Петровна нахмурилась.

– Я заеду, – напомнил ей Златослав. – На выходных заеду и посмотрю на ямки. Лопата у вас найдется на случай раскопок или свою надо привозить?

– Найдем лопату, – просветлела Петровна. – Ты мне только заранее позвони. Я тебя обедом накормлю.

– Раз вы всё решили, тогда можно и сворачиваться, – проговорил Глеб Митрофанович. – Сегодня у нас восемнадцатое октября, до Велесовой ночи две недели, лапландская делегация прибудет через неделю – ориентировочно. Сроки могут измениться, если у пограничной службы возникнут какие-то претензии к документам. Неделя на подготовку у нас точно есть, с понедельника начнем работу. А пока всем хороших выходных под милостью матери нашей Мокоши и дочерей ее Доли и Недоли.

Все встали. Первой к выходу направилась Петровна. Семенов встрепенулся, подскочил и услужливо открыл ей дверь. Полковник Ломакин отвел жреца Крышеня к окну и они о чем-то зашептались.

– Товарищ волхв! – директор гостиницы осторожно дернул Златослава за рукав. – Товарищ волхв, разрешите задать вопрос по бытовым заклинаниям?

– Пойдемте на улицу, – предложил Златослав, почуявший наживу. – Здесь душно, да и защитник в приемной людям мешает.

Конечно же, Степан мешал. Сидел, искрился недовольством, потрескивал магическими молниями – крепко пахло озоном. Секретарша Глеба Митрофановича вжалась в стену и посматривала на кнопку вызова охраны. Златослав извинился, ухватил Степу за шиворот и поволок сопротивляющуюся тушу к выходу из горисполкома. Директор гостиницы плелся за ними и бубнил, жалуясь на предвзятое отношение санэпидстанции.

– Чем могу помочь? – спросил Златослав, когда они оказались на улице.

– Тараканов бы выгнать.

– Таких заклинаний нет. Если бы вам домовые докучали или кикиморы с межевиками в окошки лазили – тогда к вашим услугам. А от тараканов лучше всего дихлофос. Или мелок «Машенька».

– Товарищ волхв, я что подумал… – понизил голос директор, – Вы же будете морозный ветер призывать, чтобы Яблоня Мокоши к празднику облетела?

– Обязательно, – кивнул Златослав. – Осень очень теплая, листья зеленые, того и гляди, второе цветение без всякой магии произойдет. А мне этого не надо.

– А тараканов завсегда выгоняли простым способом – избу промораживали, – сообщил директор. – Нам это зимой недостижимо, потому что центральное отопление, батареи порвет. А сейчас, пока отопление не включено, есть шанс избавиться от тараканов надолго, если не навсегда. Вы морозный ветер прямо в гостиницу призовете, тараканы уйдут, и двойная польза будет: и яблоня облетит, и санэпидстанция от меня отстанет.

Златослав Борисович задумался. Никаких препятствий к тому, чтобы призвать морозный ветер заранее не было. На любые вопросы можно ответить, что ранний призыв необходим из-за нехарактерной погоды. Смущало то, что тараканы уйдут недалеко: в городской дом культуры, на стадион и, возможно, в горисполком – все здания стоят рядышком на крохотной центральной улице. На стадионе-то тараканы вряд ли задержатся, а вот в горисполкоме могут. И Глеб Митрофанович не обрадуется.

– Обдумаю, можно ли это сделать, – уклончиво ответил он. – Давайте встретимся после выходных. Я очень занят. Сначала надо разобраться с кротами Петровны.

Директор гостиницы шепотом намекнул, что не останется в долгу: умеренная сумма денег, домашние разносолы и четверть туши барашка. Златослав пообещал подумать быстрее и пошел к машине – казенному «Москвичу» с небольшим прицепом, в котором под настроение катался Степан. В основном медведь предпочитал передвигаться на лапах – волей Велеса скорость он развивал такую же, как дряхлый автомобиль. И грузовики, и легковушки прижимались к обочине, когда Степан мчался по разделительной полосе, сопровождая «Москвич». А на улицах с односторонним движением всегда бежал впереди, расчищая дорогу.

В общем-то, Златослав со Степаном хорошо уживались и работали слаженно. Уравновешивали друг друга – медведь был более хозяйственным, любил пересчитывать припасы, которые сам не ел, но всегда следил, чтобы кладовки ломились от сладкого. И заставлял Златослава пить чай с медом или вареньем – уверял, что от этого им обоим лучше думается.

– Златослав Борисович! – секретарша Глеба Митрофановича выглянула в окно, замахала рукой. – Хорошо, что вы еще не уехали. Забыла вам сказать, что из области потребовали предварительный план новогодних праздников. В среду надо с курьером отправить.

– Чего это им зимний план понадобился? Впереди еще Велесова ночь, потом Мокошь Осенняя, а им Карачуна со Святками подавай!

– Не знаю, – пожала плечами секретарша. – Мое дело – передать.

Настроение резко испортилось. Новогодние праздники всегда имели привкус смолистой горечи, как будто еловую шишку заставляют разжевать. Защитники приходили к волхвам не при рождении, а когда ребенок немного взрослел – от пяти до семи лет. О появлении медвежонка надо было немедленно сообщить в Управление Крышеня, Детей увозили в Обитель, где воспитатели и наставники учили их правильному сосуществованию с защитником.

Степан – тогда еще мелкий Степка – пришел к своему маленькому волхву под Новый год. Златослав не помнил свое первое имя. Как-то его мать, конечно, называла – то ли Илюша, то ли Андрюша. Память сохранила только «ша». А еще при виде украшенных елок ворошились воспоминания: как он сидел посреди комнаты, обнимая Степку, думая, что это подарок на Новый год, как медвежонка увидела забежавшая одолжиться луковицей соседка, как родителям пришлось бросить готовку и предпраздничную суету и вечером тридцать первого декабря ехать в Управление Крышеня. За утаивание защитника могли серьезно покарать, а соседка бы первая донос написала.

Компетентные органы такому подарку не обрадовались – кому захочется отрываться от застолья? Но и не отреагировать не смогли. В итоге маленького безымянного волхва сдали на руки группе боевых архивариусов, которые поклялись доставить его в Обитель.

Наверное, потому так и тянуло работать с этими безбашенными реконструкторами прошлого. Поездка была невероятной и увлекательной: о нем сначала забывали, потом спохватывались, кормили пирожными и мандаринами, купленными в придорожных забегаловках – а лакомства дома всегда были под счет – одарили неимоверным количеством конфет и веселили байками. А уже в Обители, возле огромной сияющей ёлки, появилось чувство, что он нашел свой настоящий дом. Наставник помог ему выгрузить конфеты из машины, подвел к елке и предложил потрогать какую-нибудь игрушку – ту, которая больше понравится. Прикосновение в огромной золотой звезде вызвало улыбку: «Не ошибся я, верно сердце нашептало. Добро пожаловать, Златослав!»

– Злат! – Окрик Семенова вырвал из воспоминаний. – Злат, ты еще не уехал? Отлично! У меня есть идея!

Весь славный и древний род Эрленсдаттер-Грон ав Харальдскер по праву гордился графиней Маргрет Байтинг-Кнудссон, прабабушкой Алиссы. Парадный портрет, увековечивший графиню в бело-голубой форме Патруля с тигрицей Гретой за плечом, занимал центральное место в картинной галерее столичного дома.

В далекие дни, когда Морена замахнулась когтями на атомные электростанции Европы, а Велес перехватил ее запястье, произошло изменение мира, причинившее значительные неудобства, но не столкнувшее человечество в пропасть гибели. Древние боги вступились за паству, позабывшую их имена: Мокошь заплела зелеными прядями опасную человеческую технику и оружие, не позволив разразиться ядерному апокалипсису. Зевс и Посейдон выставили барьеры из волн и молний, отнимая у средиземья атомные игрушки. А Укко, оберегавший лапландские земли, встретил ударом волшебного меча убегавшую от Велеса Морену. Та зашипела и вцепилась ему когтями в лицо, порождая ураган, обрушившийся на землю. Слуги Хийси, ледяные призраки, выжидавшие своего часа в подземных чертогах, набросились на людей. Казалось, что лапландцы погибнут, не дождавшись победы Укко, но горстка смельчаков, в чьих жилах текла колдовская кровь, смогла заступить дорогу морозным тварям.