– Mon Dieu* , Витэлия, как я рада с вами встретиться, – девушка громко вскрикнула на французском, затем подошла ко мне и протянула руку.

– Очень приятно, – ответила я на рукопожатие.

– Лиа Гарофало, адвокат, – дополнила девушка. – Надеюсь, Кристиано вас не обижает, если будут какие-то проблемы, скажите, припишем ему парочку статей.

Лиа была из тех людей, что всегда оставались активны и энергичны, которые не зависимо от дня недели, времени года или суток, находились в приподнятом настроении. Такие люди были общительны, легкомысленны, не переносили монотонность и однообразие, из чего вытекала склонность к неоправданному риску.

Девушка буквально заполнила все пространство своей энергетикой, и я даже не заметила, как нам принесли кофе, которое остывало на кофейном столике.

– Лиа, есть новости по делу? – голос Кристиано заставил девушку вспомнить о том, зачем она пришла.

– Иммиграционный суд дал добро. Кажется, у нас есть шанс.

Антонио принял сидячее положение, его глаза загорелись надеждой. Мне была неизвестна история их семьи и то, сколько попыток вызволить отца из тюрьмы Лос-Анжелеса на свободу провалилось.

– Патриция, невероятна, – сказал Антонио. – Четыре года попыток, а она открыла нам форточку за какие-то два дня.

Вот цена моей безопасности. Все люди по своей сути были жестоки. Их обходительность и доброта являлась иллюзией. Ради своих желаний и целей они совершали невозможное. Брак – это не самая ужасная цена за свободу дорогого тебе человека. Печалило лишь то, что я бы и сама так поступила, если бы существовала хоть ниточка надежды, что мои родители были живы.

– Хорошо, – на лице Кристиано не было торжества, он уже анализировал следующий ход. – Здесь будет проще добиться его свободы.

Я отпила черной жидкости, которая оставляла горький привкус, но так помогала бороться с сонливостью в теле.

Лия пробыла в кабинете еще минут двадцать, а затем они с Антонио ушли, оставляя нас с Кристиано наедине.

– Все хорошо? – он выглядел обеспокоенным, пока я сидела в кресле напротив.

– Да. Только вот мой плен, в виде брака, оказался бесполезным. У вас появились возможности, но ты не рад этому, – встав, я медленно подошла к столу, за которым Кристиано сидел и наблюдал за мной.

– Ты не пленница, ты моя жена, – мужчина тоже встал.

С моих губ сорвался приглушенный смех, и я отвела взгляд.

– Разве в этом есть разница?

– Витэлия, ты привлекаешь меня, как женщина. Я бы выбрал тебя снова, не зависимо от обстоятельств.

Он возвысился надо мной, наклонив голову ближе. Мне пришлось облокотиться о стол, чтобы посмотреть на него. От Кристиано пахло кофе, теплом и мужественностью. Сумасшедшее сочетание для мужчины вроде него, вызывающее желание подчиниться его воле и словам.

– Почему? – прошептала я

– Потому что только со мной ты красиво смотришься.

Отстранившись, он достал из ящика пистолет и протянул мне. Взяв в руки оружие, я рассмотрела его. На стволе были выгравированы его инициалы, неудивительно.

– Пустынный орел, – вспомнила я название пистолета. – Эту модель уже давно сняли с производства.

– Это подарок из Израиля, возьми его на время, позже выберешь себе все, что захочешь.

– Что, если я не захочу другой?

– Тогда он твой.

Мне начинало это нравиться. Все, на что посмотрю, могло принадлежать мне. Кристиано старался добиться моего расположения, завоевывая доверие. Он не спорил, просто делал. Не было никакого секрета. Мужчины, которые умели слушать и выказывать нежность, являлись самыми опасными.

Ринальди основались и сделали опору на транспортном предприятии. Они были владельцами авиакомпании, которая входила в авиационный альянс, старейший из существующих в мире. Также они имели свою железнодорожную сеть, которая соединяла США и Канаду.

В двадцать первом веке мафия была не про кровавые убийства, а про бизнес. Ндрангета старалась уходить от убийств, предпочитая договариваться и покупать.

Что касалось нелегального бизнеса, то с помощью владения транспортными компаниями дело стало еще более совершенным. Кокаин являлся самым дорогим и потребляемым веществом в мире. Наркотики, единственное, за что человек был готов отдать свою жизнь без раздумий.

Кристиано скинул мне на телефон адреса всех штаб-квартир и возможных заведений. Проще было отправить места, которые не причастны к фамилии Ринальди.

На обратной дороге мы заехали в банк и открыли мой личный банковский счет. Было непривычно видеть рядом со своим именем иную фамилию. Наши люди были буквально на каждом шагу, в каждой стране. Годами ранее, я бы не поверила в эти легенды взрослых. Вот только, легенды, в отличие от сказок, основывались на реальных событиях.

 Дорога до дома оказалась не такой быстрой. Вечером на трассах образовались пробки, впрочем, как и во всех оживленных мегаполисах, обычное дело. Я задремала, но из сна меня вывел щелчок ремня безопасности. Резко открыв глаза, тут же встретилась с супругом взглядом.

– Все в порядке, – прочистив горло и выходя из машины, ответила я.

От резких движений перед глазами забегали мушки, прикрыв глаза и вдохнув полной грудью, чтобы сконцентрироваться, я направилась к дому.

 Там пахло запеченным мясом и пряностями, ароматы настолько сводили с ума, что у меня засосало под ложечкой.

Ясмина стояла в зале вместе со своей помощницей по дому, раскладывая столовые приборы, и звонко смеялась над словами женщины в фартуке.

– Витэлия, вы вернулись как раз к ужину, – женщина одарила меня белоснежной улыбкой. – Как вам Торонто?

– Сложно сказать, ощущение, что я нахожусь в центре событий, но участие не принимаю.

– В Канаде прекрасная природа, но мегаполисы отнимают слишком много сил, – говоря об этом, она состроила уставшее выражение лица. – Позову Джину, присаживайтесь.

За столом нас было четверо, Антонио все еще не вернулся, и мы сидели друг напротив друга. Джина, подперев голову одной рукой, молча ковыряла еду в тарелке.

На столе основным блюдом оказался ростбиф с запечённой картошкой и овощами, так же был предложен овощной суп-пюре. В Канаде не было национальных блюд. Страна сама по себе являлась многонациональной и совмещала в себе разные кухни в зависимости от региона.

– Почему ты пропустила занятия? – спросил Кристиано, вероятно обращаясь к сестре.

Девушка неохотно подняла свои янтарные глаза на брата, одарив его злобным взглядом.

Ранее я заметила фотографии, которые были развешаны в зале. Помимо совместного портрета семьи, имелись еще фотографии Джины верхом на лошади. Некоторые фото стояли в маленьких рамочках рядом с кубками и медалями.

– Потому что тебя это не касается, – спокойно ответила она и продолжила занятие.

– Пока ты живешь в этом доме, будешь следовать правилам, делая то, что от тебя требуют, – властный голос Кристиано пробирался под кожу с каждым его словом.

– Тогда просто убей меня, как ты это обычно делаешь, – она бросала ему вызов, играя на нервах.

– Джина, прекрати, пожалуйста, – сказала Ясмина, хватая дочь за руку и умоляя прекратить пререкание с братом.

Кристиано на мгновение замер, уставившись в свою тарелку. На лице появилась легкая улыбка, а затем он молча продолжил есть.

– Ты мне не отец, чтобы контролировать и указывать. Займись лучше этой сироткой.

Ясмина прикрыла лицо руками, видимо, пытаясь провалиться сквозь землю. Кристиано тут же вскочил на ноги, его стул с грохотом упал, как и бокалы, что стояли на столе. Я тут же подорвалась вслед за супругом, хватая его за руку.

На лице Джины застыл ужас, сменяющийся наслаждением. Она знала, что брат никогда в жизни не причинит ей вред и безжалостно пользовалась этим.

– Верно, когда у человека нет родителей, их называют сиротами, – начала я. – Твой брат делает все возможное, чтобы защитить тебя. Мир это не волшебная страна, где все люди толерантны и добры друг к другу. В нем так же много опасных людей.