врятуватися вiд ворогiв. Тому, виживали: лише з довгими. Аж пока всi зайцi не обзавелись потужними, заднiми кiнцiвками.
Хозяйка, терпеливо, не отвергая это, выслушала его научные аргументы — снисходительно выдерживая длинную паузу (бывало, что на целые сутки), словно примиряясь в душе с его, путь и детскими, но наивными заблуждениями, и, снова, спустя определенное время, возвращалась к выстраданным убеждениям:
— Ми живимо так, уже не вперше на цiй Землi. Звiдкiлясь же приходять до нас вищi сни? Хтось нами опікується, там, на небі. Ми, люди, зовемо його: Бог…
Это было время, когда от Шроо уходила его любимая девушка. Уходила, словно пряталась в сумерках его сознания. Оглянувшись, лишь дважды. После чего, сгустившаяся темень, окончательно поглотила ее стройный силуэт: во времени и пространстве.
Это был сон. Они расстались. Лишь дважды, потом, она предпримет слабые попытки к сближению; он — отринет. За ее спиной уже маячили персонажи того колхозного бытия, высовывая свои прыщавые морды. Эта девочка ими превращалась в своего монстра. Она ставала населением колхозного мира. Смысла звать ее за собой в тот мир, в котором он мечтал поселиться — не было уже никакого резона. Она превратилась бы в обузу для жизни в социальной невесомости, в какой проживают все творческие люди.
Хозяйка бросала перед ним карты на стол — и говорит об этом же. Она оглашала ему все, как приговор времени:
— Ви нiколи не будете з нею разом. — Он молча слушает жестокий вердикт ведьмы, прячась за безразличие на лице. Мол: "никто теперь не помешает мне стать поэтом".
Нескоро все сможет поменяться ему в лучшую сторону. Он еще юн, и красив своей романтической чистотой. Контуры сильного внутреннего характера все еще изобилуют острыми шипами, выпячиваясь, где надо и не надо, в неясной манере выражать свое отдельное мнение. Он пытается много говорить, но голос его души не слышим. У него нет еще никаких социальных связей. Он заблудился в глухом, социальном лесу. Он еще должен пройти инициацию творческим процессом, чтоб докричаться до народонаселення Сказочной империи?..
Инициация (лат. initiatio "посвящение; совершение таинства") или: посвящение — обряд, знаменующий переход индивидуума на новую ступень развития в рамках какой-либо общественной группы или мистического общества.
Его разрыв с девочкой случился на летних каникулах; его уже со всех сторон обложили сексоты (учителя видели в нем неудачника: селяне — "полицая", посягателя на их свободу и дочерей; сексоты — изгоя, диссидента — это была их мерзкая работа, поганить людей из зависти).
Запутавшись в интригах, травле и сплетнях, Шроо уходит глубоко в себя (в глухую защиту). В этой какофонии раздающихся со всех сторон голосов, он отчетливо улавливает арию ведьмы — своей хозяйки. Социальный шабаш темных сил, у которых появилась шанс при дряхлеющем Брежневе. Коммунисты и сексоты — превратились у вампиров в Сказочной империи; в этом симбиозе они проживут до окончания сказки. Поэты это прочувствуют на своей коже.
По принуждению или в силу жизненных обстоятельств, хозяйка поделилась своими откровениями-заклинаниями. Ее ложь не была сопряжена с правдой, поэтому Шроо легко ее перенес, так как прилежно учился переживать все невзгоды: внутренней твердостью. "Вроде бы, какой-то (имярек) пришел к Шроо, когда он лопал сало, и не поделился со своим товарищем".
Это были показательные сплетни, для всей Украины. Сало — мерило достатка и процветания. Символ уровня социальной адаптации. Таким образом, ведьма, по замыслу Сатаны, открывала для поэта врата социального ада.
Это была ложь чистой воды. Ложь уже потому, что никакие товарищи к нему никогда не заходили (он к ним ходил). Ведьма пользовалась авторитетом в социальной среде обитания, при удобном случае, раздвинула масштабы территории для своего влияния. Она использовала инфернальные возможности. Она сыграла на страхе родителей той девчонки, которую Шроо полюбил — превращая своих слушателей в кикимор. Она создавала химеру того, что жители охотно смогли воспроизвести в своем воображении. Она руководила тучами неправды, испортив для него социальную атмосферу.
Распустив сплетни, ведьма укрепила свое социальное положение в обществе. Ее жизнь — это существование энергетического вампира. Ей нужен был этот молодой человек; его молодые, жизненные соки. Было чем утолить бесконечную энергетическую жажду; напиваясь из чистого источника.
Ведьма "Манька", оказалась еще той жрицей инфернального мира: настоящей энергетической вампиршей. Смотрелась авторитетной женщиной; у нее всегда гостили подружки.
Шроо, получил примерный урок. Пошлая, ведемская ложь, никак не могла повредить его творческой целеустремленности. Она была рассчитана на колхозный мирок. Он, по-прежнему, оставался влюбленным в жизнь, юношей; несмотря на существенную потерю первой любви, которая формирует основную парадигму развития личности. Любовь к той девочке, как заноза в его сердце продолжала ныть ежедневными мыслями о ней. Он учился настраивать возвышенные мысли, словно на внутренний камертон. Пока не появятся и окрепнут узлы приложения его мыслям. А, девочке-принцессе, как и полагалось, в созданном сексотами (в том числе: и с помощью этой ведьмы), сказочном мирке — уже оперативненько подыскали прыщавого, колхозного, принца (Шроо увидел их вместе на танцульках; она нежно льнула к нему).
