Свернув в коридор, ведущий к спасательной шлюпке, он увидел Тию, стоящую у входного люка.

— Там слишком мало места, девочка. Шлюпка рассчитана на двоих, и вторым человеком будет Регина.

— Именно поэтому я и разбила приборную доску, — невозмутимо произнесла она. — Я знала, дорогой дядюшка, что ты оставишь меня здесь, и решила, что веселей будет провести здесь время в компании.

— Ах ты чертова сука! — проревел он и, открыв входной люк, убедился, что она не солгала — приборная доска была разбита вдребезги.

— Я убью тебя за это! — закричал он.

— Мошенничество в игре — это одно дело, — крикнула она в ответ, — но убить свою любовницу и троюродную сестру совсем другое. Что ты скажешь Надзирателям? Они упекут тебя до конца жизни в свой центр переориентации.

С яростным ревом Корбин пронесся мимо нее к своим личным покоям. Через несколько секунд он появился снова, волоча за собой полуголую Регину, и они оба скрылись в следующем коридоре.

Оставшись в одиночестве, Тия слушала, как яхту время от времени сотрясает вибрация, когда стартует очередной корабль спасающегося бегством коха.

Через несколько минут на яхте воцарилась абсолютная тишина, и единственным звуком, который можно было услышать, являлось гудение серворобота, убирающего мусор, оставленный убегающими кохами.

Из бокового коридора донесся звук шагов, и перед ней появился Сигма.

— Так, значит, он забрал твой корабль?

— Буквально с ножом у горла.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, словно это предательство Корбина связывало их какой-то невидимой нитью.

— Может быть, вернемся и посмотрим, что произойдет дальше? — предложил Сигма.

— А что нам еще остается делать, — спокойно ответила Тия, и они вместе вернулись в носовой отсек.

Войдя в опустевшую комнату, Сигма подошел к серванту и достал из него непочатую бутылку бренди.

— Нет, только не бренди, давай выпьем шампанского «Миум» для разнообразия.

— Но оно из личных запасов Корбина. Он не делится им даже со своими собратьями — кохами.

— Ну и черт с ним. Мы его заслужили после всего, что произошло.

Они вдвоем уселись в гигантское кресло, которое недавно занимал ксарн, но не раньше, чем над ним поработал серворобот.

— Может быть, посмотрим еще раз?

Сигма запрокинул голову и от души рассмеялся.

— Все было разыграно как по нотам. Вы с Элдином даже заранее спланировали, что он похитит мой корабль.

Тия улыбнулась.

— Вы все сделали просто превосходно. Эта сфабрикованная голографическая запись, на которой Александр убивает Кубара, предупредительный сигнал, который Элдин передал на монитор ксарна, и даже фальшивый Надзиратель, кстати, где вы его взяли?

— Я расскажу тебе чуть позже, это интересная история. Надеюсь, теперь Корбин узнает, как предлагать мне один процент и обманывать моего дядю. Моя доля от той суммы, которую мы выиграли у Корбина, в сорок раз больше.

Сигма посмотрел на соучастницу и улыбнулся.

— Но все же, — сказал он, быстро сменив тему, — это просто удивительно. Стоит только представить себе, Корбин все время думал, что он всех водит за нос, а на самом деле вы с Элдином обходили его на каждом повороте. Ты заметила панику в его глазах? Я не знаю, что больше его расстроило — потеря целого состояния или перспектива попасть в руки Надзирателей. Вы ужалили этого ублюдка в самое болезненное место. Жалко, что никто, кроме нас с тобой, никогда об этом не узнает.

— Есть еще Элдин с Зергхом, но они будут молчать.

— И есть еще двое, которые теперь тоже знают, как развлекаются боги.

— Александр и Кубар, — произнесла Тия. И Сигма не мог не заметить странную интонацию в голосе девушки.

— Они все еще сражаются там, внизу, — тихо сказал Сигма и, нагнувшись, включил подлинное изображение, передаваемое с поля битвы. На мгновение на экране задержался кадр голографической записи, где Кубар занес оружие. — Для них двоих все происходит на другом уровне. Они ведут сражение не за деньги, а за собственные жизни. Да поможет им Бог.

Они оба пошатывались от усталости. Копья были давно разбиты, и они кружили друг против друга, сжимая в руках мечи.

Кубар старался держать Александра на дистанции, надеясь сразить его сильным рубящим ударом, в то время как Александр пытался поднырнуть под руки противника и нанести колющий удар снизу.

Они не произнесли больше ни слова, и каждый был погружен в собственные мысли. Кубар вспоминал равнину Олер, где одним ударом меча была закончена Объединительная Война и жизнь Клиарна.

Клиарн был его братом, и, вонзив клинок в его тело, он навсегда решил свое сердце надежды на счастье и радость. Где сейчас Клиарн? Брат, который повернул против него, отстаивая то, что считал правильным, — сохранение прежних привилегий аристократии. Где сейчас тень того брата, которого он убил, чтобы объединить мир? Почему Незримый Свет потребовал от него такой жертвы? Он устало посмотрел на Александра, тоже погруженного в свои мысли, и поднял над головой меч.

Наконец он встретился с Дарием. Охота по горным долинам, через Исс и Гавгамельскую равнину теперь подошла к концу. Вот он, Дарий, человек, от которого отреклась родная мать, назвав его, Александра, своим настоящим сыном. Вот он, Дарий, чья жена пришла к Александру в постель, попросив стать отцом ее ребенка.

Но нет, они все обратились в прах. Их кости покрыла пыль пяти тысячелетий, и перед ним сейчас Таг, и они ведут с ним смертельный поединок. Смотрит ли на них Гектор? И что бы сказал Ахилл, узнав про их поединок перед глазами богов?

Боги…

Меч Кубара опустился вниз — он нырнул в сторону.

Кубар открылся и, нанося удар Александру, видел перед собой глаза Дария. Его глаза…

Кубар отшатнулся назад, его меч выпал из руки, онемевшей от широкого разреза на ее внутренней поверхности.

Меч Александра вернулся и приготовился перерезать горло противника. Он услышал, как закричали воины — голоса одних были наполнены триумфом, голоса других болью и страхом, — когда столько судеб теперь могли измениться одним движением острого как бритва клинка.

Где сейчас Клиарн, смеется ли он? Нет, Клиарн сейчас плачет из-за того, что его любимый брат через мгновение умрет.

Глаза Дария.

Меч отошел чуть назад, словно змея, готовая ужалить, и замер в таком положении.

Дарий!

Лезвие блеснуло, но горло Клиарна не обожгло холодом стали, и он не увидел вспышку света, переходящего в вечный мрак.

Александр вонзил меч в землю с такой силой, что он вошел в нее по рукоятку.

Он на мгновение согнулся, словно бы пытаясь восстановить дыхание, а затем Кубар понял, что он рыдает. Крики окружающих воинов внезапно прекратились.

— Все закончено, — сказал Александр, подняв глаза. — Я однажды сказал, что только царь может убить царя. Но теперь я скажу по-другому: только царь может пощадить царя.

Кубар посмотрел на стоящего перед ним человека. Он научился понимать гаварниан, и внезапно Кубар осознал, что теперь тоже понимает людей.

— А как же война?

— Закончена.

— Условия?

— Земля, которую мы занимаем, наша. Та, что принадлежит вам, остается у вас.

Кубар посмотрел через плечо Александра туда, где лежали обломки космического рудовоза, и Александр проследил за его взглядом.

— Это — единственный источник металла на всем континенте, — тихо сказал Кубар. — Его ты тоже собираешься оставить себе?

— Он принадлежал твоему народу две тысячи лет. Но есть такое понятие, как торговля.

Кубар признал справедливость его слов.

— Скажи мне, Александр, тебе известно что-нибудь о богах, которые устроили все это? Александр кивнул:

— Они не лучше богов моего времени. Тем богам я поклонялся и хотел быть на них похожим. А эти… — Он посмотрел в сторону Олимпа. — Их посланник Элдин и его помощник, живший здесь, на поверхности, сейчас находятся в моем лагере. Они все рассказали мне перед тем, как я собрался с тобой встретиться. Оказалось, что моя любовница собиралась дать мне яд перед поединком, но Элдин остановил ее, а затем заставил богов поверить, что я выпил это зелье. Теперь мне почему-то кажется, что боги, принимавшие участие в нашей с тобой судьбе, будут не слишком довольны.