Вызов в Орден порадовал и расстроил одновременно. Алисса ожидала, что ее выругают, и при этом надеялась получить какой-нибудь совет. Они с Лиссой были патрульными – более формально, чем на деле. Тигрица не желала являться на дежурства по расписанию, брезговала ходить по окраинам столицы – а именно туда, в трущобы, пробирались ледяные призраки. Пробирались, укреплялись, открывали широкую дорогу остальным и нападали на фешенебельные районы. Не часто, но такое случалось, и Лисонька себя прекрасно проявила в одно из таких нападений – разбила в крошево орду призраков, не дожидаясь подкрепления. После этого мать-настоятельница немного смягчилась, нашла им с Лиссой дело – велела обследовать безжизненные поселки, когда-то бывшие пригородами столицы, а сейчас сверкавшие ледяными саркофагами под солнцем. В поселках не воняло так, как в трущобах, и Лисонька согласилась гулять среди ледяного безмолвия.

Алисса подняла архивные документы, выяснила, что в северо-западном пригороде раньше располагалась сыроварня, в восточном – аббатство и запрещенный к исследованию аэропорт. После гнева богов люди лишились железных крыльев – им оставили только автомобильный и железнодорожный транспорт. Ничего, привыкли. Хотя, говорят, поначалу самолетов не хватало, роптали.

Наиболее перспективной была юго-западная коммуна, когда-то славившаяся своими теплицами на термальном источнике. Алисса облазила ледяной лабиринт и сумела добраться до входа в теплицу. В этом ей помогла заговоренная волхвами соль, которая протаивала любые льдины. Соль стоила дорого, импорт контролировался государством, но семейству Эрленсдаттер-Грон ав Харальдскер везло – калининградская бабушка всегда привозила с собой мешок заговоренной соли. Тридцатикилограммовый. Больше пограничники не пропускали.

Алисса израсходовала драгоценный килограмм и обнаружила, что под морозно-стеклянными куполами зеленеют живые деревья. Она отправила отчет матери-настоятельнице с просьбой выделить казенную соль для дальнейших исследований, а потом приехал Карл, рухнул лифт, и стало не до находки.

Алисса не сомневалась в том, что для начала она получит выговор. Хорошо бы еще и совет, как приструнить тигрицу. А потом… может быть, потом мать-настоятельница заговорит о деле.

Фра Бергента встретила Алиссу холодным взглядом. Лисонька в небоскреб, служивший пристанищем Ордену, заходить не пожелала – растворилась в лабиринте улиц, как будто услышала сигнал тревоги или опаздывала на инспекцию окраинных трущоб. Алиссе оставалось только надеяться, что своенравная кошка не побежит в отель, чтобы устроить там погром, и не прицепится к какому-нибудь полярному волку – в лапландскую столицу наезжал не только Карл, другие колдуны тоже.

– Чем планируешь заниматься в ближайшее время? – спросила ее фра Бергента после обмена традиционными приветствиями.

Алисса оповестила мать-настоятельницу о желании удалиться от мира – немного сгущая краски. Покаялась, что была неправа, попросила совета и затихла как мышка, грея ладони о чашку с чаем.

– Взрослую кошку перевоспитать практически невозможно, – покачала головой фра Бергента. – Именно это мы пытались втолковать тебе в детстве. Но что уже теперь – бессмысленно вспоминать прошлое, которое невозможно изменить. Ничего не делать тоже невозможно. Жить в уединении – не вариант. И тебе рано хоронить себя в ледяной глуши, и Лисса долго не выдержит, сбежит, от скуки натворит каких-нибудь гадостей в ближайшем городке. Вам не помешает сменить обстановку, это факт. Я предлагаю тебе поехать в Россию.

– В Москву? – удивилась Алисса. – Зачем?

– Нет, – покачала головой фра Бергента. – Не в Москву. Пока вы с Лиссой шалили и прятались от последствий, я утвердила комиссию по изучению обнаруженной тобой теплицы и девочки раскопали много интересного. До Победы Укко у коммуны Кер-Тууво был русский город-побратим – Зернодар. После Гнева Богов об этом позабыли. И мы, и русские. А ведь когда-то нам оттуда присылали саженцы яблонь, дававших удивительно крупные и душистые плоды, и сами яблоки привозили, а еще на полках магазинов лежал расфасованный в пачки кубанский рис и разнообразные сухофрукты. В городах поставили одинаковые скульптуры: лебеди с переплетенными шеями, окруженные россыпью яблок. Мы определили приблизительное местоположение скульптуры, но чтобы снять с нее толщу льда, надо слишком много соли. Мы не можем себе позволить такие траты. И не можем проникнуть в теплицу, чтобы подойти к яблоням – кроме льда их отгораживает какой-то невидимый барьер.

Алисса слушала фра Бергенту, приоткрыв рот, как будто ей рассказывали новогоднюю сказку.

– Я навела кое-какие справки – пришлось тревожить старых знакомых и звонить в Обитель Волхвов – и выяснила, что город Зернодар существует и поныне. Пережил Гнев Богов, по праву гордится Яблоней Мокоши, саженец которой вынесли со станции растениеводства и семеноводства до того, как богиня закрыла туда доступ. После этого я написала в Центральный Комитет Сварога с предложением восстановить побратимские отношения и получила положительный ответ. Русские согласны пропустить в Зернодар нашу делегацию. Не больше двух колдуний с защитницами и пару сотрудников посольства, которые будут служить переводчиками и помогут колдуньям избегать сомнительных ситуаций. Ты же знаешь русский язык?

– Да, – кивнула Алисса. – Конечно. Наша калининградская бабушка не знает лапландского, мы с ней разговариваем только по-русски.

Она и карельский прекрасно знала, и бретонский, но это сейчас не имело значения.

– Вот и поедешь, – фра Бергента уже не предлагала, приказывала. – Нужно приложить все усилия, чтобы возобновить побратимство. Это наша единственная возможность покупать заговоренную соль и сельхозпродукцию, не отдавая четвертину государству, и регулируя объемы по потребностям. Нужно, чтобы русские подписали договор.

– Но… – Алисса замялась. – А если Лисса?.. Я не уверена, что она сможет поладить с медведями. Если она устроит драку с каким-нибудь защитником…

– Тебя вышвырнут вон, а вторая колдунья продолжит работу в составе делегации, – безжалостно проговорила фра Бергента. – Может быть, даже получит какие-то преференции – если расскажет что ей, простой девушке, навязали в спутницы хамку-аристократку, пробившуюся в зарубежную поездку благодаря своему происхождению.

Алисса приуныла. Она понимала, что отказавшись, станет отверженной. Прежние подначки колдуний и тигриц покажутся ей детскими забавами – Лиссу будет преследовать стая разъяренных кошек. Да и ее саму перестанут принимать не только в лучших домах – не в каждую трущобу впустят.

Она выдохнула, собрала волю в кулак и поблагодарила фра Бергенту за доверие. Пообещала искупить вину, следить за Лиссой и поднять все семейные связи, чтобы добиться наилучшего результата. Настоятельница милостиво улыбнулась, благословила и велела дожидаться дальнейших указаний дома.

Алисса вылетела в приемную, попрощалась с секретаршей и пошла к выходу, сохраняя непроницаемое выражение лица. Возле лифта ее окликнула финансовый директор Ордена фра Астрид – веселая пышнотелая дама, сопровождаемая на редкость невозмутимой защитницей.

– Говорят, ты в Россию едешь? – поинтересовалась фра Астрид.

– Да, – кротко ответила Алисса.

– На юг?

– Да. В Зернодар, бывший город-побратим коммуны Керр-Тууво.

– Как тебе повезло! – с чувством сказала фра Астрид. – Южные волхвы… О-о-о! В молодости мне довелось посетить город Сот-чи. Какое море! Какой шаш-лык! Какие сильные и заботливые гвардейцы Перуна! А какие предупредительные жрецы Сварога! А волхвы! А-а-а!.. Боршч! Шаш-лык! Са-ци-ви! Хин-ка… хин-ка… забыла, как называется. Эх, мать моя Рауни, где мои двадцать лет? Да хотя бы тридцать!

– Было так хорошо? – не удержалась от вопроса Алисса.

– Я согласна даже на мои сорок, – подумав, сообщила фра Астрид. – Ящик клюквенного сока и всех обратно. Особенно одного гвардии Перуна лейтенанта… хотя, нет. Волхва тоже обратно. Сердце мое не камень.

– Я могу с вами кое о чем посоветоваться? – спросила Алисса. – Получить наставление. В частном порядке.