Воззвание Разве ласточки лепят себе пулеметные гнезда? Для того ли гремят всю прозрачную ночь – соловьи? И затем ли пришли бесконечные майские весны? И зачем они стольких – через огненный край повели? Возвратите землян – на чудесную детскую Землю, Не дарите смертей, не кормите кромешную сныть! Сколько нужно стволов – расстрелять дорогую деревню, Сколько нужно столов – чтобы всех на Земле – накормить? Не растите кустов из отравленных огненных игл, Не зовите на бой – ни врагов, ни – свою голытьбу, Не крестите мечом, навсегда отмените Калигул, От смертельной подушки – оторвитесь, как Лазарь в гробу! Слишком много дано, чтоб себя разменять по дешевке, Слишком много должны мы простому лесному зверью, Хорошеет земля в первобытной весенней обновке, Только мы по приказу – плечо подставляем ружью. И уходим молиться – земному кровавому богу, А природа стоит, словно странник, – у наших дверей… Всех живущих – спасайте и всем – уступайте дорогу! Из горящих сеней – выносите зверей и детей. …И в зените – стояло высокое Солнце Бессмертных, И дарили Земле колокольную даль – соловьи, И прозрачный лесок из простых крестовинок фанерных – Все шептал и шептал – монолог о Великой Любви… Невечернее «Ты – не путь, ты – сплошная распутица…» Ты – не путь, ты – сплошная распутица, Сам не верящий в это житье. То, что сбудется, то – и не сбудется И придет на прощанье твое. Что хотелось – сбылось оно в почестях, То, что снилось, – забылось, ушло И уже не сияет, не хочется, И не надо писать набело. Но осталась загадка смертельная Да оглядка шинельных равнин, Корабельная вьюга недельная За провалами башенных спин. Спят леса, заколдованы реченьки, Ждут глаза, да не слышен ответ. И сказал бы, да, видимо, нечего, Нет возврата и – выбора нет. Удаленка Нас Бог послал на удаленку, Чтобы от знанья уберечь. Не навсегда, а так – в сторонку – Мальчишку выгнал и девчонку, Но дал с собой живую речь. И вот средь древнего болота Мы возвели с пол-оборота Такую башню, что не слезть. Но он желал от нас чего-то, Допустим, что была охота Узнать – откуда сам он есть. Пейзаж нас встретил, впрочем, сухо, Ищи-свищи Святого Духа, Но спас Великий Индивид. И тут пошла у нас движуха, Ему – респект и уважуха. Земля – страдает, небо – глухо, И на вопросе – мир стоит. Карантин
В Феодосийской тишине На самом на карантине Мы поселиться согласились, От дней и пляжа в стороне, У Времени – на глубине И прижились, и вдруг зажились. Армянской церкви кривизна, За морем – гулкая страна, Больницы призрачный отстойник, И лазаретная стена, Где в черном выставлен покойник… И только моря крутизна Внизу белеет, как подойник. Глядишь, и страсти улеглись, Сцепленья дней надорвались, Что подошло – не знаем сами, И эта даль, и эта близь – В одно-единое слились Однообразными часами. Вдруг стало пусто и светло, Пример решаем набело Потоками людского Ганга, Как будто, скептикам назло, Давно известное число Спросонья шепчет тетка Ванга. Ухань Всем откровеньям вопреки, У ртутной медленной реки, Подняв возничих на возки, Стоят незримые полки. Подземный гул. Шеренги спин. Потоки скул. Один в один. И Вельзевул. И Время Цинь. Они – глядят и не глядят. Они – стоят и не стоят. Народ в народ. Из ряда в ряд. Из рода в род. Века подряд. Они не ждут. Они не ждут. Они идут. Они идут. И не зовут. И не поют. И ртутный ток с ладоней пьют. Колонны глиняных солдат. Таких воинственных ребят. Не пропоет в ночи рожок. И не ступнут ни на вершок. Никто не охнет, не вздохнет. Не возвращается поход… Вдруг кто-то молвил: «Дело дрянь, Горит Ухань, родной Ухань. Нас крепко держат день и срок…» – А я бы мог. – И я бы мог. – Потом, потом, потом, потом! – Пойдем, пойдем, пойдем, пойдем! И поднимают белый флаг. И делают тяжелый шаг. В каком-то глиняном ряду И в терракотовом году. Сама Земля, Земля сама Не терпит рабского клейма. …Прошли распутицей земной, Планетной позваны бедой. Их разговор еще не стих. Остались метки после них – Коней и брошенный телег… И все покрыл внезапный снег… …Аддис-Абеба, Колыма, Каир и станция Зима… …Молчит эфир. Встает рассвет. Ни стука и ни звука нет. Сиянье крыш. Касанье крыл. Кто – приходил, и кто тут был?.. …Пропал и сгинул батальон, Но – легче дышится… Озон… Кому не правило – зола, Кому История – мала. |
