— Так хочется, бабуль, чтобы лето никогда-никогда не кончалось. Люблю его безумно.

— Как бы ты узнала, что так сильно любишь лето, если бы в твоей жизни не случалась зима?

— Наверно, никак. Но все равно любила бы лето сильно.

Бабушка в ответ смеется:

— Без зимы, доченька, тоже порой никак. В ней мы и узнаем ценность лета. Плохое, но это конечно же не о зиме, бывает дается нам для того, чтобы начать замечать хорошее. А пойдем-ка обедать. Обед — это тоже что-то очень хорошее и его нельзя пропускать ни зимой, ни летом.

Улыбаюсь, распинывая камешки под ногами. И все-таки мне, чтобы знать, как сильно я люблю лето не нужна никакая зима.

Если твои мечты идут прямо от

сердца, они сбудутся непременно

Сегодня ранним утром мы собрались с бабушкой за грибами. Ехать недалеко, всего пару остановок на электричке, но я приготовилась к целому путешествию. С вечера собрали старые плетеные корзины, приготовили резиновые сапоги. Утром бабушка заварила чай в термосе со смородиновыми листьями. Рядом с термосом в корзину положила бутерброды с колбасой, вареные яйца и огурцы. В электричке ранним утром совсем никого нет, мы одни в вагоне. Это дарит невероятное ощущение настоящего приключения, будто во всем мире есть только я и бабушка. Протираю запотевшее окно, за которым простирается необъятное поле, оно похоже на море, только зеленого цвета.

— Бабуль, ты была на море?

— Была, доченька. Всего один раз, хотя хотелось и больше.

— Я мечтаю увидеть море. Какое оно?

— Оно настоящее. Рядом с ним ты растворяешься, теряешь свои мысли, становишься свободнее и счастливее. Когда увидишь море, непременно послушай его. Оно расскажет тебе много удивительных историй.

— О себе?

— Нет, родная, о тебе. Если мы позволим, море даст нам услышать себя. Быть рядом с морем — ощущение ни с чем несравнимое, вряд ли я смогу рассказать тебе о море. Ты узнаешь о нем сама, когда встретишься с ним.

— Среди множества моих мечт, море на первом месте.

— Если твои мечты искренние, идут прямо от сердца, они сбудутся непременно. Но на осуществление некоторых из них порой требуется чуть больше времени. Важно дождаться и не перестать верить. Помни, вера творит чудеса.

— Какая она была, твоя встреча с морем?

— Удивительной. Помню не могла понять, где заканчивается небо и начинается море. Сразу и не поняла, что передо мной море.

Бабушка смотрит на меня, улыбаясь, гладит мою ладошку.

— Знаешь, родная, с удивительными людьми случаются удивительные истории. И твоя встреча с морем будет одной из них. Вот увидишь.

— Ой, бабуль, наша станция!

— Правда? Заболтались мы с тобой.

Мы вскакиваем с наших мест и бежим к дверям на выход, едва успевая выскочить из вагона. Хохочем вместе.

— Если бы проехали станцию сейчас, остались бы без грибов. Счастливые мы все-таки с тобой и истории о нас с тобой счастливые, правда?

— Когда-нибудь я напишу о нас с тобой книгу.

— Я верю в тебя, родная. И книга твоя будет, как ты, особенная. Надеюсь, смогу ее прочесть.

— Конечно сможешь. Тебе еще жить до ста лет.

— Ну, прям так и до ста. — Снова слышу ее хохот.

Можно ли быть еще счастливее, чем рядом с тем, кто слышит в тебе несказанное и видит непроявленное. Со мной мир определенно справедлив, иначе он не дал бы мне такую бабушку. Ее теплыми ладонями и любящим сердцем я отогреваюсь. Я все сильнее и сильнее становлюсь собой. Разве может быть что-то ценнее этого.

Путь перемен всегда волшебен

Вечером бабушка перебирает собранные грибы, кожа ее рук почернела. Она не любит перчатки и никогда их не надевает. Любит чувствовать все, к чему прикасается руками. Прядь белых волос вывалилась из пучка и закрывает часть лица. Убирает очередной очищенный гриб в большое алюминиевое блюдо. Стараюсь ей помочь, тоже перебираю грибы, получается медленно.

— Бабуль, почему я не такая как другие?

— Дочка, мы все не похожи друг на друга. Цени в себе свою неповторимость.

— Нет, бабуль, я про другое, вот ты смелая, а я бывает не могу ни слова сказать или говорю едва слышным голосом, особенно, когда мне страшно.

Вытирает руки об подол платья, заправляет прядь волос, своими руками берет мои.

— Знай, что любая неудача, любой провал, любой промах— это дар, который показывает тебе то, что ты можешь изменить. У тебя всегда есть выбор, идти по пути перемен или оставить все как есть. Правда, исцелиться можно, выбирая только первый путь, каким бы тяжелым он не казался. Я всегда шла по нему и знаю, что ты тоже его выберешь. Всему свое время, доченька.

— Как я узнаю, что время настало, бабуль?

— Ты просто это почувствуешь. В тебе поднимется большая сила, разрушающая на первый взгляд. Но именно она приведет тебя к миру и созиданию.

— А это страшно?

— Страшно, родная, ничего не менять, а путь перемен всегда волшебен.

— Бабуль, откуда ты так много знаешь?

Улыбается.

— Когда-то я была такой же испуганной маленькой девочкой, как и ты. Сколько раз меня настигало отчаяние. Сила не в том, чтобы не упасть, а в том, чтобы, упав, подняться. Ты напоминаешь мне меня, Аленушка.

В этот момент я не в силах сдержать слез. Они, стекая по моим щекам, падают прямо на ладони бабушки, в которые заключены мои руки.

— Прости, бабуль.

— За свои чувства не проси прощения, родная. Ты имеешь право чувствовать все, и боль тоже. Я с тобой.

Засыпаю на диване в гостиной. Бабушка бережно укутывает меня пледом, гладит заплаканное лицо. В ноги ложится кот. Всю ночь мне снится один и тот же сон, в руках у меня волшебная палочка, с помощью которой я все-все меняю к лучшему.

Если ты позволишь Богу узнать

себя, он позволит тебе зазвучать

Открываю глаза. Вокруг тишина, запах только что сваренной пшенной каши, переплетенный с нотками аромата полевых цветов, оказавшихся утром на журнальном столике вместе с запиской: «Ушла на встречу с Богом. Завтрак на столе. Целую нежно».

Кашу совсем не хочется есть, надеваю калоши и выхожу во двор. Меня встречает бабушкин пес. Отпускаю его с цепи, пусть насладится свободой, даже если она ограничена стенами дома и стареньким забором. Свобода человека тоже часто ограничена, иногда эти стены он придумывает сам, строя их из страха, иногда они складываются из обстоятельств. Но как бы оно ни было, свобода чаще просто иллюзия, чем что-то реальное. Иногда свобода может стать разрушительной, как для этого пса. Отпусти его на волю и пропадет, не выживет.

Он подходит ко мне, трется мордой о колено. Часто любовь нам нужна сильнее, чем свобода. Обнимаю его за шею, прикасаюсь носом к его влажному носу. Сидим так на крыльце, когда в воротах появляется бабушка. На ней черная юбка, блуза в белый горох, на голове белая в темную полоску косынка. В руках сверток с церковными свечами.

— Позавтракала?

— Нет еще, не хотелось.

— Я так и думала. Пойдем в дом, составлю тебе компанию.

— Можно и ему с нами? — Глажу пса по морде.

— Пусть идет, полежит в прохладе дома.

Бабушка хлопочет на кухне, слышен звон старой фарфоровой посуды. Рассматриваю цветы на столе. Большинство из них ромашки, большие и совсем маленькие, в них вплетены несколько колокольчиков и совсем маленькие желтые цветы. Букет пахнет летом, солнцем и теплом.

— Пойдем, Аленушка, завтрак на столе. — Доносится бабушкин голос.

— Бабуль, когда успела нарвать букет цветов?

— А я и не рвала, доченька. Ты же знаешь, что я не люблю срывать цветы, жалко нарушать задуманный жизнью ход вещей.

— Тогда откуда они?

— Папа заезжал, рано утром перед работой. Привез тебе цветов.

— Папа?

— Да, родная. В поступках бывает больше любви, чем в словах. Помни об этом.

Улыбаюсь. Понимаю, что соскучилась. Я у бабушки уже несколько дней.

— Столько любви как в твоем отце я редко встречаю в людях.

— А где ты была?