Когда он, наконец, снова посмотрел на меня, воздух между нами потеплел. Он проник мне под кожу, распространяя тепло до самых пальцев на ногах.

— Зачем ты пришел на мою игру? — снова спросила я.

— Не заставляй меня отвечать, — в его голосе звучала боль.

— Хорошо, — прошептала я.

Что мы делали? Почему мы не могли остановиться? Мой взгляд упал на его губы, и мне потребовались все силы, чтобы не сократить расстояние между нами. Чтобы не провести пальцем по этим губам и не проверить, такие ли они мягкие, какими я их запомнила.

— Торен?

— Дженнсин?

— Ты все еще пользуешься тем мятным бальзамом для губ?

Он закрыл глаза, его челюсть задергалась, когда он пропустил и этот вопрос, а вместо этого задал свой собственный.

— Чего ты хочешь?

— Забыть тебя. — Не совсем. Но это был умный ответ, а я была умной девочкой. — Почему я не могу?

Его глаза открылись, и в них было такое же отчаяние, как и в моих.

Вечеринка длилась всего одну ночь. Всего одну гребаную ночь.

Почему ни один из нас не мог забыть другого?

Я оторвала замерзшие пальцы ног от травы, прежде чем сделала то, о чем мы оба пожалеем. Я сделала шаг назад, затем другой.

— Прощай, Торен.

Он не двинулся с места. Но и не помешал мне покинуть его двор.

— Прощай, Дженнсин.

Глава 12

Торен

Девятое октября.

Это был один из трех дней, которых я боялся каждый год.

Шестнадцатое января. Седьмое сентября. Девятое октября.

В этот день семнадцать лет назад умерла моя мама. Год спустя не стало и папы.

Я прожил без мамы дольше, чем с ней. Это было чертовски несправедливо.

Боже, чего бы я только не отдал, чтобы быть занятым сегодня. Провести изнурительную тренировку или игру, чтобы отвлечься. Только в этом году девятое октября пришлось на вторник. Самый тихий день недели.

Тренировка была не более чем краткой встречей. Предполагалось, что игроки немного разомнутся, но в остальном вторник был днем, когда они могли выполнять школьные задания и дать своему телу отдохнуть.

Во вторник тренеры занимались электронной почтой и административными задачами. У меня не было настроения что-либо делать, кроме как идти домой и смотреть фильмы на диване, но я заставил себя прийти сегодня в офис, зная, что, если буду сидеть дома один, это будет намного сложнее.

— Торен. — Паркс влетел в мою открытую дверь, захлопнул ее и плюхнулся на один из пустых стульев напротив моего стола. — Помоги.

Речь шла о женщине. Еще до того, как он открыл рот, я понял, что речь идет о женщине.

— Что случилось?

— Это насчет девушки, с которой я встречаюсь.

— А. — Конечно, так и было. Они, вероятно, познакомились в Интернете.

— Мы познакомились в Тиндере.

— Лааадно, — протянул я. И либо она его отшила. Либо он хотел расстаться, но при этом заниматься сексом.

— Я думаю, она собирается покончить с этим.

— Почему ты так думаешь? — Я откинулся на спинку стула, радуясь, что хоть раз в жизни он был ужасен в отношениях. Сегодня я воспользуюсь любым способом отвлечься.

— Она перестала мне писать.

Тогда она не собиралась заканчивать, она уже закончила. А Паркс не был готов признать поражение.

Каждый из нас в тренерском штабе был склонен к соперничеству, но Паркс доводил это до крайности во всех аспектах своей жизни. Он преуспевал в атаке. Это срабатывало, когда он был на поле, и он давил на своих игроков сильно, но не слишком. Он знал, когда нужно отступить, если дело касалось футбола и тренерской работы.

Но с женщинами? Не очень.

— Как долго вы встречались? — спросил я.

— Три недели, плюс-минус.

— Последние три недели? — Двое из трех выходных мы были в разъездах на выездных матчах. В течение недели мы были загружены тренировками почти каждый вечер. Это означало, что женщина, с которой он встречался, вероятно, приходила к нему по вторникам и не более того. — Как часто вы с ней виделись?

— Я не знаю. — Он пожал плечами. — Мы встречались пару раз. Я писал ей, но нам было сложно согласовать наши планы.

— Может, ей просто хотелось чего-то повседневного.

— Да, наверное. — Он покачал головой. — Честно говоря, я не понимаю, почему это меня так беспокоит. На нашем последнем свидании она сказала, что футбол — это мелочь.

Ой.

— Тогда я бы не слишком расстраивался, что она не отвечает тебе.

Он застонал.

— Ты прав. Она мне просто… нравилась. Она была милой.

— Если она не понимает, каким изнурительным может быть сезон, если она собирается бросить тень на игру, которую мы любим, я думаю, тебе лучше двинуться дальше.

Не за это ли мне нравилась Дженнсин? Потому что она понимала, на что похож этот мир? Она понимала, что такое преданность спорту. Команде. Что напряженный график поездок и тренировок был жертвой, на которую мы все были рады пойти.

— Да, — проворчал он, откидываясь на спинку стула, и выдохнул. — Свидания — отстой.

— Так и есть. — Не то чтобы я часто ходил на свидания. Секс на одну ночь, конечно. Но свидания?

Я редко встречал женщину, которой хотел бы уделить то немногое время, что у меня было в запасе в это время года.

Пока не появилась Дженнсин.

Я не видел ее три недели. Почти месяц. В этот момент я чувствовал себя изголодавшимся мужчиной. Было бы хорошо, если бы это время и расстояние разделили нас. Дали чувствам исчезнуть. Но они не исчезли.

Она была в отъезде, участвовала в своих играх, и в те выходные, когда мы играли дома, волейбольная команда была в Колорадо. Я не видел, чтобы она приходила или выходила из дома. И не находил ее больше на своем заднем дворе.

Если бы не яркие кадры, размещенные в социальных сетях, я бы даже не увидел ее лица. Но я стал самым преданным поклонником волейбольной команды. Я постоянно проверял свой телефон, надеясь увидеть обзор или видео с игры. Надеясь увидеть ее улыбку после победы.

Они все еще были непобедимы. Она все еще играла с огнем.

И, к черту мою жизнь, я скучал по этому. Я скучал по ней.

— Похоже, мы возвращаемся к Тиндеру, — пробормотал Паркс, поднимаясь со стула. — Но сначала я должен сказать двум своим парням на линии, что если они не улучшат свои оценки, то в субботу будут отстранены.

— Удачи.

— Спасибо. Дверь оставить открытой или закрыть?

— Закрыть. — Мне нужно было несколько минут побыть одному.

— Увидимся. — Он вышел, закрыв за собой дверь.

Я щелкнул мышкой на своем компьютере, собираясь проверить оценки своих игроков, когда раздался стук в дверь. Прежде чем я успел ответить, в комнату заглянул Форд.

— Привет.

— Привет. — Форд вошел внутрь и закрыл дверь, затем сел на место, которое только что освободил Паркс, и откинулся на спинку. — Есть минутка?

— Конечно. Как дела?

— Угадай, кто приехал в Мишн в субботу.

Судя по ужасу в его голосе, это, должно быть, была его бывшая жена.

— Сиенна.

— Да.

— Черт. — Я съежился. — Мне жаль.

Я знал Сиенну в колледже, когда она встречалась с Фордом. Тогда она была настоящей трагедией, и после всего, что он рассказал мне об их разводе, она все еще трагедия. Но он был привязан к ней, по крайней мере, до тех пор, пока их дочь Джоуи не окончит среднюю школу.

— Как долго она здесь пробудет?

Он пожал плечами.

— Понятия не имею. Ради Джоуи, надеюсь, что больше, чем одни выходные.

Сиенна не видела их дочь с тех пор, как Форд переехал. Он получил полную опеку над Джоуи, а Сиенна все еще жила в Сиэтле.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Не особенно. Милли хочет взять перерыв, пока Сиенна в городе. Что бы, черт возьми, ни значил этот перерыв.

Перерыв. Это означало, что было с чем повременить. Ни один из них официально не подтвердил свои отношения, хотя я подозревал, что они были вместе какое-то время.

— Так что… у вас с Милли официальные отношения?

— Мы держим это в секрете. По понятным причинам.