Азя. Мне говорить не надо. Сама во дворцах бывала и видела, что все присутствующие смотрели только на вас и на императорскую чету. И ты внимание приписывала себе и гнушалась мужем-сочинителем. Но долги делала, пользуясь его известностью и кредитом доверия к его имени. Упрекала его в ненужных тратах, а сама?

Натали. Я не собиралась жить в нищете.

Азя. Ну и посидела бы дома или в деревне, дала бы ему время для работы.

Натали. Не так уж много он писал, да и платили копейки, если мы в долгах сидели.

Азя. Ташка, не гневи бога! Ему для работы требовалось спокойствие душевное, а где его было взять? Да что мы теперь говорим… Он просто не знал, как жить среди людей, которые его не понимают даже в семье.

Натали. За него сейчас можно все что угодно сказать.

Азя. Он за себя сам все сказал, могу напомнить (читает, припоминая, запинаясь):

Натали. Благие пожелания, которым сам не следовал.

Азя. А ты следовала? Твое поведение дало повод для сплетен и анонимных писем!

Натали. Нечего было придавать им значение. Поговорили бы и успокоились.

Азя. Он был более щепетилен, не хотел, чтобы праздные языки мешались в ваши семейные дела.

Натали. Не запретишь же этим языкам перетрясать чужое белье!

Фактов-то не было и быть не могло!

Азя. Факты можно и додумать, особенно после вашего с Жоржем свидания у Полетики.

Натали. Я сама до сих пор ругаю себя… И я тогда же все рассказала Александру. Не думала, что последует дуэль.

Азя. Могла и не рассказывать. Пушкин на другой же день получил анонимное письмо с описанием вашего свидания.

Натали. Это была ловушка?

Азя. А ты что думала? Наивная…

Натали. Но Александр напрасно ревновал!

Азя. Его больше раздражало, что имя твое стало притчей во языцех. И ты могла бы пощадить его чувства.

Натали. А он мои щадил?

Азя. Они у тебя были? Ты только что отрицала их…

Азя. Что ты сидишь? Все собрано и погружено. Одевайся. Тетушка что-то опаздывает. Боюсь, сегодня мы далеко не уедем.

Натали. Азя, ты знала о дуэли?

Азя. Не я одна. Вревская знала, Вяземская догадывалась. Думаю, что и Катрин знала.

Натали. И вы не могли остановить это безумие? Александра Воронцова, девчонка, увидев едущих друг за другом Пушкина и Дантеса, почувствовала неладное, истерику мужу закатила, требуя его вмешательства в происходящее.

Азя. Ну и чего добилась? Муж ей разъяснил что вмешиваться нельзя.

Натали. Дашковы – посторонние люди. Но мы-то – семья! Вы должны были отговорить их, того и другого!

Азя. Не нам судить их поступки… своих грехов хватит не на одно покаяние.

Натали. Ты желала его смерти!

Азя. Вот уж нет! Я молила бога о счастливом исходе.

Натали. Ты должна была сказать мне! Я бы отговорила обоих.

Азя. А сама ты ничего не должна? Ты даже не представляешь, до какого раздражения вы с Жоржем довели Александра! Ты привела их к дуэли глупостью своей, господь тебя и покарал. Тебе мало было ноябрьского вызова? Не поняла, к чему может привести твой флирт? Бескровно это уже кончиться не могло. Он не хотел жить… сам говорил: «мне не жить здесь, я умру, да видно, так и надо…»

Натали. Он тебе это говорил?

Азя. И Вревской говорил, что будет искать смерти…

Натали. Сознательно шел на смерть? Неужели мы ему так надоели? Со мной понятно, но дети!

Азя. А ты о детях думала, когда флиртовала с женатым человеком?

Натали. Да Катрин возомнила, что Жорж в нее влюблен…

Азя. Твое-то какое дело до их отношений после свадьбы?

Натали. А вот такое!.. И Пушкина следовало остановить! Он бы остыл, и все обошлось бы… как в ноябре…

Азя. Для этого пришлось бы Жоржа вторично женить… на ком? И куда

Катрин пристроить? В монастырь беременных не принимают… Нет, для Пушкина дуэль была единственным способом остановить тебя, Дантеса, а заодно и Николая Павловича. Он готов был умереть, лишь бы не видеть их рядом с тобой в будущем…

Натали. Но он говорил, что готов жить долго.

Азя. Говорил…

Натали. Вот видишь!?

Азя. Жить, чтобы наблюдать ваш затянувшийся флирт с Дантесом?

Натали. Пушкину нравилось, что за мной ухаживал Дантес. Сам он не любил быть возле меня.

Азя. А не наоборот ли все было?

Натали. Да он сам говорил: «Кокетничать я тебе не мешаю, но требую от тебя холодности, благопристойности… не говоря уж о беспорочности поведения…»

Азя. Во всем меру надо соблюдать. А ты дококетничалась, что мужу пришлось вступиться за твою честь…

Натали. Варварство, убийство – это честь? Мужчины помешаны на поединках, а Пушкин особенно. Сплетни шли и о Павлищеве в их городе, но Николай Иванович не вызвал же Литке на дуэль!

Азя. Пушкин – не Павлищев… Он любил испытывать судьбу. «Есть упоение в бою и самой бездны на краю…» Или «Мне неприлично бояться чего-нибудь, я – дворянин! Ни черт, ни воры не могут удержать меня…»

Натали. А если бы он стал убийцей? Как бы я стала с ним жить?

Азя. Спроси у Катрин, она к этому готова.

Натали. Не говори мне о ней!.. Пушкина бы ждала опала… наказание!

Азя. Острог? Ссылка? Ему Петербург был хуже острога…

Натали. Но как же император разрешил дуэль?

Азя. Он не разрешал, но и не запрещал. По-видимому, свой интерес имел.

Натали. Как он мог?

Азя. Очень даже мог… Дуэль убирала обоих соперников на пути к тебе.

Натали. И ты можешь так думать об императоре?

Азя. Я говорю о мужчине. Ты задумывалась, почему другие за тобой не волочились?

Натали. Они видели мое предпочтение.

Азя. Нет, Ташенька… Они уважали тебя и Пушкина. А те, кто не уважал, боялись императора, который тоже заинтересовался тобой. Соперничать с Николаем Павловичем – с огнем играть. И Дантес – дурак набитый, если пошел на это.

Натали. И все благосклонно отдали меня в наложницы императору? Да Жорж – смелый человек, не побоявшийся соперничества с государем, потому что любит меня.!

Азя. Уймись ты с этой любовью! Любящий не стал бы компрометировать любимую женщину. Два месяца назад у него была прекрасная возможность доказать любовь к тебе, пойти к барьеру.

Натали. Дуэли же запрещены!

Азя. В ноябре запрещены, а в январе разрешены? Не оправдывай этого пакостника. Он и на Катрин женился, чтобы войти в нашу семью и провоцировать тебя на адюльтер. А когда ему указали на дверь, он устроил эту сцену у Идалии…

Натали. Как он напугал меня! Ведь готов был застрелиться!

Азя. Комедию ты приняла за что-то серьезное, а трагедию мужа не разглядела?

Натали. Ты уже десять раз обвинила меня в глупости. А что же умные-то не разгадали его намерений? Он со мной-то, может быть, меньше общался, чем с друзьями своими…

Азя. И он тебе ни разу не проговорился о дуэли?

Натали. Спросил как-то, о ком я буду плакать в случае дуэли?

Азя. И что ты ответила?

Натали. О том, кто погибнет…

Азя. Да, ты добрая, но не Пушкину было слышать такое…

Натали. Вы вот все не верите чувствам Дантеса, но и месье Геккерен говорил о страданиях Жоржа!

Азя. И предлагал отдаться его сынку?