Подъехавший к воротам родового имения паромобиль дядюшки Джошуа я заметила сразу. За последние три года окно моей спальни вообще стало моим любимым и, можно сказать, единственным развлечением. А что еще прикажете делать в пригороде Верегоса в имении, что стало моей тюрьмой, кроме как неотрывно смотреть в окно и вздыхать о своей незавидной участи. Еще три года назад моя жизнь была яркой и насыщенной, и лишь один эпизод разбил ее в пух и прах. Дядя Джошуа, который сейчас бодрой походкой шагал по каменной дорожке к крыльцу имения, любил твердить, что мне невероятно повезло: король Аврании Георг 17 благоволил моему покойному отцу за его преданную службу, за что я и получила столь мягкое наказание, как отлучение от двора и ссылку в собственное имение. Для дяди это наказание было мягким – для меня же настоящей пыткой. Порой мне казалось, что уж лучше бы меня казнили на городской площади. По крайней мере, дни не тянулись бы так долго, сменяясь один другим в бесконечной унылой череде.

Что же я натворила? Всего лишь пыталась отстоять свою честь и достоинство единственным казавшимся мне тогда верным способом – сражением на дуэли с оскорбившей меня дамой. И откуда же мне было знать, что король будет так суров к придворным дамам, решившим выяснить отношения при помощи оружия? В тот день я поняла, что живу в абсолютно несправедливом мире, где мужчинам дозволено отстаивать свое достоинство посредством драки на дуэли, а женщинам – нет. А самое обидное, что я выиграла наше короткое сражение, которое должно было продлиться до первой капли крови. Правда, все вышло не совсем так, как я планировала, ведь холодным оружием я владею намного хуже, чем огнестрельным. В результате нашей дуэли, которую, как оказалось, прочие дамы сочли обычной шуткой или театральной постановкой, моя соперница мисс Мелани Говард лишилась кончика своего аристократического уха. Помню, скандал вышел знатный. Сама пострадавшая вопила больше всех, обвиняя меня во всех грехах, хотя до этого с превеликим удовольствием и свойственным ей высокомерием согласилась на дуэль. Радует лишь одно – наказания удостоилась не только я. Моей сопернице тоже досталось. Правда ее высокочтимые родители быстренько спихнули дочурку замуж за какого-то престарелого барона с южных окраин Верегоса. Мне же выпала еще более печальная участь – доживать остаток своих дней в унылом семейном склепе, как я именовала свое имение, без возможности покидать его.

Никто из прежних знакомых ни разу не навестил меня. Один лишь дядя Джошуа оставался верен себе – изредка наведываясь в имение и читая мне морали о недостойном поведении. Но и этим отнюдь не веселым визитам я была искренне рада, ведь они хоть как-то скрашивали мое одиночество.

Входная дверь распахнулась, и я со всех ног бросилась встречать своего единственного родственника, который также являлся моим опекуном.

– Дядюшка Джошуа! Как я рада, что вы приехали! – кинулась я в объятия невысокого мужчины плотного телосложения. Сюртук дядюшки затрещал по швам, едва не оставив своего обладателя в исподнем, за что я тут же получила от опекуна нагоняй.

– Урсула, – строго сказал он, отстраняясь. – Ты ведешь себя, словно деревенщина! Разве, порядочные леди кидаются на шею мужчинам?

Эх, мне бы сюда хоть одного единственного мужчину, я не то, чтобы ему на шею кидалась… От скуки и к воспитанным леди в голову приходят всякие непристойные мыслишки!

Говорить об этом дядюшке я, конечно же, не стала. Лишь опустила взгляд в пол и горестно вздохнула. Эх, не видать мне любви, которая и так большая редкость у людей такого высокого происхождения, как у меня, ни мужа, ни детей. И если о наличии супруга, я не особо сожалела, то о возможности испытать радость материнства искренне печалилась. Но ни один мало-мальски подходящий мне по статусу аристократ не согласился взять в жены дуэлянтку. А ведь дядюшка в первое время старался пристроить меня. Но, к сожалению, в этой ситуации моей сопернице и другу по несчастью – мисс Мелани Говард – повезло больше: у ее семьи были деньги, потому Говардам удалось выдать дочь замуж (догадываюсь, что сумма приданного сильно превышала норму). А вот у моей семьи с финансами всегда были проблемы, потому я и осталась в имении в гордом одиночестве. Отец увлекался всякими старинными штучками, тратя на них все сбережения. В результате после гибели родителей мне досталось имение с кучей старинных книг и коллекция механических изделий из старого мира. Никому не нужный бесполезный хлам!

В подтверждение моих слов дядюшка Джошуа спросил:

– Весь тот старинный мусор, что собирал мой покойный брат, все еще в имении?

– А куда же ему деться? – спросила я.

Выбросить все, что добывал отец ценой своей жизни, рука не поднялась бы у меня никогда. Так и пылился весь этот механический и бумажный хлам на нижних этажах имения. Изредка я захаживала туда, ненавидя эту коллекцию, которая стала для мистера Блаунта дороже дочери. В те редкие дни, когда отец был дома, а не в очередной поездке в поисках изделий старого мира, он пропадал на нижних этажах, изучая древние фолианты все о тех же ненавистных для меня механизмах.

– Вот и хорошо, – отчего-то оживился дядюшка.

– Неужели вы нашли покупателя на все это? – обрадовалась я.

Если я смогу избавиться от старья, захламившего мое имение, у меня наконец-то будут деньги, и я смогу покинуть Авранию. Сбегу из ставшего ненавистным имения и начну новую жизнь в каком-то другом королевстве, где меня никто не знает. И не знает о моем участии в первой и единственной женской дуэли.

– Так вы нашли покупателя?! – воодушевленная своими планами, повторила я свой вопрос.

– Можно сказать и так, – туманно ответил мистер Блаунт, – но давай, мы с тобой это обсудим в гостиной за чашкой чая.

– Сьюзи, – позвала я служанку. – Принеси в гостиную чай для меня и мистера Блаунта. И захвати лучшие угощения!

Я взяла дядюшку под руку и проводила в темную гостиную, обставленную старой мебелью.

Мужчина недовольно покачал головой при виде унылой картины, окружающей меня ежедневно. Обстановка в имении не менялась со времен детства моего батюшки и его младшего брата Джошуа. По наследству имущество перешло к моему отцу, но он был занят совершенно другими вещами, а не облагораживанием собственного дома. Я была бы рада все здесь устроить по собственному вкусу, но не располагала для этого средствами. Супруга, который бы мне в этом помог, я так и не заимела, а у дядюшки Джошуа и у самого дела шли неладно. Он, как и я, до сих пор не нашел себе достойную пару, готовую связать себя семейными узами с аристократом, не обремененным имуществом и солидными запасами золота.

Мы расположились на продавленном диванчике выцветшего коричневого цвета.

Мистер Блаунт с каждой минутой становился все мрачнее.

– Что-то не так, дядюшка? – взволнованно спросила я.

– Как бы не сорвалась сделка, –  обводя обстановку имения печальным взглядом, сказал дядя Джошуа.

Как раз в этот момент в гостиную с подносом в руках вплыла Сьюзи.

Она выложила на круглый столик с изогнутыми ножками чайничек с чаем, две чашечки из старого сервиза, пирожные и плюшки из ближайшей кондитерской. И когда это она интересно успела запастись угощениями, ведь я к сладостям равнодушна, а о приезде дядюшка заведомо никого не известил?

Он медленно отхлебнул из чашки ароматный напиток и задумчиво посмотрел на меня.

– Ну, думаю, твоей красотой, Урсула, он останется доволен, – так же оценивающе рассматривая меня, как только что обстановку гостиной, протянул мужчина.

– Кто такой этот ОН? И при чем здесь моя красота?

Слова полились рекой, опережая ход мыслей.

Дядя Джошуа отставил чашку чая обратно на столик и, вмиг став серьезным, сказал:

– Коллекцию механических безделушек моего покойного брата действительно хотел купить один очень влиятельный человек.