— Зачем нужны такие стены? — поинтересовался Парменион.
— Чтобы гасить скорость воздушных течений. В противном случае, если бы не было никаких преград, из-за эффекта Кориолиса, ветры набирали бы здесь ураганную силу. Даже несмотря на барьеры, в некоторых местах ветру все-таки удалось постепенно удалить верхний слой почвы. Местные жители назвали один из таких участков Наковальня.
Александр не понимал некоторые термины, но улавливал общий смысл того, о чем говорил старик.
— И что собой представляет эта Наковальня?
— Ты видел блестящее на солнце голое пятно возле побережья Ирасского моря? Там обнажилась гладкая металлическая поверхность основания Колбарда. Чертовски прочный материал этот металл. Его почти невозможно чем-либо поцарапать, не говоря уже о том, чтобы разрезать и как-то использовать. Наковальня имеет достаточно скромные размеры — примерно сто верст в длину и сто в ширину. А теперь представь себе подобный участок, протянувшийся на гораздо большее расстояние. В некоторых местах такие участки отделяют один район от другого. На голой поверхности ничего не растет, и она настолько гладкая, что по ней даже трудно передвигаться. Никто не рискнет пуститься в путь через такую металлическую пустыню, кроме какого-нибудь отчаянного странствующего торговца. Они разделяют континенты не хуже океанов.
— Странствующий торговец? — переспросил Александр. — Ты хочешь сказать, что вся поверхность кольца обитаема?
Ярослав улыбнулся:
— Думаю, да, но она настолько обширна, что здесь трудно о чем-либо судить точно. Примерно три тысячи лет назад, чуть больше половины того срока, который отделяет нас сейчас от твоей эпохи, человечество впервые высадилось здесь. Колонии были основаны сразу в нескольких местах. Сброд, живущий внизу, прибыл из места, расположенного к северу от твоей империи. Великая Война отрезала друг от друга тысячи миров и оставила миллиарды людей в полной изоляции, из-за чего они достаточно быстро вернулись к полудикому состоянию. Усугубляло ситуацию то, что Древние Странники еще миллион лет назад очистили большинство планет от минерального сырья, без которого невозможно существование высокотехнологичного производства.
Здесь так же, как и в бесчисленном количестве других мест по всему Магелланову Облаку, люди сражались с гафами за контроль над пригодным для жизни миром. Я отвечаю только за этот район, но есть сведения, что на различных континентах Колбарда с незапамятных времен, еще до того, как мы впервые появились на сцене, проживает около дюжины различных рас, поскольку Древним Странникам, очевидно, доставляло удовольствие заселять свой маленький мирок редкими видами разумных существ.
Черт возьми! Я сам слышал рассказы о мыслящих растениях, распространенных чуть ли не на соседнем материке, и о насекомовидных существах, разводящих людей для употребления в пищу или для того, чтобы использовать их в качестве рабов. Да здесь можно встретить практически кого угодно!
— В данный момент. — прервал его Александр, — меня интересуют только гаварниане.
— Ах да, мы называем их гафами. И чем вызван твой интерес?
Александр поднялся с кресла и с улыбкой посмотрел на Ярослава:
— Я — Александр, разве это недостаточный ответ? Ярослав понимающе улыбнулся:
— Так, значит, грядет еще одна «война отмщенья»? И тот сброд, что живет внизу, составит твою новую армию? Я не ошибаюсь?
Александр в ответ кивнул.
— Им далеко до твоих македонян. И у врагов нет Дария, который бы им мешал.
— Да, Дарий, — задумчиво произнес Александр. — Может быть, тебе что-нибудь известно об их лидере, Кубаре Таге?
— Нет, ничего о нем не слышал, — поспешно заявил Ярослав и погрузился в молчание.
Александр заметил, что Парменион внимательно рассматривает хозяина пещеры, но не высказывает вслух своего мнения.
— Так, значит, ты планируешь объединить все племена и подготовить одно большое войско для выполнения твоей задачи?
— В этом заключается основная идея.
— Что ж, хорошо, тогда мне пора собираться.
Не проронив больше ни слова, Ярослав прошел в соседнее помещение, и два македонянина услышали, как в сопровождении стонов и проклятий там начали открываться и закрываться двери и ящики. Через несколько минут Ярослав вновь появился перед ними с дорожной сумкой через плечо. На голову он водрузил достаточно точную копию античного шлема, а в руке держал круглый щит.
— Я готов. С моей стороны было бы большой глупостью пропустить такое веселье. Так что, пожалуй, я составлю вам компанию.
— Старик, — пробормотал Парменион, — в твоем возрасте один дальний переход способен тебя убить. Оставайся здесь и спокойно живи на подаяния от тех дураков, которые приходят тебя послушать.
— Старик, говоришь? — Ярослав приблизился к Пармениону. — Ты посмотри на свое брюхо! — Ярослав ткнул грузного стражника в живот. — Скоро оно отвиснет до земли и будет тебе мешать уносить ноги от врагов! Да я еще дам тебе фору и на марше, и в бою, и в распутстве, и в пьянстве. Суровая жизнь отшельника набила мне оскомину. Я давно ждал подобного приключения, так что — вперед, не будем терять время!
Александр сохранял молчание, с удивлением рассматривая новоиспеченного рекрута.
— Послушай, Александр, сын Филиппа, — да, я верю в твою историю, хоть она и кажется невероятной — как святой Августин однажды сказал о своей религии: «Она настолько невероятна, что я вынужден в нее поверить». Я умею читать, я хорошо знаю этот мир, и еще я неплохой лекарь. Кроме того, тебе нужен летописец для твоих героических деяний, а внизу ты не найдешь ни одного человека, способного правильно держать в руке перо, не говоря уже о том, чтобы знать, как им пользоваться. И верь мне, я напишу гораздо лучшую историю, чем те дураки, которые наплели про тебя различные небылицы. Так что бери карту, она нам понадобится. И — вперед.
— Мы не сможем унести ее всю целиком, — сказал Александр, бросив взгляд на невероятно длинный рулон пергамента. Быстрым взмахом меча он отрубил от нее часть, помеченную красным.
— Прямо как с гордиевым узлом, — прокомментировал Ярослав, с сожалением глядя на искалеченный раритет. — Я еще вернусь сюда с носильщиками, чтобы забрать остальные вещи вместе с моей библиотекой и мягкими креслами.
С этими словами он повернулся и без колебаний вышел за дверь.
— Так это и есть армия великого Александра? — спросил Ярослав с притворным стоном.
— Когда мой отец начинал, его войско выглядело немногим лучше, — возразил Александр, но Парменион различил в голосе своего повелителя нотку отчаяния.
После дюжины затемнений интенсивного обучения было решено, что киеванты готовы составить второй отряд фаланги, и теперь они стояли в боевом построении рядом со своими недавними врагами. Численность кавалерии тоже удвоилась. Герой из Риса — так его назвал Александр — примчался в лагерь и доложил о том, что заметил верхового разведчика-гафа в том районе, где Александр в первый раз с ними столкнулся. Появление гафов в этом месте означало, что противник уже начал его искать. Парменион захватил с собой отряд и через три затемнения вернулся, неуверенно восседая на спине гигантского животного. Его авторитет теперь уступал лишь авторитету Александра, поскольку отныне все только и рассказывали о том, как он превзошел в бою конного гафа, точным ударом пики выбив его из седла.
Несколько человек вернулись из дозора со свежими кровоподтеками, но они заработали их не от врага, а от Пармениона, который задал им хорошую трепку за то, что эти люди при виде бросившегося в атаку гафа дрогнули и побежали. И как случается порой с такими людьми, они испытывали теперь к нему высочайшее уважение, как к воину, обладающему почти мистической силой. И они были готовы осадить всякого, кто посмеет плохо отозваться о толстом спутнике «золотого вождя», как местные жители теперь называли Александра.
Александр кивнул Пармениону, и его первый помощник пришпорил свое животное. Парменион осадил лошадь перед строем жителей Риса, когда отряд встретил его приветственными возгласами.
