– Вы его лучше на свой день рождения пригласите, – сказал он, улыбаясь.

Девочки от радости запрыгали вокруг меня.

– Вот здорово! Обязательно приходи, мы тебя очень будем ждать. Пожалуйста!

– Хорошо, а когда он будет?

Девочки недоуменно посмотрели друг на друга и хором ответили:

– Скоро!

Я вопросительно посмотрел на Леву.

– Ровно через два месяца. Они ждут, не дождутся. Даже особый календарь завели. Дни считают

– Ладно, через два месяца ждите меня в гости.

Лева пошел меня проводить.

– Я отвечу на основные вопросы из тех, на которые ты хотел бы получить ответы, но по известным причинам их не задаешь, – начал разговор Лева.

– Итак, отца у нас нет, умер два года назад от туберкулеза, а заразился он на севере, когда после фронта мотал срок в лагерях по ложному доносу, потом, после смерти Сталина, все обвинения с него сняли, даже принесли извинения, а туберкулез остался. У мамы бронхиальная астма, она у нее давно, а после смерти папы болезнь обострилась и пока нет улучшения. Финансовое положение у нас не очень, государство платит на нас, детей, пособие, но оно небольшое, мама не может работать, богатых родственников у нас нет, поэтому – террикон. Вот, пожалуй, и все, о чем ты что ты, наверное, хотел у меня спросить, но стеснялся.

– И даже больше того, – честно признался я.

Через несколько дней я подошел на перемене перед последним уроком к Леве и спросил:

– Ты сегодня работаешь?

– Естественно, погода неплохая! – ответил Лева. – Ты что-то хотел?

– Возьми меня на террикон.

От неожиданности Лева присвистнул.

– А тебе зачем? Это тяжелые деньги, их на пустяки не потратишь.

Я молча стоял и смотрел на него.

– Ладно, только не сегодня. Я должен получить на это разрешение и еще рассказать тебе про работу, в чем она заключается и как ее нужно правильно выполнять, там есть свои особенности, которые нужно обязательно знать. Даже не так, – после небольшой паузы продолжил Лева, – вначале я тебе все объясню, а объяснять я могу только на переменах, после уроков времени у меня нет, а потом, если не передумаешь, я поговорю о тебе.

– Согласен!

Мне действительно нужны были деньги и вот на что. Я решил прийти на день рождения девочек с подарками. Сделать их своими руками было бы здорово, но я ничего не умею, не научился, конечно можно было бы попросить денег у мамы, как я сделал бы раньше, но после близкого знакомства с Левой мне не хотелось. Потом у меня появилась мысль купить подарки за свои деньги, заработанные своим трудом, ну а где мне, несовершеннолетнему, это можно сделать? Конечно, как сказал Лева, на терриконе. Как это устроить, я не знал и поэтому обратился к нему за помощью.

Весь следующий день, точнее, перемены между уроками, Левка грузил меня информацией о том, что такое террикон, как он работает, почему он дымит, почему горит, и как это нужно учитывать в их работе, а еще я узнал, как работают люди на терриконе. В организации их труда были свои неписанные правила, которые необходимо соблюдать неукоснительно. Например, Лева вместе с приятелями Михалычем и Сашком работал в бригаде, т.е. бригада работала на себя, а еще можно работать на барыгу. Конечно, те, кто работает «на себя» получают значительно больше. Лева, опережая мою просьбу, сказал, что меня в бригаду не возьмут и он даже спрашивать не будет, а попробует пристроить меня к какому-нибудь более-менее нормальному барыге.

На следующий день, перед уроками Лева сообщил, что вчера поговорил обо мне с барыгой и тут же уточнил, что с одной барыгой, так как это была женщина и, по словам Левки, нестарая и даже красивая, но у нее репутация – она неравнодушна к крепким пацанам, и ходят слухи, что с ними рассчитывается «натурой». Так ли это, или выдумки, он не знает, а предупредить обязан.

– Если тебя это не пугает, то сегодня пойдем. Ты после школы переоденься во что ни жалко и подходи к террикону со стороны Шанхая, там и встретимся, а на переменах я тебя погоняю по вчерашним урокам.

Лева не скрывал удивления, когда я почти дословно пересказал весь его вчерашний «учебный материал».

– А как ты это у тебя получилось, ты же ничего не записывал?

– У меня так мозги устроены, все, что я слышу, читаю или вижу, конечно, если я это делаю хоть с каким-то усердием, откладывается в памяти, а когда вспоминаю, я просто это вижу. Вот и все!

– Так, значит, у тебя образное мышление, – с интересом отметил Лева.

– Ну, насчет мышления не знаю, – ответил я с усмешкой, – а память именно так и работает.

– Так тебе уроки учить – раз прочитать.

– Раз прочитать – это я только запомню, а выучить – это еще нужно понять, что прочел, а тут у меня далеко не всегда получается.

Лева помолчал, а потом спросил:

– Раз все образно воспринимаешь, наверное, ты стихи пишешь?

Я ответил не сразу, мне не хотелось говорить на эту тему.

– Иногда.

– Почитай.

– Не сейчас.

После уроков мы с Левкой встретились у террикона, затем он меня подвел к барыге, которую звали Ольгой, и представил.

Ольга смерила меня с ног до головы, наверное, так оценивают лошадь, разве что зубы не посмотрела, и, похоже, осмотром осталась довольна.

– Тебе семнадцать. – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала она, – А меня зови Олей, тебе вообще работать приходилось?

– Мне не семнадцать, а шестнадцатый, и я нигде не работал.

Ольга внимательно посмотрела мне в глаза и негромко произнесла:

– Запомни, тебе семнадцать, а впрочем, ты можешь завтра не приходить, если окажется не по силам. Ну ладно, поживем увидим, а сегодня поработаешь с Валентином. Валек, иди сюда!

К нам подошел еще молодой, но уже изрядно потасканного вида мужчина.

– Чего звала?

– Вот тебе напарник, зовут Саша. – Ольга кивком головы указала на меня.

Валек окинул меня недовольным взглядом.

– А на хера он мне!?

– Не на хера, а бери его и идите работать, – властно проговорила Ольга, – вечером расскажешь, как он.

Валек недобро посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– Ладно, хер с тобою, – недовольно проворчал он и, обращаясь ко мне, спросил:

– Тебе-то хоть шестнадцать есть?

– Мне семнадцать, и я еще нигде, ни с кем не работал, и тебе я еще ничего не сделал плохого. – раздраженно ответил я.

– Ладно, не кипятись. Идем работать, по дороге расскажу, что к чему.

Вот так и началась моя трудовая деятельность.

Когда совсем стемнело и работать было невозможно, мы спустились вниз. Тут уж Валек оторвался на меня и было за что. Случилось так, что я чуть-чуть замешкался, а уже начали качать породу и я мог попасть под летящий прямо на меня здоровенный камень, тем более что я его не видел.

Спас меня Валек, он в последний момент дернул меня за руку так, что я пролетел пару метров, а порода пронеслась мимо под аккомпанемент отборного мата Валька. Я понимал, что я ему обязан жизнью, но тем не менее слушать его матерные нотации было неприятно. Повторить все, что он сказал в мой адрес, я не смог бы хотя бы потому, что значения отдельных слов я не понимал, а некоторые из них слышал впервые. Успокоившись, закончил свою пламенную речь он словами:

– В следующий раз я тебя сам прибью, хуй мамин!

Смеялись все, кто слышал, кроме меня, конечно, но абсолютно бессмысленное словосочетание «хуй мамин» обрело смысл – оно стало моей кличкой и уже через несколько дней даже те, кто знал забыли, что меня зовут Саша, только Хуй Мамин, или Мамин Хуй, что для меня не имело разницы.

Домой мы в тот вечер шли с Левой вдвоем.

– Ну как первый рабочий? – спросил он.

– Еще не понял, все мышцы гудят. Хочется быстрее добраться домой и залечь беспробудным часов на двенадцать сном.

– А как же уроки? Завтра контрольная по математике, нужно подготовиться.

– Да какие там уроки, только спать! Нет, еще поесть! Иду и думаю, с чего начать.

– Ладно, дело твое. Ну че там на терриконе? Завтра пойдешь, или перерыв?