Поцелуй Торена не был мягким или нежным. Это было наказание, которое он обещал за то, что я завела его в спортзале. Поцелуй был жестким и влажным, и когда он, наконец, оторвался от моих губ, я осталась с улыбкой на лице.

— Привет. — Я рассмеялась.

Он ухмыльнулся.

— Привет, детка.

— Мне это нравится. Целуемся в твоем кабинете. Но…

— Наверное, это не должно стать привычкой. — Он вытер рот, затем ослабил хватку на моих руках. Но прежде чем отпустить меня, он расположил их между нами и поцеловал мое запястье. — Когда-нибудь я приведу тебя сюда после игры, и мы будем трахаться у стены и на моем столе. Мы будем безумствовать, только ты и я.

Когда-нибудь.

— Ты и я.

Его рука коснулась моего лица, его большой палец скользнул по моей щеке, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза долго изучали мои, прежде чем он открыл рот, как будто собирался сказать что-то серьезное.

Как будто он собирался сказать то, что я надеялась услышать неделями.

Раздался стук в дверь.

И прежде чем Торен успел его остановить, а я — спрятаться под столом, в комнату вошел Форд Эллис.

Глава 27

Торен

Выражение лица Форда было непроницаемым, пока мы шли из моего кабинета в его.

Блять.

Блять. Блять. Блять.

Позади нас раздался звук захлопывающейся стальной двери. Это, наверное, была Дженнсин покидавшая полевой дом. Она, не теряя времени, схватила свою сумку, и как только Форд скрылся за дверью, бросила на меня испуганный взгляд и выскочила из кабинета.

Это было несколько секунд назад. Минут. Казалось, прошли часы. Время замедлилось.

Нарастала паника, и с каждым ее оглушительным ударом мое сердце опускалось все ниже и ниже.

Это было оно. Это был конец. Годы, которые я провел в «Университете Штата Сокровищ», летели коту под хвост. Моя карьера была закончена. Моя репутация погублена.

И все потому, что я захотел поцеловать Дженнсин, всего один раз, перед тем, как она уйдет на весь день.

О чем, черт возьми, я думал? Что со мной было не так? Поцелуй в кампусе. Я заслужил увольнение за то, что был гребаным тупицей.

Все покинули здание. Иначе я бы не затащил ее в свой кабинет. Когда я вышел из спортзала, во всех кабинетах было темно. Все разошлись по домам на ночь.

Кроме Форда.

Свет в его кабинете был выключен. Я проверял. Но он, должно быть, был наверху с Милли.

Дерьмо. Форд мог уволить меня, но так или иначе, ей нужно было позволить остаться в университете. Она заслужила выпуститься. Даже если она потеряет стипендию, я найду способ оплатить ее обучение в последнем семестре.

Я провел рукой по лицу, когда мы вошли в его кабинет.

Он закрыл за нами дверь, и ее тихий щелчок был как удар ножа по моим ребрам.

Мой самый старый друг в мире собирался меня уволить. Я не представлял, что сегодняшний день закончится именно так, но если это конец, то, наверное…

Я бы предпочел, чтобы это был Форд, а не кто-то другой.

Мы смотрели друг на друга несколько долгих, мучительных мгновений, пока Форд не приподнял брови.

— Ты собираешься объяснять или как?

Я вздохнул и сник.

— Не уверен, что тут есть что объяснять.

— Это была студентка, верно? Волейболистка?

— Да. — Я сглотнул. — Дженнсин Белл.

— Соври мне. Скажи, что ты делал ей искусственное дыхание.

Я рассмеялся.

— Я не могу этого сделать.

— Черт возьми, Торен, — застонал Форд и, обойдя свой стол, плюхнулся в кресло. Он указал на свободное место напротив себя. — Это происходит на самом деле? Мы действительно ведем этот разговор? Она студентка. О чем, черт возьми, ты думаешь?

С чего бы начать? Я сел, упершись локтями в колени и сцепив руки, словно в молчаливой мольбе о том, что, может быть, не вся надежда потеряна.

— Я влюблен в нее.

Мне казалось неправильным говорить ему об этом до того, как я сказал Дженнсин, но это была правда. И, похоже, только с правды и можно было начать.

— Она — то, что мне нужно.

Форд моргнул и покачал головой, как будто неправильно меня расслышал. Но затем замешательство исчезло, и он посмотрел на меня с такой жалостью, что стало больно.

Мы оба знали, что я в полном дерьме.

— Я встретил ее этим летом, — сказал я ему. — До того, как ты переехал в Мишн. Я понятия не имел, что она в волейбольной команде. Она не знала, что я тренер. Мы нашли общий язык. Когда я понял, что она студентка, я попытался. Клянусь, Форд. Я старался держаться от нее подальше.

Но она была всем для меня.

Хотела ли Дженнсин путешествовать по миру или состариться со мной здесь, в Мишне, я ее не отпущу.

Несколько недель назад, когда я сказал ей, что хочу семью, в моем сознании возник образ маленькой девочки, бегающей по заднему двору. Светлые волосы. Голубые глаза. Улыбка, которая управляла каждым моим движением.

Я не просто хотел детей. Я хотел, чтобы они были с Дженнсин. Это было все или ничего.

Она была моей жизнью.

Если бы пришлось предпочесть ее работе, я бы выбрал новую карьеру. Может быть, я открою автомойку, чтобы ей больше не приходилось беспокоиться о моем грязном грузовике.

Форд провел рукой по волосам, тупо уставившись на гладкую поверхность своего стола.

— Я не знаю, что сказать.

— «Ты уволен?»

Он нахмурился и покачал головой настолько незаметно, что мне это могло показаться. Но вспыхнувшая надежда выпрямила мою спину и подняла сердце с пола.

Брови Форда сошлись на переносице, он наклонился вперед, его взгляд стал жестким. Это было его игровое лицо. Лицо, которое он носил, когда был игроком, сначала в «Диких котах», а затем в НФЛ. Именно с таким выражением лица он теперь работал тренером.

— Курту будет все равно, что вы познакомились с ней этим летом, — сказал он.

— Да. Только не после весеннего скандала.

Форд вздохнул.

— Она выпускница?

Я кивнул.

— Да.

— Двадцать один?

— Двадцать два.

Если Форд и считал разницу в возрасте слишком большой, он этого не показывал.

— Черт возьми, Торен. Что мне делать?

Уволить меня. Это был его единственный выбор.

— Все в порядке, — сказал я. — Просто… сделай это.

Он усмехнулся.

— Я не могу осуждать тебя за тайные отношения, ведь мы с Милли провели большую часть осени, скрываясь от всех.

Подождите. Был ли он… не против этого? У меня перехватило дыхание, пока я ждал, что он скажет дальше.

— О чем ты говоришь?

— Это не те правила, которые я могу изменить, — сказал он. — Ты тренер. Она студентка.

— Итак, я уволен. — Блять.

— Нет, говнюк, ты не уволен. Но тебе нужно быть осторожнее. Веди себя тихо. Ничего не делай, здесь, в кампусе. — Он бросил выразительный взгляд на стену и мой кабинет за ней. — Дождись ее выпускного.

Я моргнул, затем покачал головой, как будто это был сон.

— Форд. Если кто-нибудь узнает, что ты знал…

— Не позволяй никому узнать. Сделай паузу, если нужно. Мне все равно. Просто смотри, чтобы тебя не поймали.

Черт возьми. Это происходит на самом деле? Если бы кто-нибудь другой застукал нас, все было бы кончено. Но Форд?

Просить его сохранить это в тайне было слишком. Но я все равно собирался это сделать.

— Ты уверен?

— Я уверен. — Он кивнул. — За все годы нашей дружбы ты никогда так не отзывался о женщине.

— Нет такой женщины, как Дженнсин.

Он нахмурился и махнул рукой в сторону двери.

— Тогда убирайся.

Эмоции нахлынули так быстро, что стало трудно дышать. Я помолчал, затем откашлялся, прежде чем протянуть руку через его стол.

— Спасибо.

Он быстро пожал мою руку.

— Ты знал обо мне и Милли. И сохранил наш секрет. Самое меньшее, что я могу сделать — это сохранить твой.

— Это немного другое.

— Не совсем.

Нет, я так не думаю.

— Увидимся завтра?

— Да. — Он кивнул, когда я поднялся на ноги и направился к двери.

— Торен?