Проснулась я с максимально дурацким состоянием разбитости. Тяжёлая голова вместе с ощущением сдавленности в горле, и завершала всю картину боль во всём теле, будто меня нещадно лупили чем-то. Я капризно застонала, сворачиваясь в калачик и чуть не упала, моё ложе оказалось довольно узким для этого манёвра.

Открыть один глаз. Осмотреться. Опознать его кабинет. Чертыхнуться. Закрыть глаз и понадеяться, что мне это всё снится.

Но тонкий аромат его парфюма с пиджака, которым я была укрыта, я уже не могла игнорировать.

Шумно выдохнуть. Открыть глаза. Смириться.

В голове сразу возникла мешанина мыслей, там было всё – от вчерашних отчётов и в целом событий недели, до загадок пропавшей подруги и попыток вспомнить, куда же я сунула в итоге ту несчастную майку два месяца назад.

Я села, подтянув под себя ноги, сохраняя остатки тепла, начала растирать глаза и лицо, силясь продраться сквозь остатки сна и паршивое состояние.

– Кофе? – его голос неожиданно оказался непозволительно рядом (в одной со мной комнате), отчего я прям подпрыгнула (нервы ни к чёрту, мы помним, да?)

– Твою ж! – я повернулась к нему – он сидел на соседнем с диваном, на котором я проснулась, кресле.

В его руках были какие-то бумаги, и он тоже выглядел довольно уставшим. Вероятно, не только я эту ночь провела в офисе за работой.

– Да, пожалуйста, – тихо согласилась я, аккуратно разминая затёкшее во сне запястье.

Он вышел из кабинета, и я услышала, как за стенкой включилась кофемашина.

Я без сил рухнула обратно на диван, скукожившись под его пиджаком, долежать ещё пару священных минут, пока готовится кофе. Это же самое сладкое, да?

Проснулась я от стука чашки, которую поставили прямо передо мной на журнальный столик.

– Спасибо, – пробурчать, с трудом вновь приняв сидячее положение.

Первый глоток обжигающего напитка и мозг начинает просыпаться.

Взглянуть на время – ещё утро, в активе часа четыре сна. Мелочь, но почти приятно.

– Прими душ в спортзале, тебе скоро привезут вещи, потом уже вернёшься к работе.

Я кивнула. Разговаривать не хотелось, хотелось продолжать смаковать эту миниатюру напитка богов.

Ещё один обжигающий глоток. Вероятно, он пробудил сочувствие: – ты здесь тоже всю ночь?

– Я здесь уже неделю практически безвылазно, – выдохнул он, возвращаясь к бумагам, – удобно свёл ведение всех своих дел и бизнесов в этом кабинете. Видишь, даже ты теперь здесь, – он вымученно мне улыбнулся.

Качаю головой.

– Мне понадобится завтрак после душа, – сказала я, вставая с дивана.

– Он едет вместе с вещами, скоро должны быть, – ответил он, открыв очередную папку с документами.

Я посчитала это достаточным для окончания нашего диалога и вышла из кабинета, оставив на диване его пиджак, а на себе – его аромат.

Контрастный душ меня взбодрил. Желание лечь и тихонечко умереть отошло в сторонку. Недалеко, чтобы я его ещё чувствовала, но достаточно, чтобы я могла найти в себе силы сделать что-то ещё.

Разгребая пакеты из магазина, я удивилась тому, как он заметил смену моего размера одежды.

– Всё то ты видишь, – прошептала я, натягивая на себя мягкую кофту.

Завтрак стал ещё одной ступенькой к нормальному функционированию, и вскоре я уже вернулась к бумагам.

Остаток дня пролетел быстро, уже после заката ко мне зашёл охранник и принёс вок на ужин.

– А высокое руководство где? – не удержалась от вопроса я.

– Он на встрече, просил вам передать, чтобы вы сегодня не засиживались и, по возможности, вернулись на ночь в отель.

Я кивнула, приступив к еде. Если я хочу сегодня вернуться в отель (а я хочу, очень-очень), то надо быстрее возвращаться к непочатому краю работы.

Вышла из офиса за полночь. Большая часть работы позади, осталась, примерно, треть. И я уже нащупала логику внесённых изменений, мне осталось проверить ещё одну коробку с документами, чтобы окончательно в этом убедиться. И если всё так, как я думаю, то схема дальнейших действий мне уже ясна, что не могло меня не радовать.

Воскресенье началось непозволительно рано (как и все дни на этой неделе. А у меня же ещё джетлаг и осознание бренности бытия. Этот комплект натурально меня расплющивает как асфальтоукладчик каждое утро).

Быстрый завтрак и вот ко мне уже стучатся охранники с очередной чашкой кофе.

Дорога в офис и вот они мои глубоко ненавистные документы, которые, я уверена, ещё месяц мне будут в ночных кошмарах сниться.

– Господи, вы просто сумму срезали и всё, реально? – я запихнула последнюю папку в коробку и ощутила прям разочарование.

Я реально надеялась на какой-нибудь интересный косяк. А тут кроме подлога и занижение налогооблагаемых баз и посмотреть не на что.

– А разговоров-то было, – я отпихнула ногой коробку поближе к шкафу и сделала последнюю пометку в списке документов на завтра, которые должны будут подготовить ребята из отдела.

За окном вечерело.

Я потянулась, впервые начав осознавать пространство вокруг себя. В офисе было тихо. В коридоре темно, а кабинет, в котором я работала, был залит золотистым цветом заката из окон.

Внезапно словила чувство прекрасного удовлетворения. И от проделанной работы и от того, что видела и чувствовала сейчас.

Но в голове всплыл обрывок разговора с экономистами почти недельной давности.

– Там же ещё, – упавшим голосом констатировала я вслух.

В кабинете экономистов был порядок и на пустом столе в углу лежала стопка документов со стикером сверху, на котором лаконично красовался знак вопроса.

Я усмехнулась.

– Ну, что у нас здесь?

Открываю первую папку и начаю читать.

Следом вторую и третью.

– Ну понятно… – выдох.

Забираю всю стопку документов и иду к юристам. Последнее звено в этой цепочке.

У них тоже замечаю схожую папку и положив рядом свою стопку, приступаю к рассмотрению.

– А вы неплохо подготовились, сволочи, – шиплю я, откладывая очередной лист с данными.

Время за полночь. Наступил понедельник.

Сижу на полу в кабинете и продолжаю составлять сложные схемы из документов трёх отделов.

– Убийца садовник! – его голос раздался у двери.

Я улыбнулась:

– Считаешь? Мне кажется, дворецкий не так прост.

Поворачиваюсь к нему:

– Привет.

– Привет. Как ты тут?

– Разобрала схему. Вот эти все документы, – я обвела рукой всё разложенное на полу, – сегодня же нужно отсюда увезти. Оцифруете потом, эта информация тебе может как-нибудь пригодиться, думаю. И надо проверить в отделе по работе с клиентами, не добавили ли им чего из этих папок.

Он кивнул:

– Хорошо. Тебя отвезти в отель?

– Спасибо, ребята справятся, у тебя наверняка много работы.

Я встала, разглаживая брюки.

– Тогда оставляю это, – я махнула за спину ладонью, – на тебя, доброй ночи!

Пройти мимо него и даже стараться дышать ровно, как почувствовала его пальцы на своём запястье. Я остановилась и повернула к нему голову. Пришлось тут же развернуться, потому что так запрокидывать её наверх было не удобно, он высокий, а я без каблуков.

– Спасибо тебе, – он улыбнулся, продолжая держать мою руку.

– Пока ещё не за что, сдаваться будем во вторник, тогда и поблагодаришь, – возвращаю ему улыбку и делаю шаг назад, высвобождая свою руку.

– Сейчас я говорю тебе спасибо за то, что ты вернулась. За то, что ты сейчас здесь, рядом со мной.

Вот я вроде отошла от него, но меня тут же бросило в жар.

Я улыбнулась и поправила волосы, силясь скрыть смущение. Сейчас подключу браваду, и никто ничего и не заметит:

– У тебя были убедительные аргументы, – я усмехнулась.

Он кивнул. Я с тоской заметила, как улыбка сошла с его лица.