Ужиная, Алла одновременно старалась не терять из вида котенка. Ирена, с раздувшимся, как барабанчик, пузиком, умылась и заспешила под сервант. Но тут хозяйка успела подхватить ее под тугой теплый животик и усадила в банку. Киска попыталась выбраться, ее намерение было пресечено. Тогда, обнюхав бумажки, она села, оттопырила хвостик, пару раз мявкнула и напустила лужицу. «Ай, молодец! Ай, умница!» – приговаривала Алла в то время как котенок забрасывал бумажками свою лужицу и скреб коготками по жестяному дну банки. И хотя гладкая поверхность металла не поддавалась, скрести было необходимо: так велел инстинкт.
Выбравшись из селедочной банки, киска удрала под стул, однако в коробку забираться не спешила. Она наблюдала за двулапым существом, которое, судя по всему, было Большой кошкой – иначе зачем бы оно заботилось об Ирене, кормило ее, таскало за шиворот и обучало, как себя вести?.. Кошку-мать малышка постепенно забывала – новые впечатления перебили ее коротенькую память. К тому же инстинктивный страх за собственную жизнь учил ее приспосабливаться к обстоятельствам. Ей требовался покровитель, который бы кормил ее и охранял. Большая кошка для этой роли годилась, потому что кормила Ирену и вообще вызывала доверие. К тому же ей хотелось играть. Задрав хвостик вертикально вверх, что означает у кошек уверенность в себе, она выскочила из своего укрытия и бросилась к лапам Большой кошки.
Алла, которая пила чай, увидела, как черная киска выскочила из-под стула, вприпрыжку, немного боком, подскочила к ее ногам и, не снижая темпа, принялась карабкаться по лодыжке. «Красавица ты моя…» – растроганно произнесла хозяйка, сажая малышку на колени и осторожно, стараясь не напугать, погладила по спинке. Столь панибратское обращение пришлось Ирене не по нраву – она возмущенно зашипела и прыгнула вперед. Алла только всплеснула руками и ахнула, когда зверек звучно шмякнулся на линолеум. Падение, однако, не причинило киске вреда и, вскочив, она со всех четырех лапок бросилась к телефонной коробке.
«Ну ты действительно пани Ирена! – с чувством произнесла Алла и качнула головой. – Придется уважать твою независимость…» Она вымыла селедочную банку, опять нарвала в нее бумаги и поставила рядом со стулом. Уже забывшая про свою обиду Ирена вытягивала шею в отверстие коробки, голубые ее глазищи таращились изо всех сил, а мордочка выражала напряженное усилие понять, чем занята Большая кошка.
Суббота и воскресенье были посвящены тому, чтобы обучить киску ходить в баночку. Стоило малышке отвалиться от блюдца, как Алла закрывала кухонную дверь и наблюдала за поведением крохи. Едва Ирена направлялась под сервант, ее перехватывали по пути следования и помещали в банку. Киска кружила по ней, внимательно нюхала и совершала свои кошачьи дела. Мявкать она почти перестала – организм успел перестроиться.
В эти первые дни стоило Алле пропустить момент, и котенок удирал под сервант: там было безопасно и пахло Иренкой. К тому же малышку раздражало, что за ней следит Большая кошка. Туалет – дело интимное, свидетели здесь не нужны. В конце концов Алле надоело лазить с тряпкой под сервант, и она стала думать, как бы заделать щель между полом и низом серванта. Выход нашелся, когда она собралась сдавать стеклянные банки. Щели были заставлены многочисленными пол-литровыми, восьмисотграммовыми и даже литровыми банками. Попытавшись после обеда пробраться под сервант, Ирена с изумлением натолкнулась на стеклянную преграду – и, покрутившись по кухне, сама забралась в банку из-под селедки. «Охх… – с облегчением выдохнула наблюдавшая за драматической сценой Алла, – дело пошло по правильному пути!» А уже через неделю киска безошибочно находила свою банку, переваливалась через ее край и серьезно шуршала накрошенными туда бумажками.
Большую кошку Ирена признала за мать, которая обязана ее кормить, играть с нею и немного воспитывать. Вот только одно было плохо: Большая кошка отказывалась вылизывать Ирену, и приходилось заниматься этим важным делом самой. Лапы Большой кошки были хороши для нападения на них. Ирена пряталась под стулом, потом неожиданно выскакивала из укрытия и с разбегу взбиралась по лапам вверх. Крики возмущения и попытки сбросить маленькую нахалку на пол совершенно игнорировались – она целеустремленно карабкалась по брюкам, цепляясь острыми коготками за джинсовую ткань, а заодно прихватывала и кожу. Утвердившись на коленях, Ирена ощущала себя победительницей и позволяла Большой кошке гладить свою спинку и чесать шейку. На руках она оставалась ровно столько, сколько хотела сама. Если что-то было не так – следовал прыжок с любой высоты. Однажды она перепугала хозяйку, спрыгнув с ее рук в коридоре. Алла даже вскрикнула. Ирена, однако, вполне благополучно приземлилась на лапки и тугое пузико и убежала под диван.
Постепенно киска все больше обживала квартиру. Внимание привлекло стоявшее возле дивана кресло. Запрыгнуть в него с пола она пока не могла, а потому подскакивала вверх, цеплялась коготками за обивку и, усердно работая задними лапками, подтягивалась на сиденье. Кресло настолько пришлось ей по вкусу, что она переселилась в него спать, покинув свою телефонную коробку. Большая кошка ничего против этого не имела – малышка росла не по дням, а по часам и уже не могла в полный рост растянуться в коробке, чтобы хозяйка почесала ей нежное брюшко с белым треугольничком внизу.
Самым таинственным и притягательным местом для Ирены оказался диван. Киска впервые забралась на него в отсутствие Аллы. Большая квадратная подушка пахла птичьим пером и вполне могла напасть на маленького черного котенка, поэтому Ирена осторожно обошла подушку кругом, слегка встопорщив на загривке шерсть и готовая в случае чего дать деру. Подушка агрессивности не проявляла – или просто затаилась?.. Опасливо подождав какое-то время, киска обратила внимание на одеяло из верблюжьей шерсти, сложенное в углу дивана. Она долго и серьезно обнюхивала его. Инстинкт предупреждал, что это имеет связь с каким-то огромным животным, возможно даже это и есть само животное, которое только притворяется сейчас мертвым. Стоит же потерять бдительность, оно накинется и…
Вернувшаяся домой Алла застала Ирену перед сложенным одеялом. Она стояла, изогнув спину дугой, глаза ее расширились от ужаса, шерсть стала дыбом, превратив котенка в черный меховой шар. Присев на край дивана, Алла поскребла ногтями по пледу – внимание киски тотчас переключилось на движущиеся пальцы и, позабыв про верблюжье одеяло, она принялась охотиться на быстрых маленьких зверьков, нагло бегавших у нее под самым носом. Охота требовала укрытия, и Ирена втиснулась в щель между подушкой и одеялом, где и затаилась. Когда неосторожные пальцы-зверьки приблизились, она выскочила из своей засады и угрожающе на них чмокнула. Алла засмеялась. Сколько было у нее кошек – ни одна не издавала такой вот необычный чмокающий звук. А может, просто позабылось?.. Ирена между тем снова спряталась в свое укрытие – и хозяйка изобразила бегущую мышку. С этих самых пор щель между подушкой и одеялом стала любимым местом подрастающей киски, когда она играла в прятки или в охоту.
Блюдце с теплым супом, в котором мелко накрошенное мясо было перемешано с раздавленным вилкой картофелем, Алла поставила на пол и позвала котенка. Проголодавшаяся Ирена тотчас явилась на зов с поднятым хвостиком-флажком и жадно принялась есть. «Интересные они существа… – размышляла между тем Алла, – вроде бы все в них понятно и объяснимо, но одновременно присутствует в кошачьем народце какая-то вековечная тайна. Черная кошка обычно сопровождает нечистую силу и разных там ведьм. И в древнем Египте кошкам поклонялись, как прислужницам богини луны. И саму богиню часто изображали с кошачьей головой. Неспроста ведь все это. Живут рядом с людьми – и сами по себе».
Ирена поела и собралась с разбегу взобраться на колени к Большой кошке, как вдруг увидела бегущее по полу серое существо. Она с опаской подкралась к серому и стала его рассматривать вблизи своими голубыми любопытными глазищами, в которых уже появилась желтизна. Существо не обратило на нее внимания, целеустремленно продолжая свой путь из-под серванта к столу. Ирена протянула лапку и потрогала бегущее серое – оно никак не отреагировало. Тогда она осмелела и подцепила его коготками. Перевернутое на спину существо принялось дрыгать в воздухе многочисленными ножками – и киска на всякий случай отскочила и зашипела. «Это мокрица», – пояснила Алла, словно котенок мог ее понять. Мокрица перевернулась со спины на брюшко и заспешила под спасительный стол. Ирена с самым серьезным видом сопровождала насекомое, пока оно не заползло под плинтус, однако тронуть больше не решилась.
