– Вы же меня знаете, – пробормотал водитель военному с документами.

– Робин хренов Гуд, – мужчина из троицы хохотнул.

Охранник, прижимавший девушку к земле, на мгновение подумал, что она перестала дышать.

– Ты, – военный с планшеткой и документами в руках указал на Рональда, – из машины!

К тележке уже подбежали еще четверо военных. Рональд вылез из тележки, вытащив свою сумку и сумку девушки, но она этого не видела. Один из новых военных тут же прохлопал Рональда в поисках спрятанного на теле оружия, второй с металлоискателем проверил сумки .

– Можешь проезжать, – военный в легкой форме отдал планшетку и документы пассажиров водителю.

Охранники с оружием переглянулись.

– Проезжай! – сказал военный в легкой форме и продублировал свои слова рукой.

Колеса тележки дернулись и прокатились вперед. Мужчина из троицы подмигнул Рональду, улыбаясь.

– В КПП, – военный в легкой форме ткнул пальцем в Рональда, – эту тоже.

Глаза девушки слезились. Двое из охраны подхватили её за плечи и поставили на ноги, скрутив руки за спиной. Еще двое подхватили Рональда и куда-то поволокли. В голове у девушки пульсировало, мелкие камешки со щеки отваливались вниз, оставляя неровные ямки, пряди волос выбились из-под платка. Паника все сильнее поднималась с низа живота. Ее тоже прохлопали на предмет спрятанного оружия, затем те же двое, не давая разогнутся, повели её до низкого серого одноэтажного здания.

Запись в дневнике самоанализа.

Первое, что врезалось в память, это запах хлора. Второе – белоснежный кафель, выложенный от пола до потолка. Третье – ослепительный холодный свет. Казалось, что это госпиталь, а не приемная КПП. Холодный свет придавал рукам военных странный мертвенный оттенок. Все было кончено. Было холодно, наверно так же, как должно быть в чистилище. Администратор из приемного окна застегнул джинсовую рубашку цвета хаки с длинным рукавом на все пуговицы. Петр?

Администратор поднял безразличный взгляд от рабочих бумаг на завалившуюся в коридор толпу.

– Какая? – спросил он из своего окошка.

– Восьмая, – ответил один из мужчин-военных.

Девушке позволили выпрямиться.

– Имя?

– Хлоя, – ответила она

– Фамилия?

– Росс.

– Полный возраст?

– Двадцать три.

– Откуда? – он делал пометки в компьютере.

– Кертон.

Рука мужчины на секунду замерла, затем пальцы снова забегали по клавиатуре, и он продолжил опрос:

– Какие документы с собой?

– Паспорт, – мужской голос сзади материализовался в руку, передавшую в окошко паспорт.

Рука сдернула с головы девушки платок.

– Я могу узнать, что случилось? – девушка не замечала, как чуть покусывала нижнюю губу пока ждала ответа администратора.

– Ведите её в девятнадцатую, – сказал администратор, прикрепил документы к планшетке и отдал её через окошко одному из военных.

Девушку снова подхватили по руки и повели по коридору. Один из военных открыл тяжелую серую дверь в белоснежный кафельный коридор без окон, второй повел её вдоль дверей, отмеченных большими черными цифрами, до девятнадцатой. Его сапоги поскрипывали в тишине коридора.

За тонкой деревянной дверью обнаружилась квадратная комната с железным столом с прикрученными к полу ножками и два металлических стула. Стены комнаты представляли из себя перегородки, наполовину из картона, покрашенного белой краской, наполовину стеклянные, завешанные белыми узкими бумажными жалюзи. Одна из этих жалюзи была полностью поднята, открывая вид в соседнюю комнату, точно такую же. В ней точно так же была поднята одна из жалюзи, открывая узкое окно с видом в третью комнату.

Над дверью в девятнадцатой за посетителями наблюдал черный глазок белоснежной камеры, подвешенной к потолку. Военные усадили девушку на один из металлических стульев. Один из них положил её руки на стол и закрепил наручниками. Девушка не сопротивлялась. Другой положил планшетку напротив её, и они вышли за дверь.

Наручники, стол, стул казались ледяными. Холодный воздух пытался проникнуть под куртку. Две тени прошли в соседний, третий, кабинет, но в комнату, не смотря на, казалось бы тонкие перегородки и дверь, не проникло ни звука. Девушка опустила голову, рассматривая свой кривой силуэт в затертой поверхности стола.

Я хотела злиться. Я очень хотела злиться, кричать, плакать от бессилия, но ничего этого не было. Был только холод. Обволакивающий, сковывающий холод. Казалось, что стоит выдохнуть и изо рта пойдет пар. Я даже чуть приоткрыла рот и выдохнула, но так чтобы камера не заметила, конечно. Пара не было.

Дверь щелкнула и бесшумно открылась, в комнату заглянул мужчина. На вид ему было под пятьдесят, подтянутый, в джинсах, в светло-голубой рубашке и с чуть испуганным, любопытным взглядом светлых глаз. Бело-серые волосы зачесаны на левую сторону. Он осмотрел комнату, будто проверяя туда ли попал, встретился взглядом с девушкой и его брови чуть поднялись вверх. Брови девушки сделали то же самое.

– Добрый день, – мягко сказал он, вошел в комнату и закрыл дверь.

Снова посмотрел на девушку, сочувственно улыбнулся, сел на стул и поморщился, ощутив его холод. Ногти на руках чистые и аккуратные, поблескивали в свете световой трубки на потолке.

– Здравствуйте, – тихо ответила девушка, будто что-то тягучее засело в её горле от его мягкого «добрый день».

Ей пришлось откашляться. Она снова посмотрела на свой кривой силуэт в поверхности стола.

Мужчина хмыкнул, взял планшетку, что положили военные, тут же положил её на стол перед собой и убрал руки под стол. Девушке показалось, что он засунул их под бедра, стараясь согреть. С минуту он читал записи, затем посмотрел на девушку и вкрадчиво спросил:

– Хлоя?

– Да, – кивнула она.

– Хорошо, – он посмотрел в планшетку, – Хлоя из … Кертона? – он перевел вопросительный взгляд с планшетки на нее волосы.

– Да.

Девушки твоего возраста считают Кертон лучшим местом на Земле и обычно мечтают оказаться там, а не в Холлнуорде.

Девушка посмотрела на него, затем обвела взглядом комнату. Весь его вид показывал участие. Мягкий сочувствующий взгляд, расслабленный вкрадчивый голос будто были настроены на помощь попавшему в беду собеседнику. Мужчина молчал, ожидая, что она ответит.

– Меня, – она замялась, – я сбежала, – сердце гулко ухало в груди.

– От кого-то?

– Я не могу Вам сказать.

Он кивнул и спросил:

– Путешествуешь налегке?

– Моя сумка осталась в тележке, – она выдохнула.

– Как попала на дилижанс?

Губы её чуть улыбнулись. Назвать деревянные тележки с узкими скамейками дилижансами, показалось ей смешным. Девушка пожала плечами:

– Купила билет в ночлежке.

– А как добралась до ночлежки, где продавали билеты?

– Пешком и на попутном транспорте.

– Угу, – мужчина вытащил руки из-под стола и сцепил их в замок.

– Знаешь, – он заглянул в планшетку, – Хлоя… Холлнуорд очень…суровое место. Тут не любят чужаков, – он перевел взгляд на свои пальцы и, не расцепляя их, начал нажимать одним большим пальцем на другой, продолжая говорить: – Если я сейчас не поручусь за тебя, то твое путешествие будет закончено. Тебя казнят. И твоя версия, все это, выглядит не убедительно, – мужчина покачал головой, перевел взгляд со своих пальцев на руки девушки, скованные наручниками, – И еще, ведь нужно знать куда идти, понимаешь, о чем я? Тебе кто-то помог. И я хочу тебе помочь. Очень хочу, – мужчина вглядывался в глаза девушки, – но мне нужно точно знать кому и зачем я помогаю. Поэтому, – он взял планшетку в одну руку, а другой вытащил черную ручку из нагрудного кармана: – давай попробуем еще раз. И так, твое настоящее имя.