Новое примирение с НН и последовавшая за ним окончательная ссора: «Ти не такий как всі», — сказала она. — «Будеш шукать такого», — отреагировал, автор. — «Він сам мене найде». — Этими словами, практически, закончилась их глубокие отношения.
С началом учебного года, в нее появился прыщавый односельчанин Шнурок. Потом, солдат-дагестанец? из стройбата.
Со Шнурком, они пробыли целый год.
Автор, скоро, отучившись, уехал из этого села в Киев. Еще при Шнурке, она попыталось было навести кой какие-то мосты, пригласив автора на день рождения своей подружки. Автор, увлекаемый уже литературной жизнью, остался безучастным к этим, ее, попыткам. Автор отвыкал верить даже близким людям. Что в атмосфере сексотско-андроповского агентурного произвола было весьма кстати. Он поступил в геологоразведочный техникум (природного ума ему было не занимать).
…Они виделись только единожды: на дне рождения внеплановой дочери у Мамонши и Кальсончика. Ее ожидал где-то Мацэдунчик. После танца с ним, и последовавшей некоторой паузы, Мамонша огласила им вердикт: “НН ждет Коля (Мацэдунчик).
Автора старался забыть ее, насколько это было возможно. Однако, пришлось еще пережить несколько писем. Только после этого, он мог надеяться, что НН больше никогда не появится в его жизни. Достаточно и так, было, подлых провокаций от сексотов, лжи и постоянного желания унизить его чувства.
4
Любовь, велика — живет своей отдельной жизнью. Она живет в сердцах, даже когда рассудок безжалостно пытается уничтожить ее. Она выжила в авторе для литературы, побежденная обеими сторонами.
Однажды, встретив девушку на станции метро, сильно похожую на свою первую любовь, автор тут же пожелал написать об этом новый рассказ…
Шроо
"Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека, и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя".
(Законы Хаммурапи "статья ї 2)
Ведьмы
1
Конец двадцатого столетия принес в мировую политику еще один глобальный катаклизм: от самой одиозной и кровавой империи, СССР, — существовавшей более 70 лет в застывшем, идеологическом виде, — откололись те части, которые были, кровью вмонтированные, в ее плоть, в качестве “союзных республик". В их числе, оказалась и Украина.
Сей ядрёный геополитический взрыв миропорядка сложившегося после распада Российской империи и двух Мировых войн (в которых империя выступала, как главный их инициатор в надежде присовокупить еще новых земель), породил цепную, ядерную реакцию, настоящего взрыва. Не осталось камня на камне от бывшего Союза Советских (Сексотских) Социалистических Республик; все рассыпалось в песок — на легкие элементы, состоящие из человеческих судеб. Попавшие в эпицентр эпохального социального взрыва искусственно взращенные советские граждане, в новых условиях, потеряли всякий смысл имперского прозябания. Как сорная трава на обломках покрасневшей от крови империи, сквозь серый щебень и обломки бетона, вначале появлялись самые примитивные формы хозяйственного выживания — обилие примитивных банд и торговцев.
И, естественно, паразиты — бывшие агенты специальных служб, которые некогда составляли чуть ли не костяк — элиту СССР. Они, только забравшие власть у коммунистов, стали властителями огромного пространства, разделенного на клетки новых государств.
…В это же время, молодой человек, обладатель фамилии — Бачило, — поселяется в одном из скромных сел, — как по меркам Украины, — в северо-восточной ее части, в С. области.
В селе, добитом до самой ручки самой "передовой" (так учили в школах и вузах только что порушенной империи) колхозной системой хозяйствования, и самыми же агентами специальных служб (сексотами), которые, — со своими стукачами и провокаторами, — являли собою монолитное ядро только что канувшей в мифическую Лету, кровожадной империи.
Село присоседилося к левому берегу тиховодной речки; хотя само топографическое представление данного населенного пункта уже не являлось обязательным на многих подробных, географических, схемах. Оно числилось "неперспективным" еще при Советах и, в недалеком будущем, подлежало аннигиляции (по аналогии с ядерным синтезом).
Крах советской системы, по срокам, значительно опередил естественный процесс отмирания подобных географических данностей. Видимо, природа царствующей в Советском Союзе идеологии (устремление в будущее), развитой в умах преступников-философов, выродила от революционных романтиков, поучаствующих в революционных оргиях и получивших оргазм от классовых баталий, — этот страшный эмбрион, который был воспитан самыми отпетыми негодяями (в том числе и доносящими на своих ближних). На белом свете появились целые сонмища советских зомби, населяющих подобные села. Существовать же, подобные порождения беспринципных умов, были только в стерильном виде; в созданном отдельном заповеднике, коим до ядреного развала и являлся приснопамятный СССР (зело прославивший себя обилием пролитой человеческой крови; ставивший перед собой амбициозную цель мирового господства).
Село, после геополитического самоубийства осатанелого монстра, осталось существовать только в количестве нескольких десятков обжитых хат.
Упоротые представители касты колхозников и советской интеллигенции (из числа: учителей и работников сферы обслуживания сексотов-упырей) погружались на глазах Бачило в анабиоз отчаяния, сохраняя форму элитного воспроизведения империи, во всем ее неприглядном виде. Они сохраняли подведомственную им территорию в надлежащем порядке, как будто бы не было никакой "геополитической катастрофы" "на Украине".
В этом, затерявшемся на просторах Украины, племени, под водительством "вождя" и альфа-сексота, Бардака, готовившему своему потомству "счастливую жизнь при коммунизме", как было сказано в "святом писании" Маркса и Энгельса, — и предстояло проводить литературные эксперименты, Шроо-Бачилу.
Ежедневно, эти, "жители племени советских папуасов", жили ежедневным повторением одних и тех же мантр: "крали в сози — и було шо вкрасты", "осiння нiч год годує", "при колхозах, ото, тилько й пожили". Эти, самозомбирующие мантры, поддерживали в бывших колхозниках, определенный дух — возврата в бывшую империю, вместе с Украиной
В уютном настоящем, которое когда-то было прошлым, в котором альфа-сексоты ощущали себя всесильными имперцами; взращивая свое потомство для услужения в колониальном стиле. При этом в суть повторяемых "крылатых" выражений, они вкладывали свой смысл о тех благах, которые были доступны только им — являлись же мечтой для их подопечных: "вкрасты" в широком ассортименте этого слова, могли только они, имевшие когда-то обширные возможности. Их чада, пользовались привилегиями при поступлении в вузы; будучи студентами, не служили в оккупационных войсках по захваченным коммунистами территориям, не знали что такое запах советских казарм; по окончании которых, их ожидала роскошная номенклатурная должность с обязательным получением квартиры к 26 годам, супружеством из своей касты; спецпайками и спецдачами в придачу к прочим благам по надлежащему обслуживанию (в конце концов, они формировали собой элитный семенной фонд "имперского народонаселения" — колониальной администрации). Остальные населюки империи получали, по чину, значительно меньше, лишь наполняя значение емкого слова: "украсть" — это могло быть: мешок кукурузы или кусок что-то съедобного.
