Мари хорошо отзывалась о Жан-Поле. Может, я смогу уговорить его взять меня на работу? Я набрался смелости и решил подойти к нему.

– Простите, я слышал, что вам нужен бармен. Вы могли бы взять меня. Недавно меня обокрали, и у меня почти не осталось денег. Вы бы очень помогли мне, если бы взяли на работу.

Жан-Поль молчал. Его лицо не выражало никаких эмоций, и было невозможно понять, о чем он думает.

– Прошу прощения, месье. Я сочувствую вашему положению, но нам требуется бармен с опытом работы.

Я поблагодарил Жан-Поля, и направился к себе в номер. У лифта, я поймал на себе взгляд горничной, протиравшей зеркало. Надеюсь, она не слышала разговор.

Мне надо найти работу. Через несколько дней я должен буду выехать из гостиницы. Где тогда я буду жить? Я сидел в кресле и строил планы на будущее. В дверь постучали. Это была Мари.

– Здравствуйте, Сперо! Одна птичка, а точнее болтливая сорока Франсуаза, нашептала мне, что вы хотите работать барменом в нашем отеле – работа ваша,– девушка уже собиралась уходить, но я остановил ее, взяв за руку… Меня будто ударило током. Сердце часто забилось, и я не мог ни о чем думать. От оцепенения я отошел, когда Мари стала щелкать пальцами у меня перед глазами:

– Сперо, вы еще с нами? Вы в порядке?

В моей руке больше не было руки Мари:

– Что? То есть я хотел сказать, как значит работа моя? Но ведь Жан-Поль сказал…

– Я поговорила с ним… видите ли, мы с ним давние друзья. Так что, сегодня вечером можете выходить на работу.

– Не знаю, как вас отблагодарить!– я широко улыбнулся, а Мари засмущалась, опустила глаза и покраснела.

– Раз мы будем работать вместе – перейдем на "ты". К тому же, я твоя должница после случая в ресторане. Не люблю оставаться в долгу,– Мари попыталась улыбнуться, но это была очень грустная улыбка. И я понял, из-за чего расстроена девушка. Она посмотрела мне в глаза и поняла, что ее чувства не остались незамеченными:

– Говорят, что ты видел, как убили месье Фатиля… Он был хорошим человеком. Со стороны он казался грубым и невоспитанным, но под всем этим пряталась добрая душа. Я знаю – мы были знакомы много лет. И он всегда хорошо относился ко мне,– по щеке девушки побежала слеза. Я не мог смотреть, как Мари плачет.

– К тебе невозможно относится иначе.

Мари снова улыбнулась, но на этот раз счастливой улыбкой.

– Фатиль не заслуживал смерти, но я верю, что справедливость восторжествует, и тех людей накажут,– сказал я, в надежде утешить девушку.

– Хорошо бы… но далеко не всегда все происходит по справедливости,– Мари вытерла слезы большими пальцами.– Ну, до встречи вечером!– и она ушла.

У меня теперь есть работа! Я совсем как человек!

11

Перед началом смены мне выдали рубашку. Никто не объяснял, что и как делать, но я освоил все сам. Быть барменом оказалось достаточно просто и даже интересно. Не последнюю роль в этом сыграла Мари. Она помогла мне. Здорово надоел я ей, должно быть.

В тот вечер в ресторане было много народу – публика пришла послушать выступавший в тот вечер джазовый оркестр. Мари бегала от столика к столику, да и я тоже не сидел без дела. Но, все же, я заметил, что один из посетителей как-то странно посматривает на Мари. Надеюсь, он не будет приставать к ней, как тот тип, подумал я. Все разрешилось самым неожиданным образом.

Мари принесла мужчине заказанное им блюдо и уже собралась уходить, но этот месье остановил ее:

– Простите, мадемуазель, вы Мари Клавье?

Девушка изменилась в лице:

– Нет, месье, вы ошиблись.

– Да нет, это вы! Моя жена вас обожала!

– …Будете еще что-нибудь заказывать?

– Она была почти на всех ваших выступлениях… Но, в тот день, когда вы выступали в Опере, ее сбила машина… Жена как раз шла на ваш концерт.

– Очень сожалею о вашей утрате.

– Спасибо, мадемуазель! Возможно, мне не стоит этого говорить, но я даже винил вас в произошедшем. Глупо, конечно. Виновата женщина, которая была за рулем другой машины и не следила за дорогой… А, хотя, какая теперь разница, кто виноват… Принесите мне бренди.

– Одну минуту, месье.

Я наблюдал за лицом Мари – оно было спокойным, но по взгляду я понял, что ее мысли где-то далеко.

12

После закрытия ресторана я еще долго помогал Мари прибираться. Освободились мы только в два часа ночи, и я предложил Мари проводить ее до дома.

– Спасибо, но не стоит. Я живу недалеко.

– Далеко или близко – неважно! По улице могут ходить плохие люди.

Я ненамеренно напомнил девушке о кончине Фатиля. Главное, она согласилась, чтобы я ее проводил.

По пути домой я решил спросить у Мари, как так вышло, что мужчина в ресторане отеля узнал ее. Я побоялся, что она снова не захочет отвечать, но в тот день девушка оказалась более общительна, чем вчера, когда мы были заперты в чулане.

– Я единственный работник отеля, кто работает сразу на двух должностях. Сначала я была просто горничной, но денег не хватало, и я попросила своего друга детства взять меня еще на одну должность и он согласился.

– Жан-Поля?

– Да. Надеюсь, он позволил мне работать в ресторане не только по дружбе, но и потому, что я старалась хорошо выполнять свою работу горничной.

– Но как это связано с тем, о чем говорил тот мужчина?

– Еще до того, как я стала горничной, я была певицей. Достаточно известной в Париже. Я даже в Опере выступала. Но все закончилось в тот день, когда мой ревнивый муж наградил меня этим шрамом,– Мари провела по щеке пальцем.– На этом карьера певицы закончилась. Мне было двадцать пять. Я ничего не умела, кроме как петь. Я отчаялась и не знала, что делать со своей жизнью, но тут на помощь пришел Жан-Поль. Он моя Фея Крестная,– девушка засмеялась и заправила прядь волос за ухо.– Жан-Поль предложил мне должность в отеле, в котором работал сам, и в котором я некогда выступала. Сначала мне показалось унизительным быть горничной, но потом я привыкла… Люди ко всему привыкают, даже если втайне надеются вернуться к прежней жизни…

– Я заметил, что некоторые из вас эгоистичны в своих поступках, даже когда стремятся помочь другим.

– Из Вас?! Что значит «из вас»?

– Вас – людей.

– А ты не человек?

О, нет! Что я говорю!

– Просто, я не из этих мест. Там, откуда я, все по-другому.

– Я заметила, что ты другой. И из каких же ты мест, где все по-другому и где принято называть детей необычными латинскими именами?

– Из очень далекого места. Обычно туда не возвращаются.

– Я поняла… Ты из Южной Америки.

Мы подошли к дому Мари. Он находился на узкой улице, недалеко от Сен-Жермен.

– Зайдешь выпить чаю? Я тебя кое с кем познакомлю.

– А твой муж мне шрама не оставит?

Мари сильно удивилась:

– Муж? Я давно развелась с ним! Я живу с дядей. Полтора года назад умерла моя тетя, и я переехала жить к нему, чтобы ухаживать за ним.

– Надо же… Знаешь… Мне очень захотелось выпить чая.

– Хорошо, но у меня есть условие: ты должен будешь что-нибудь о себе рассказать. Я почти ничего о тебе не знаю… Согласен?

Что я ей скажу?

– Договорились.

13

Квартира Мари была небольшой, но очень уютной. Она располагалась на самом верхнем этаже дома, такого… французского дома, с мраморной спиральной лестницей, на ступенях которой еще оставались следы тех, кого давно уже нет.

– Дядя Жак, я дома!

– Наконец-то, милая!

– Я не одна.

Мы зашли в маленькую комнатку. Возле радио спиной к нам сидел пожилой мужчина. Я подошел к нему спереди, и меня одернуло. Это был Блас! Я чувствовал это!

– Познакомься, дядя. Это мой друг, Сперо.

– Друзья Мари – мои друзья,– мужчина протянул мне руку – я пожал ее, у меня не осталось сомнений, что это Блас.

– Приятно познакомиться!

Мужчина улыбнулся, продолжая смотреть в одну точку. И тут я понял – старик был слеп.

– Я сделаю чай, дядя,– Мари положила руку на плечо дяди. Он наклонил голову и поцеловал ее руку.