Первородные вампиры таких проблем не имеют. Да, нам более приятны ночь, туман, дождь и влажность, но от солнца нам вреда не больше, чем любому среднестатистическому человеку. Возможно, этот страх у обращённых возник тогда, когда ни очков, ни солнцезащитных кремов ещё не знали. Понятно что, оказавшись на солнце и заснув, вампир получал ожоги, от которых потом оправиться уже не мог.

Позже, вампирские байки, которых полно в мире людей, подлили масла в огонь. Кстати, из этой же серии и чеснок. С нашим обонянием и способностью чеснока (и лука в том числе) менять запах тела, ничего нет удивительного, что от такого амбре хочется шарахнуться. Хотя среди обращённых мало гурманов. Для них кровь есть кровь, и неважно как пахнет от её владельца.

Из остальных мифов, кол и отделение головы самые смешные. Это, безусловно, самый надёжный способ убийства. Ну, кто выживет после такого? Ещё отлично помогло бы расчленение и извлечение внутренних органов, с последующим помещением их в спирт или формалин.

Креста мы, первородные вампиры, не боимся. А вот обращённые возможно. Вера – это не только опора, но и оружие. Людей, особенно в былые времена, с детства воспитывали и воспитывают в страхе перед богом. Нет ничего удивительного, если обратившись, человек продолжает верить и испытывать страх. Однако боги, на самом деле, милосердны. Не помню, чтобы наша Среброликая Атфу убивала бы представителей других форм жизни просто потому, что кто-то из них дотронулся до изображения луны. Не помню также, чтобы мне причинял вред крест. Правда, дотрагивался до креста я всего пару раз, ибо любой символ веры достоин почтения и не стоит хватать его без должного уважения.

Только серебро имеет под собой более-менее достоверную основу. Даже у нас, первородных, на этот металл бывает что-то типа аллергии, а у обращённых на него вообще страшная реакция. Оно их отравляет и обессиливает, оставляя в местах прикосновения жуткие вздувшиеся полосы, которые позже превращаются в язвы. Но у некоторых людей тоже есть аллергия, только на цветные металлы. Постоянный контакт с ними может вызвать очень серьёзные последствия и это никого не удивляет.

В общем, возни с обращёнными много. Особенно сложно контролировать их постоянную жажду крови. Причём, что удивительно, даже будучи сытыми, они готовы именно убивать. Останавливаться они не умеют и не хотят. Поэтому на обращение у нашего клана негласный запрет. Прислугой проще нанять обычных людей. Всего-то хлопот, вовремя подчищать память. И то, если требуется.

Мы сами давно уже отказались от живой подпитки. Нам хватает и донорской крови. Главное, получить её свежей. Тогда она отлично поддерживает нашу магию. Развитие медицины в этом направлении пошло нам на благо. А мы, как я упоминал, с удовольствием выбираем профессию врача. И с гордостью могу сказать, врачи из нас получаются просто отличные. Пусть мы убиваем наших сиффаров, но спасённых жизней на нашем счету в сотни раз больше. Это не оправдание, а констатация факта.

Пока я предавался размышлениям, фарфоровая куколка по имени Габриэль тоже сидела тихо. Она разглядывала интерьер ресторана, оформленного в серебристо-чёрно-лиловых оттенках. Дизайнер вложила душу и зал выглядел изысканно. Однако эту тишину прервал звук открываемой двери, ведущей из щитовой. Это приехал Данил. Габриэль напряглась, но, видя, как радостно я встречаю пришедшего, расслабилась.

Хотя мы с Данилом были двоюродные братья, бросающимися в глаза общими отличительными чертами у нас были только рост и цвет кожи. Оба выше среднего с белой, никогда не загорающей, кожей. В остальном мы вроде отличались. Я был похож на отца. Такой же высокий, черноволосый, с тёмными, почти чёрными глазами. Данил был золотоволос, с ярко-голубыми глазами. Однако, глядя на нас, сразу возникало ощущение родственности. Будто взяли одного и в фотошопе перекрасили. В молодости, несколько столетий назад, мы развлекались, смущая и соблазняя этим девушек. Сейчас угомонились, да и времени нет. Данил выбрал себе стезю стража клана. Большая ответственность, полное отсутствие свободного времени и постоянные разъезды. Прикрыто это всё было вывеской охранного агентства. У меня личного времени тоже теперь было в обрез. Очереди клиентов. К тому же постоянные попытки очередной светской львицы соблазнить меня, так охлаждали былой пыл, что я уже и не помню, когда смотрел на женщину хотя бы с любопытством.

Представившись, Данил галантно поцеловал руку девушке и, подтянув ещё одно кресло, уселся с нами за столиком.

– Любуетесь? – Он тоже теперь рассматривал стол похитителей, куда уже успел вернуться их «разведчик».

– Так, смельчаки удивительные, – я ухмыльнулся, – Один из них только что пытался вломиться в кабинет.

– М-м-м, однако. Я уже приказал Артуру проверить всю их посуду. Сейчас напишу, чтобы и с ручки двери снял отпечатки. Как получилось, что мы видим их в первый раз? Кто-нибудь из вас до этого замечал слежку? Хотя, что я спрашиваю. Если бы замечали, уже бы обсудили.

– Я боюсь ошибиться, – начала было Габриэль, и тут же замолчала, будто испугавшись.

– Милая Габриэль, вы можете не волноваться, лучше мы проверим и поймём, что вы ошиблись, чем упустим важный факт. Прошу вас, скажите, что вы заметили.

– Понимаете, я очень сильно не люблю своего будущего зятя. Поэтому боюсь ошибиться. А вдруг я обозналась? Но вы, наверное, правы. Я лучше расскажу. Вот видите того шатена? Это тот самый, что пытался войти. Мне кажется, я видела его с женихом сестры. Он стоял, отвернувшись, и видно было только это ухо и часть щеки. Внимания тогда не обратила. Мало ли с кем говорит. Макс отдавал ему какие-то распоряжения. Было это с неделю назад. Мы с сестрой заезжали в его офис. А вот сегодня… Просто он так близко проходил вот за этим стеклом, что я увидела его ухо. У него вытянутые, больше чем обычно, мочки. Как раз такие, я видела у собеседника Макса. Но это может быть притянуто за уши, – сказала и улыбнулась, получившейся шутке, – В общем, я понимаю, что это мелочь и, скорее всего, просто совпадение. Я больше ничего не запомнила.

– Нет, нет. Это очень важно. Мы проверим. Жаль, конечно, что ты… Мы же на «ты»? – и дождавшись кивка девушки, продолжил, – Жаль, что ты не сняла отпечаток уха. Они, по исследованиям, тоже уникальны, как и отпечатки пальцев.

Габриэль даже растерялась и хотела было возразить, что она никогда и не брала у каждого встречного отпечатки ушей, но увидев смеющиеся глаза Данила, тоже улыбнулась. Он расхохотался, в ответ на её улыбку.

– Просто обожаю девушек с чувством юмором. Мои шутки не все понимают, – и тут же стал серьёзным, – Правда, спасибо тебе. Уши человека действительно уникальны. И вытянутые мочки встречаются далеко не у всех. Мы установим наблюдение за вашим Максом.

– Так, он же улетел. Как раз в день похищения Николь.

– Какое совпадение, однако. Командировка была запланирована заранее?

– Нет, я уже рассказывала Алану Марковичу. Он собрался внезапно. Сестра удивилась. И даже, что просто из серии «не может быть», отпустил её на девичник в клуб.

– Та-а-а-к. Давай я с тобой поговорю ещё раз. Мне нужна каждая деталь, каждая мелочь, каждое ощущение и даже запах.

– Хорошо, – растерялась и одновременно обрадовалась от такого напора Габриэль, – Прямо сейчас рассказывать?

– Не, нет. Мы с тобой поболтаем отдельно. Сейчас я думаю, куда тебя устроить на ночь. Домой тебе нельзя.

– Почему? Они же меня не тронули. Значит, я им не нужна.

– Габи, милая, – этот засранец уже поглаживал руку девушки, – Зачем, пока не знаю, но им было нужно, чтобы ты подняла панику, пошла в полицию, начала розыски. Возможно, надеялись, что тебя саму проверят на наркотики, и найдут их в крови. После чего твоим словам никто уже верить не будет. Правда, пока не понимаю, почему именно такое развитие. Может, не хотели похищать вас вместе, подготовив тебе персональный сценарий. Вдруг тебя после обнаружат с передозом. Ну и пропажу Николь спишут туда же.

Габриэль задумчиво кивнула. Ей самой было странно, с чего вдруг у похитителей проснулось милосердие.