– Ты сейчас точь-в-точь описал моего научного руководителя, когда я писал кандидатскую, – одобрительно ответил Павлов.

– Ну а я о чем! Так что ты мне хотел показать?

– Ах да, точно! Идем сюда, – сказал Павлов, подводя Никиту к большому белому столу.

На столе стояла клетка с крысой, на голове которой было установлено множество маленьких датчиков, объединённых в единый каркас больше напоминавший забавный шлем, словно крысиный средневековый рыцарь, не хватало лишь коня и меча. Рядом с клеткой стоял небольшой блок размерами едва ли чуть больше коробки из-под электрического чайника, к которому от «шлема» крысы вел десяток тонких проводов. В свою же очередь блок был соединен с черным ноутбуком, стоявшим рядом с ним, за который и уселся Павлов, едва подведя Новикова.

– Смотри! – сказал Павлов, после чего начал активно стучать по клавишам ноутбука.

Никита внимательно уставился на крысёныша. Крыса сидела, забившаяся в страхе в углу, поглядывая по сторонам. Закончив стучать по клавишам, Павлов встал из-за ноутбука и, подойдя ближе к клетке с крысой, стал довольный наблюдать за тем, что будет происходить.

Неожиданно Никита заметил, словно страх в глазах крысы исчез, и она начала медленно шагать, подтаскивая за собой провода, которые были закреплены на ползунках на крыше клетки и перемещались вместе с крысой, создавая минимальный для нее дискомфорт. Крыса медленно подошла к поилке с синими вставками, после чего начала пить воду. Закончив процесс, в глазах крысы Никита вновь увидел страх, после чего она очень быстро вернулась обратно в угол, в котором сидела.

– Так крыса пьет, а в чем суть? Единственное, что я заметил, что ее поведение изменилось, пока она шла к поилке, – в недоумении спросил Никита.

– погоди, смотри еще раз! – радостно сказал Павлов, после чего вновь уселся за ноутбук клацать по клавишам.

Закончив, он вновь подошел к Новикову, наблюдавшим за крысой.

Крыса вновь изменилась в поведении и покорно вновь пошла пить из поилки, после чего страх вернулся, и она опять забилась в угол.

– Погоди! Ты хочешь сказать, что ты заставил ее сходить попить оба раза? – с удивлением спросил Никита.

– Именно! Я подал ей в мозг сигнал о том, что ей необходимо попить, и она его восприняла как свой собственный, поэтому и сделала то, что я ей велел!

– Ты меня, мягко сказать, удивил, – сказал Никита, подвинув стоявший рядом стул, присел на него и внимательно осматривал крысу.

– Я же сказал, что мне есть чем тебя удивить, – сказал довольный Павлов.

– Удивил, надо сказать. Погоди, я заметил, что, когда она шла пить, у нее изменился взгляд, словно она на мгновение превратилась в абсолютно бездушную и безэмоциональную машину, это же явно как-то связано? – заинтересованно спросил Никита.

– Ты вновь прав. Я не совсем корректно выразился, наверное. Я не совсем подал ей сигнал сходить попить, я подавил в ней ее собственный разум, инстинкты и вообще всю работу мозга.

– Погоди, но она бы умерла, если бы ты полностью все подавил, она элементарно не смогла бы дышать, точнее не понимала бы, что ей нужно это делать.

– И ты вновь прав. Мы написали, скажем так, программу, которая дает организму крысы все нужные команды для того, чтобы заставить мозг подать нужные импульсы и выполнить все действия для того, чтобы выполнить задачу, которую я написал для крысы. Я много крыс тут потерял, пока мы писали программу. И когда ты видел отсутствие эмоций у крысы – это, скажем так, проявилось исполнение задачи. Мы не писали лишних эмоций или задействования каких-то инстинктов. Пока мы просто научились заставлять крысу пить. Но, представь, какие границы нам это открывает! – воодушевленно сказал Павлов, подняв голову вверх, словно обращаясь к Всевышнему.

После слов Павлова Никита внезапно наморщил лоб и, потирая висок, начал морщиться.

– Что с тобой? – спросил Андрей, посмотрев на корчащегося от боли Никиту.

– Да что-то резко голова заболела, – сказал Никита, прищурив глаза.

Неожиданно в голове Никиты всплыли видения, которые ему были незнакомы.

– Что-то тебя сильно скрючило, может таблетку дать какую-нибудь? – взволнованно спросил Павлов.

– Да нет, что-то у меня какой-то бред в голове всплыл.

– А что именно? – спросил заинтересованно Павлов.

– Да бред, говорю же.

– Ну все-таки.

– Ну ладно. На мгновение я закрыл глаза, и тут же мне показалась, что открыл их словно где-то в прошлом в семидесятых годах. Как будто я советский ученый и тоже занимался какими-то исследованиями, как мой дед когда-то. Даже показалось, что я слышал голос деда. Ну бред же говорю.

– Пойдем-ка подышим, пройдемся, – задумчиво сказал Павлов, взяв под руку Никиту и медленно вывел его из лаборатории прогуляться по коридорам этажа.

Спустя пять минут прогулки Никите стало заметно лучше. Он уже без помощи Павлова расхаживал по коридорам, тряся головой, словно пытаясь выкинуть в прямом смысле из головы головную боль. На его удивление это сработало, и еще через пять минут головная боль улетучилась бесследно, словно ее никогда и не было.

– Ну как, тебе полегчало? – с интересом спросил Павлов.

– Не то слово! Может у тебя в лаборатории какие-то газы или еще что в воздухе витает? – спросил Никита.

– Да вроде нет, но я проверю. Тебя проводить в свою лабораторию? Хоть и тебе стало получше, но, наверное, не стоит одному пока передвигаться? – с долей заботы и интереса спросил Павлов.

– Да не стоит. Я нормально себя чувствую! Спасибо за то, что показал результат своих трудов. Я действительно впечатлен, и даже есть несколько мыслей.

– Это отлично! Если что-то интересное, да хотя любая идея или мысль будет не лишней, короче скажи, как что-то придёт в голову, связанное с моими исследованиями, – воодушевленно ответил Павлов.

Никита вновь пожал руку Павлову и с задумчивым видом вошел в кабину лифта, отправившись на свой этаж.

Зайдя в свою лабораторию, к нему тут же подбежала Анастасия.

– Что с тобой? Ты что-то больно бледный! – сказала Анастасия.

– Видать его стошнило от исследований Павлова, – сказал сидевший за своим рабочим столом Василий, после чего засмеялся.

– Ты, кстати, зря так над ним насмехаешься, его исследования на самом деле интересные и у них большие перспективы к применению, – ответил Никита, пройдя к своему столу и усевшись в кресло.

Анастасия села на стул рядом со столом Никиты и внимательно его рассматривала, словно что-то хотела увидеть.

– Так что с тобой? –строго спросила Анастасия.

– Да ничего такого. В лаборатории Андрея стало плоховато, но потом мы походили, и, отдышавшись, все стало вроде нормально. Возможно, у него утечка какого-то газа или что-то такое.

Сорвавшись с места, Анастасия подбежала к своему столу и, схватив сумочку, начала в ней спешно рыться, пытаясь что-то найти. Спустя несколько минут, она достала из нее таблетку и, взяв стакан воды со своего стола, подбежала вновь к Никите и, протянув таблетку и стакан, произнесла:

– Пей! Она должна помочь!

– Спасибо, я думаю и так все нормально будет, – улыбнувшись, сказал Никита.

– Пей давай, кому сказала! – сказал Анастасия, грозно посмотрев на Никиту.

Никита послушно взял таблетки и, закинув в рот, запил большим количеством воды, после чего вернул стакан Анастасии.

– Спасибо, – ответил Никита, – ладно, не будем заострять на этом внимание, нужно продолжать работать. Несмотря на то, что я дал отпор Виннеру утром, но довести вакцину до ума нужно в ближайшие дни, чтобы перейти к испытаниям, и Виннер отстал от нас, чтобы спокойно продолжили работать над основным проектом.

– Да, сэр! – ответил Василий, положив одну руку на голову, а второй отдал честь.

– Согласна, давайте уже закончим, а то надоели эти визиты Виннера в лабораторию, – ответила Анастасия, взяв из рук Никиты стакан, направившись к своему столу.

Новиков и его команда до конца рабочего дня провел время в упорной работе над проектами вплоть до окончания рабочего дня.