С верхушки мачты раздался полный ужаса пронзительный крик.

– Морские змеи, капитан! Их там сотни! Плывут сюда!

Крик дозорного вывел Лахлана из оцепенения. Он прикрыл глаза сверху ладонью и взглянул в море. Изабо отчетливо различила длинные извилистые силуэты морских змеев, плывущих к ним. За каждым морским змеем плотным клином плыли кони-угри, раздувшиеся до невероятных размеров, и на каждом из них сидел верхом фэйргийский воин. По обеим сторонам на волнах качались стремительные блестящие фигуры других воинов.

– Свистать всех наверх! – закричал адмирал Тобиас.

Боцман пронзительно засвистел в свою дудку.

– Свистать всех наверх! – гаркнул он.

– Нам нужно лишь добраться до бухты под Замком Забвения, – закричал Лахлан. – Если Мак-Синн уже там, они должны были восстановить укрепления.

– Приготовить морской огонь! – приказал адмирал. – Зарядить пушки и баллисты!

– Зарядить пушки! – закричал боцман. – Готовить баллисты, право на борт!

На палубе закипела работа, а Лахлан приказал хладнокровно:

– Уведите пленницу под палубу и прикуйте ее к койке. И ее дочь тоже. Нам сейчас не хватало только предательства.

Майя снова рассмеялась. Ее длинные черные волосы хлестали ее по прочерченному сеточкой шрамов лицу, странные бледные глаза сияли.

– Мы надеемся на тебя, Мак-Кьюинн, не подведи нас. Думаешь, мне хочется стать кормом для морского змея?

– Увести ее! – рявкнул он.

Два крепких моряка ухватили Бронвин за локти, и она завизжала.

– Но Лахлан, если ты прикажешь заковать их, они утонут, если мы пойдем ко дну! – запротестовала Изабо.

– Если мы пойдем ко дну, то утонут все, – отрезал он. – Думаю, что фэйргийка и ее отродье куда в лучшем положении, чем все мы. У них хотя бы есть жабры.

Доннкан прижался к Изабо, маленький, бледный и испуганный. Бронвин снова закричала, и матросы поволокли ее к люку. Она вырывалась и сопротивлялась, и он запротестовал, чуть не плача. Лахлан встал на одно колено и обнял его, прикрыв мальчика своими огромными черными крыльями.

– Не бойся, – сказал он. – Никто из нес не утонет. У нас быстрый и крепкий корабль. Нам просто нужно добраться до безопасной бухты раньше, чем эти морские змеи. А теперь тоже спустись вниз и пригляди за братиком и сестренкой. Бран побудет с тобой.

– Нет, я хочу к тете Бо! – закричал Доннкан.

Изабо встала на колени рядом с Лахланом, чуть касаясь рукой его крыла. Доннкан прижался к ней, по его лицу текли слезы.

– Иди с Браном, – сказала она ласково. – Я должна остаться на палубе, чтобы помочь тете Мегэн и остальным ведьмам. Нам нужен крепкий ветер, если мы хотим перегнать морских змеев. Не бойся, милый.

Он цеплялся за нее, но она встала, расцепила его руки и подтолкнула его в руки перепуганной няньки. Бран стоял рядом, нервозно подергивая ушками и повесив хвост. Доннкан расплакался по-настоящему.

– Доннкан, – строго сказал Лахлан. – Мне очень нужно, чтобы ты был храбрым. Я не могу остаться с тобой, и тетя Бо тоже. Ты должен спуститься под палубу и сидеть там до тех пор, пока я тебя не позову. Ты понял?

– Да, дайаден, – ответил он. Губы у него дрожали, но он взял Брана за косматую лапку. – Пойдем, Бран, – сказал он. – Не бойся. Мы спустимся вниз вместе.

Мальчик и клюрикон вместе спустились по трапу, а следом за ними семенила болотница Мора со сморщенным от страха черным лицом.

Изабо прижала руку к груди, как будто это могло успокоить ее неистово колотящееся сердце. Потом быстро присоединилась к остальным ведьмам на палубе в уже знакомом кругу. Взяв за руки Гвилима и Дайда, она затянула слова обряда, взывая к ветрам мира. Все ощутили, как корабль бросило вперед, и паруса надулись так сильно, что, казалось, вот-вот лопнут.

Впереди возвышался утес, у подножия которого бушевало море, бросаясь на острые камни. Изабо видела, как он изгибался, образуя небольшую естественную гавань, со всех трех сторон окруженную скалами. Вход в нее был защищен высокой стеной и массивными воротами из стали. Флот из пятидесяти трех кораблей должен был проплыть через эти ворота так, чтобы они успели захлопнуться за ними, отрезав вход фэйргам. Сейчас они медленно, со скрежетом, открывались, и промежуток между стеной и воротами становился все шире и шире. Изабо оглядывалась на морских змеев, несущихся на них с невероятной скоростью.

Длинные, гибкие, извилистые, как ужи, морские змеи были изумрудно-зеленого цвета, с небольшими головами, поднятыми высоко над водой. Вдоль их шей шел золотой гребень, а впечатляющие мягкие плавники обрамляли их разинутые челюсти и торчали из плеч, точно крылья. На шее, между двумя рядами плавников, сидели воины. Хотя морские змеи на немыслимой скорости ныряли и выскакивали из волн, они никогда не опускали в воду голову, поэтому воины если и оказывались в воде, то только по пояс.

Они подплывали все ближе и ближе, пока Изабо не стала различать клыкастые лица воинов, их увешанные ожерельями шеи, их длинные черные волосы, ниспадавшие по спинам. Вход в бухту был широко открыт, но судя по всему, морские змеи должны были отрезать их от него до того, как они успели бы до них добраться. Изабо сжала руку Дайда.

– Огонь! – скомандовал адмирал.

Боцман засвистел.

– Огонь!

Баллисту перевернули на левый борт и прикрепили к палубе. Она была сделана в виде огромного арбалета. Огромные дуги лука были натянуты, а тетивой управляла лебедка. Когда ее отпускали, она на огромной скорости выпускала отравленную стрелу. Изабо смотрела, как она просвистела над волнами и вонзилась в сверкающие чешуи одного из морских змеев. Огромное существо взвилось, крича от боли, снова бросилось вперед, потом внезапно забилось в агонии. Всадника сбросило в воду. Они видели, как он отчаянно пытается удержаться на плаву в хаосе волн, поднятых бьющимся хвостом, потом его смяло под извивающимися кольцами змея.

Морской змей умирал очень долго. Изабо уткнулась лицом в плечо Дайда, чтобы не видеть этого, а Мегэн сказала хмуро:

– Драконье зелье – грязная выдумка. Подумать только, что я спасла дракона от этой судьбы, негодуя на Майю, которая придумала этому зелью такое применение, а теперь сама же обрекаю на нее морских змеев. Да, война действительно делает нас черствыми.

Снова и снова с каждого корабля королевского флота били баллисты. Хотя один морской змей за другим гиб от смертоносного яда, фэйргийские воины все так же неслись к ним, крича и потрясая трезубцами. Как только противник оказался на расстоянии пушечного выстрела, пушки начали стрелять тяжелыми бронзовыми ядрами, и воздух наполнился зловонным черным дымом!

– Мы не успеем! – в отчаянии воскликнула Изабо, глядя, как одно ядро за другим падают в воду и тонут, не поразив цели. Пушки снискали себе печальную славу своей ненадежностью и не были приспособлены для использования против такой подвижной и быстрой цели, как морские змеи и кони-угри.

– Теперь им придется пускать в ход морской огонь, – мрачно сказал Дайд. Боцман уже выкрикивал приказы, и матросы поспешно выкатили бочки с морским огнем. Липкую жидкость с огромными предосторожностями закачали в стеклянные банки, которые плотно заткнули пробками и зарядили в мангонели. Морской огонь настолько легко воспламенялся, что никто не чувствовал себя в безопасности, применяя его, и поэтому его всегда приберегали как самое последнее средство.

Мангонели были большими катапультами, которые, как и баллисты, можно было возить по палубе. Банки с морским огнем зарядили в чашу и спустили ее, и она отбросила банки на четыреста футов от корабля. От удара об воду стекло разбилось, и вода мгновенно запылала. Все, находившееся в ста футах от этого места, загорелось. Даже нырнув под воду, нельзя было потушить пламя, ибо соленая вода была топливом для морского огня. Спасения от него не было.

Воздух огласился предсмертными криками зверей и фэйргов. Всюду клубился дым, и зловещие отсветы горящего моря играли на парусах, мачте и резной корме, заставляя лица горгулий и ангелов ухмыляться и гримасничать.