– О, Владыка…

Замирающий шепот заставил меня раздраженно дернуть плечом и покоситься в сторону говорившего. Вернее, говоривших. Все, собравшиеся на помосте, стояли на коленях, с поистине детским восторгом глядя на меня. А судья так и вообще пытался поймать мой плащ. Ага, щас! И вообще, хватит о мой плащ собственные сопли вытирать! Нашли себе… носовой платок избыточных размеров!

Похоже, мы тут изрядно подзадержались…

Я вскинул голову и заливисто свистнул. Тишина из восторженной стала выжидательной и разрушилась звонким перестуком копыт.

Подправив свой морок, я заодно изменил и облик Трима. И теперь перед эшафотом затанцевал великолепный тонконогий белоснежный конь с развевающейся серебристой гривой. Никогда не понимал эльфийской тяги к излишествам. Ну хороший скакун, так зачем же его перекрашивать? Какая разница, какой он масти, если он тебе подходит?..

Величавым жестом закинув на плечо полу плаща (Достали! Это мой плащ!), я спустился вниз. Аэлин и Шем почтительно последовали за мной, словно свита. Я вскочил на Трима, мотнув головой в сторону привязанных у ближайшей коновязи лошадей. Мол, выбирайте, не стесняйтесь!

Ни эльфийка, ни оборотень действительно не постеснялись выбрать самых лучших из предложенных коней. Причем с нагруженными седельными сумками. А говорят еще: эльфы вежливые, эльфы благородные, эльфы чужого не возьмут. Хозяева этих самых лошадей если и были в толпе, то против столь наглого хищения возражать не посмели. Так что мы красиво ускакали вдоль по дороге, подальше от этого сумасшедшего города!

Знаете, кажется, теперь я начинаю понимать основное отличие Темных земель от Светлых! В Светлых женят на эшафоте, тогда как в Темных предпочитают все же храмы.

За городом нас встретила обеспокоенная Элиа. Молча посмотрела на мой наряд, удивленно подняла глаза на лицо, натолкнулась на далеко не дружелюбный взгляд и от комментариев удержалась. Хвала… э, кому там? Ну пусть будет Михшулу. Ну и Воконру заодно, чтоб не обижался.

Трим шел коротким резким галопом, чувствуя мое раздражение и злость. Морок я снял сразу же, как стены сего негостеприимного городка скрылись из виду за деревьями. Лошади светлых держались позади. Во-первых, не им тягаться с гроном, а во-вторых… мой боевой зверь, чувствуя, что я хочу побыть в одиночестве, активно помахивал хвостом. Так что приближаться на расстояние удара костяным наконечником умные кони не хотели, как ни понукали их хозяева.

Нет, ну это же просто в голове не укладывается! Ладно, я и раньше знал, что светлые многоликих не любят, но чтоб настолько?! Без суда, без следствия… Просто так… Той эре, они все такие или мне так везет? «Не переживай. Среди темных тоже разные встречаются…» Хм, успокоил. Вообще-то да, говорить о том, что темные все наперечет белые и пушистые, не стоит. Мы тоже не святые и не подвижники, но светлые… Не понимаю.

«Малыш, не смотри на цвет магии. Смотри на ее носителя». Да? Дар, а ведь ты прав. Спасибо!

Аэлин, она хоть и светлая, но ни разу же на меня с мечом не кинулась! Ехидный шепоток: «А что, хочешь?» Да иди ты! Она ж после этого обряда, теккерат иш мелекс его, на меня даже смотрит как на… как на эльфа! Ужас какой-то. «А ты не обращай внимания. И… разве она так уж и не права?» Ик, сгинь! Пропади! Я – Властелин, а не остроухий! Тихий смешок где-то там, в глубине… Похоже, мы все же родственники. И вредность у нас – наследственная. Но, как ни странно, настроение поднялось и злость ушла. Да ну их, этих крестьян! Зато как я их умы-ы-ыл – вспоминать приятно! Неожиданно в мысли ворвался пронзительный вскрик:

– Милорд!

Ну сколько можно ей говорить?! Все, надоело! Хоть звуковые заклинания и не мой конек, но я ее просил! Много раз просил. Не хочет… Я осадил Трима, разворачиваясь к светлым и одновременно скидывая готовое заклинание на Элиа.

М-да… действительно, погорячился. Погрузившись в собственные переживания, я как-то подзабыл, что кони – не гроны и выдерживать заданный темп долго не могут. Скакуны тяжело дышали, двигая темными от пота и пены боками. Я даже почувствовал укол совести. Нельзя же все время думать только о себе… Надо хоть решить, куда деть приобретенных коней! Да еще таких нагруженных.

– Ди, ты куда несешься? – недовольно поинтересовался Шем, с опаской приближаясь к Триму.

– Извини, – покаялся я, – задумался.

– Не злись на них, – тихо посоветовала подъехавшая с другой стороны эльфийка, – они же люди. Их просто так воспитали.

Угу, все просто так…

– Ладно, все, забыли! – махнул рукой я. – Нам куда дальше?

Оборотень хмыкнул и ехидно покосился на меня. Мол, дороги не знаешь, зато летишь так, словно на собственную свадьбу опаздываешь. О, к слову о свадьбах!

– А свадебный пир когда устраивать будем? – невинно поинтересовался я. Рыжий с эльфийкой дружно залились краской. – Поня-а-атно. Не скоро…

Шем потянулся ко мне, пытаясь отвесить подзатыльник, но тут между нами вклинилась Элиа и возмущенно начала:

– Ми… Ми… Миска молока-а-а… – высоко пропела она, глядя на нас округлившимися от удивления глазами. – Ми… Ми… Мимо облака-а-а-а…

Я пристально наблюдал за ней. Та-а-к, заклятие действует! Теперь у нее будет выходить что угодно, но не остомаргуливший «милорд».

– Твои проделки? – не отрывая взгляда от Элиа, поинтересовался оборотень.

– А я предупреждал, что меня зовут не «милорд»! – ехидно откомментировал я.

Темная подозрительно зашмыгала носом. Тихо спящий впереди ребенок завозился и зачмокал губами. М-да, хор-рошее у меня заклинание получилось. Качественное.

– Шем, Ди, а ну прекратили издевательства! – недовольно отозвалась с другой стороны эльфийка. – Немедленно сними заклинание! – а это уже мне.

– Извини, Аэлин, не могу, – пожал плечами я, – заклинание отпущено, срок не установлен, условие только одно – не называть меня «милордом». Все.

Не, я, конечно, могу снять, но… Оно мне надо?!

– Но… Но как же тогда, а? По Уставу именования… – На Элиа было жалко смотреть. Казалось, еще момент – и она расплачется.

– А по «Именованию» именно я определяю правила обращения к себе, понятно? – фыркнул я.

Не зря же меня отец заставлял учить все эти правила, уставы, законы, наставления и прочую чушь. А когда я возмущался и отпихивал тяжеленные пыльные фолианты, то неизменно получал щелчок по носу в виде поучительной истории на тему: «Что бывает, если не знаешь своих прав и обязанностей». Истории какое-то время действовали, очередные пункты и подпункты укладывались в голове, а потом я снова начинал поглядывать в окно, за которым ветер гонял листья, или светило солнце, или падал снег, – и все начиналось по второму кругу: и «не хочу – не буду», и истории. Иногда истории заменялись обещаниями что-нибудь подарить… Но в результате я мог любого желающего поймать меня на незнании законов послать далеко и надолго согласно всем пунктам, подпунктам, припискам, изменениям и прочему, прочему, прочему. Вот только сколько я времени на это угро-о-обил – страшно вспомнить!

– Так что не хочешь по-хорошему… – иронично протянул я.

– Выходит, я теперь никого не смогу назвать?.. – Темная осеклась, не решаясь произносить запретное слово.

– Нет, условие стояло, что только меня. – Я припомнил структуру заклинания.

«О… Какие мы добрые! – неожиданно ворвался в мысли голос Дара. – Я просто поражаюсь!» Ты чего?! Сердишься, что ли? «Чего я? ЧЕГО Я?! Да я во время взятия Дубравы таких, как ты, на первом попавшемся суку вешал!» А-а… Э-э… А чего ж я сделал-то?! «Не понимаешь?! – продолжал разоряться дедушка. – Так я объясню! Рабство ему не нравится! Поводырей, которые оборотнями управляют, он ненавидит! А сам?!» Но… Но я ж просто… Просто запретил ей называть меня милордом! «Ты управляешь ею! Властелин нардхангов! Что, силу почувствовал?!» Да не делал я ничего! Такого. Кажется. «Да пош-шел ты…» Эй, дед, деда…

Тишина.

Ну чего ж я такого сделал-то?! Я же… Просто мне надоело, что она мне «выкает»! Меня и в Кардморе этим обращением замучили, а теперь еще и… Я ж ничего сейчас плохого не сделал! Просто-напросто запретил обращаться ко мне «милорд».