«Круто завернул, замполит», – подумал я… Сравнить нас с советскими солдатами-героями… А все это мероприятие – с Великой Отечественной войной… Забегая чуть вперед, я рискну сказать, что, наверное, он нисколько не преувеличил.

– Командиры, приступить к подготовке подразделений, личный состав в вашем распоряжении, – закончил общее построение комбат.

Я неспешно вышел перед строем своего подразделения, выждал около минуты, пока улягутся перешептывания. Убедившись, что все мои подчиненные смотрят только на меня, я начал:

– Рота, внимание! Все вы слышали, что доведено до вас командованием батальона. Если у кого-то есть сомнения по поводу готовности противника к нашему приходу, то сразу скажу, что вы должны забыть даже думать об этом. Легкой прогулки у нас не получится, посмотрите на тех, кто стоит слева и справа от вас в строю, это те люди, которые на протяжении всей операции будут для вас надеждой и опорой, посмотрите на своих сержантов, командиров взводов, от точности исполнения их приказов будет зависеть не только ваша жизнь, но и успех операции. Зарубите себе на носу: учения закончились, неисполнение приказов и команд буду расценивать как преступление со всеми вытекающими последствиями! Не посрамите честь и достоинство ваших соотечественников, особенно жителей Кавказа! Большая часть из вас оттуда родом! – На удивление меня никто не попытался перебить.

– Командирам взводов и старшине проверить обеспеченность боеприпасами, продуктами питания. Старшему технику проверить исправность машин, готовность к совершению марша и ведению огня из систем вооружения. Фельдшеру роты убыть за получением промедола и индивидуальных аптечек. ПРИСТУПИТЬ.

Сам же я, закурив сигарету, отправился в сторону командно-наблюдательного пункта батальона для уточнения деталей.

Зайдя в полуразрушенное помещение, которое «оккупировали» офицеры управления, я увидел обыденную картину: все заместители суетились и пытались как-то помочь подразделениям.

Я, в свою очередь, отправился прямиком к комбату, который вертел в руках секретный пакет, с явным намерением его вскрыть. Увидев меня, командир улыбнулся и сказал: «Ден, подойди… Ты как раз вовремя». Пока я шел к Кометникову, вся суета вокруг внезапно улеглась и все устремили свой взор на командира, надрывающего пакет. В нем оказалось не так много информации, а только порядок опознавания своих и союзных войск, а именно белые повязки на военнослужащих и латинская буква Z на военной технике.

Немного отойдя от крайних событий сегодняшнего дня, я решил потихоньку попробовать вернуть наш батальон в привычный рабочий лад, поэтому сказал:

– Командир, посмотри, там в конверте где-то должен быть деревянный трафарет метр на метр, для нанесения цветографических схем на военную технику…

Комбат подмигнул мне и, поддержав мою инициативу, ответил:

– Трафарета нет, есть дополнительное указание Верховного: лично капитану Пионову настругать семнадцать трафаретов с использованием только перочинного ножа.

Наконец-то получилось немного разрядить атмосферу, и окружающие меня военные засмеялись в голос.

Ближе к ночи, проконтролировав, что техник рисует то, что надо на машинах, боеприпасы и медикаменты дополучены, а личный состав без дополнительных команд обслуживает вооружение, я снова отправился в командирскую палатку для принятия решения на карте. В палатке я тут же был приглашен за небольшой праздничный стол, состоящий из нескольких банок тушенки, пары луковиц да бутылки водки объемом один литр. Выпив предложенные пятьдесят грамм, я отправился к рабочему столу принимать решение командира роты на ближайшие три дня.

Решение было довольно-таки нетрудным – совершить марш и занять город КАРЧАНСК, Заморожской области Украины. Около часа ночи я обнаружил себя спящим прямо на своей же карте (всегда не любил карты). «Потом как-нибудь дорисую», – подумал я про себя и пошел в спальное помещение офицеров управления, где услышал равномерный храп и присел погреться у буржуйки. Там же, сидя на стуле, уснул второй раз. Разбудил меня дежурный по батальону со словами: «Товарищ капитан, началось!»

Г Л А В А 5

КУТЕРЬМА В МИРЕ ЗВЕРЬЯ

Едва успев продрать глаза, я услышал громыхание где-то вдалеке, причем довольно-таки плотное. Артиллерию называют богом войны, видимо, потому, что звучит она, будто раскаты грома… Били, наверное, со всего, чего можно, что очень радовало – били наши.

Оценив обстановку, я поднял спящего рядом комбата со словами: «Командир, просыпайся, а то войну проспишь». Глянув на меня, Кометников спросил:

– Неужели началось?

– А вы послушайте. – Я сделал круговое движение рукой.

С минуту вслушавшись в канонаду, комбат поднялся и поднял офицеров управления.

Мне же ничего не оставалось, как выдвинуться к своим родимым матросам, на ходу я поднимал роту при помощи радиостанции.

Долго ли, коротко ли, колонна выстроилась, моя рота шла второй, сразу после четвертой. Команда – старт, и снова проблема: вспомнили про приданных зенитчиков, которые должны сидеть на броне и сбивать вражьи «поветренные» силы. Тормозить процесс движения не стали, и я распихивал их уже по ходу движения. Закончив, прыгнул на свою машину и сказал водителю занять место впереди нашей роты. Вообще-то, так делать нельзя, и командир должен двигаться где-то в центре порядка роты, чтобы его не уничтожили первым, но у меня была плохая привычка еще с тех времен, когда я был командиром группы, – двигаться в головном дозоре.

Где-то на выезде из города, прямо перед моей машиной махнул жезлом военный автоинспектор, что, естественно, вызвало у меня полнейшее недоумение.

– Уважаемый, может, ты не в курсе, но мы тут на войну опаздываем, не вариант так-то стоять… – крикнул я.

Уважаемый только пожал плечами и сделал вид, что к нему это отношения не имеет.

Я нажал на тангенту радиостанции и доложил:

– Визирь, Визирь, я Ветер, тут нас полиция тормознула, что делать?

– Если тормознула, значит, так надо, мы тут сами тоже стоим, – ответил мне командир, находившийся где-то впереди с четвертой ротой.

Тут высунулся в люк десанта мой техник, развел руки и спросил:

– Командир, а мы че встали, всех победили уже, что ли?

– Не знаю, Мага, сказали стоять, вот и стоим! – пожал плечами я.

– Справа заправка, давай сигарет хоть в дорогу возьмем? Курить совсем нечего. – Воспользовался моментом прапорщик.

– Да, давай, ток быстро пусть бежит посыльный, – принял я волевое решение.

Возвращение сигаретонесущего матроса как раз совпало с началом движения… Про себя я отметил, что военное везение до сих пор меня не оставило.

Началась плохая дорога, связано это было, видимо, с тем, что впереди прошли другие воинские подразделения, которые были вооружены танками, самоходными гаубицами, БМП и прочей гусеничной техникой, которая никак не способствует сохранению характеристик дорожного покрытия.

Где-то через час мы подъехали к КПП на границе. КПП ФСБ РФ было свеженьким, отремонтированным, а вот КПП уже не вероятного, а самого настоящего противника было как после войны… Точнее, оно и было после войны – шлагбаумы и заборы вырваны с корнем, видимо, от удара чего-то тяжелого. Помещение, где сидели украинские пограничники, могло похвастаться отсутствием стекол в оконных проемах.

Проехав чуть вперед, слева по ходу движения я увидел пару «тактикульных» парней с серьезными лицами, колонна как раз снова почему-то тормознулась. Махнув им, я начал диалог:

– Здоров, пацаны! Откуда сами?

Пацаны переглянулись и с важным видом промолчали…

– Да ладно вам, я сам полжизни в спецназе прослужил, Новосиб заканчивал, – добавил я, поняв, что с простой пехотой общаться они не хотят…

«Тактикульные» ребята смягчили выражение лица и подошли к моей коробочке.

– Братское сердце, а курить есть у тебя? – спросили они.

– Да угощайтесь. – Я достал из пачки штук шесть сигарет и передал ближайшему спецназеру. – Как обстановка там дальше-то, что, вообще, происходит?