– Действительно, – маркиза пропустила мимо ушей едва прикрытую шпильку. – И, раз уж мы заговорили о знакомствах, не могли бы вы мне напомнить: имела ли я честь представить вам своих дочерей?

– Думаю, нет, леди Шиптон.

На самом деле она знала ответ, однако правила приличия требовали ходить вокруг да около, а не прямо заявлять о своих побуждениях. Особенно, если эти побуждения сводились к банальному сватовству.

– Тогда позвольте это исправить, – маркиза на мгновение обернулась. – Девочки, мои дорогие…

Девушки, только и ждавшие момента, окружили Уильяма. Все они были копиями матери: невысокие, круглолицые, с фигурами, достойными античной Венеры. В общем, прелестными созданиями, отвергать которых было даже немного жаль.

– Хочу представить вам лорда Уильяма Вудвилла, графа Кренберри, – маркиза сделала выразительную паузу, и её дочери присели в глубоком реверансе. – Лорд Кренберри, это моя старшая дочь, мисс Эвелина Шиптон…

Стоявшая слева подняла на него любопытный взгляд тёмных зелёных глаз.

– …моя средняя дочь, мисс Элизабет Шиптон…

Девушка в центре на мгновение опустилась ещё ниже, а затем выпрямилась, явив Уильяму очаровательное личико, озарённое почти влюблённой улыбкой.

– …и моя младшенькая, мисс Аннабель Шиптон.

Последняя из дочерей маркизы кивнула ему и скромно потупила взгляд.

– Должен признать, знакомство с вами стало для меня одним из самых приятных за этот вечер, – Уильям отвесил девушкам сдержанный поклон.

Он кривил душой, но не так сильно, как можно было подумать. Шиптоны, по крайней мере, отличались хорошими манерами и не пытались сблизиться с ним, подстраивая «случайные» столкновения. Он ещё помнил, как подопечная графини Монтгомери пару лет назад весьма продуманно запнулась о подол собственного наряда в надежде упасть Уильяму в объятия. Повезло, что рядом оказался куда более расторопный потомок барона Арчера – хотя его расторопность, вероятно, объяснялась присутствием отца, ожидающего, что молодой человек уже к концу зимы обзаведётся супругой, а то и наследником.

– Милорд, мы весьма признательны за такую лестную оценку, – мисс Эвелина с профессионализмом девицы на выданье захлопала пушистыми ресницами. – Возможно, в силу вашего благодушия вы не отказались бы оказать нам ещё одну услугу?

– Смотря о какой услуге идёт речь, мисс Шиптон.

– О танце, милорд. Несколько строк в моей бальной книжке остаются прискорбно пусты и это, признаться, меня беспокоит. Возможно, вы могли бы заполнить одну своим именем?..

Уильям улыбнулся. Мисс Эвелине нельзя было отказать в умении вести светскую беседу и обводить вокруг изящного пальчика джентльменов, не желающих обременять себя излишними узами. Постановка вопроса практически лишала выбора, выставляя её едва ли не дамой в беде.

К несчастью, Уильям поднаторел в не менее искусных отказах.

– Прийти вам на помощь было бы для меня честью, – он медленно склонился перед мисс. – Но, боюсь, это означает нарушить данное обещание, что для джентльмена, как вы понимаете, неприемлемо.

– Не будете ли вы так добры поделиться с нами этим обещанием?

– Боюсь, речь идёт о деликатном деле, касающемся моего близкого друга. Думаю, вы поймёте моё желание не вдаваться в подробности. Прошу меня простить.

Уже за спиной он услышал девичье хихиканье. Похоже, неудача в попытке очаровать графа сделала мисс Эвелину объектом насмешек со стороны сестёр. Уильям мог лишь понадеяться, что их подколки были недостаточно жестоки, чтобы по-настоящему огорчить девушку. Возвращаться он не собирался.

– Так-так-так. – Стоило Уильяму переступить порог игральной залы, как на него поднялось несколько взоров. Один из их обладателей, видимо, взявший на себя роль распорядителя, тут же зацокал языком. – Позвольте мне догадаться, кто решил почтить вниманием наше маленькое сборище.

Людей и впрямь было немного, причём столы были заняты преимущественно мужчинами: не один Уильям решил спрятаться от перспективы женитьбы за веером карт.

– Вы молоды, богаты, хороши собой… – рассуждал главный картёжник. – Для маркиза Шиптона, пожалуй, даже слишком молоды. Для графа Степлтона слишком широки в плечах – он у нас весьма тщедушный господин, что вполне логично, ведь он лишь пару месяцев как выпустился из Оксфорда. Тогда, возможно…

Уильям вздохнул. Ему не нравилось быть в центре столь пристального внимания – не то актёр в театре, не то племенной бык на ярмарке. Не дожидаясь, пока незнакомец озвучит более-менее уверенную догадку, он потянулся к завязкам на затылке и стянул полумаску.

– Кренберри! – мужчина щёлкнул пальцами. – Это был мой следующий вариант!

– Позвольте в этом усомниться, лорд?..

Вместо ответа тот также поднял руки к маске. Губы Уильяма растянулись в широкой улыбке:

– Барнаби! Мне следовало догадаться: кто ещё с одинаковым азартом тянется и к картам, и к загадкам, которые не в силах отгадать.

Барнаби, друг Уильяма по колледжу, ничуть не огорчился этому нелестному определению. Второй сын виконта, вечно почитаемый неудачником, отрастил себе толстую шкуру, способную отразить любые нападки – он обзавёлся неиссякаемым чувством юмора.

– Присоединитесь к нам, Кренберри? Мы как раз заходим на очередной круг.

– А зачем, вы думали, я пришёл? – Уильям опустился на свободный стул. – Раздавайте, друг мой.

На самом деле, карты были для него скорее способом, чем целью. Во-первых, они действительно позволяли избавиться от дебютанток: те почему-то полагали, что поклонников следует искать за танцем, а не азартной игрой. Во-вторых, ничто не мешало завести в процессе разговор – спросить о делах старого друга, обсудить общих знакомых и, наконец, задать действительно важный вопрос.

– А что же мисс Харрингтон?

– Фурия Харрингтон, ты имеешь в виду? – за соседними столиками послышались понимающие смешки. – С чего ты вдруг ею заинтересовался?

– Мне советовали её избегать, – пожал плечами Уильям. – Стало любопытно, отчего.

– Ох, да всего и не перечислишь. – Барнаби задумчиво потёр подбородок.

– С ней просто проблем не оберёшься: пытался я как-то пригласить её на танец!.. – фыркнул кто-то позади него. – Она даже согласилась, а потом бросила меня посреди разговора. Таким идиотом я давно себя не чувствовал!

– Не прибедняйся, Монтегю, – беззлобно подколол его Барнаби. – Идиотом ты себя чувствуешь постоянно.

– Да! – Монтегю не обиделся. – Но не таким.

– В общем, горячая она штучка, эта Харрингтон, – Барнаби вновь повернулся к Уильяму. – Прямолинейная, своенравная, не особо чтит… да вообще хоть кого-то. Её спасает лишь то, что её дядя ужасно богат, и никто не хочет переходить ему дорогу.

– А ещё эти драконы… – поддакнул мужчина слева от Уильяма.

– Драконы? – тот вскинул голову.

– О, да, – протянул Барнаби, явно наслаждаясь изумлением приятеля. – Харрингтоны когда-то были известной династией драконьих гонщиков, её отец в своё время что только не вытворял. Но погиб, не оставив после себя сына. Многие искренне сожалели, что потеряли такой талант и все перспективы на его продолжение…

Здесь он выдержал выразительную паузу, позволяя Уильяму додумать.

– А потом младшенькая Харрингтон возьми и выстави свою кандидатуру на гонках. Летает, надо отдать должное, так, словно в седле родилась. Задумаешь делать ставки – ставь на неё, наверняка заработаешь. А вот звать на танец не советую: обругает, наступит на ногу и плюнет в лицо, если совсем уж не повезёт.

– По своему опыту судишь, Барнаби?

– Нет, по опыту Давенпорта. Когда он ещё искал жену, имел неосторожность подойти к Харрингтон. Никто до сих пор не знает, что он ей сказал, но оба завершили сезон досрочно. Он в следующем году женился на дочери какого-то сквайра, вроде как заделав ей ребёнка, а она, как ни в чём не бывало, опять вышла в свет. Только кавалеров поубавилось.

– Могу их понять, – Уильям хмыкнул.

Впечатление, которое он составил со слов герцогини и после личной беседы с мисс, примерно совпадали с тем, что теперь говорил Барнаби. Своевольная, языкастая, слишком открыто проявляющая эмоции. Разве что драконов он не ожидал – хотя, спроси его кто, какой питомец подойдёт мисс Харрингтон, гигантская крылатая ящерица стала бы далеко не последним вариантом.