— Завали. Свой. Гребанный. Рот! — выкрикнул блондин.

— Ты получил что хотел, у тебя в руках все. Уходи! Делай с ней, что хочешь, только уходи! — Грейс пыталась спасти всю ситуацию. Шейн, и правда, получил все.

— Ты права. Наверное…

Что-то в тот день должно было случиться. Напряженная и так ситуация, и тут у Ханны случился бзик в голове. Ее руки затряслись, и прозвучал выстрел, но куда-то в пол или стену. Резкий взгляд Алекса на нее, шевеление Чарли, который отвел пистолет на девушку.

То было ошибкой. Ошибкой для всех. Шейн нажал на курок, и пуля полетела в Чарли. Лишь две секунды. Кровь. Громкий звук упавшего пистолета Ханны.

Грейс тут же подлетела к Чарли.

— Уходим! — Шейн развернулся к автомобилю за его спиной. Но Ханна его будто не слышала. — Я сказал, уходим!

— Чарли! — Грейс смотрела на обездвиженного парня. — Прошу тебя, пожалуйста, очнись! — убрала руку из-под его спины и увидела кровь. — Алекс! — выкрикнула имя парня, выдирая его из непонятного состояния.

Блондин тут же повалился рядом с другом, пытаясь нащупать пульс. Во всей этой ситуации один лишь Райан додумался взять телефон и вызвать скорую помощь.

— Эй, придурок, очнись! — Алекс бил друга по щекам. — Ну же! Давай! — он снова и снова выкрикивал имя. Грейс рукавом пыталась вытереть слезы, другой рукой пыталась закрыть кровотечение. — Ты не можешь! Давай же, открой глаза, Чарли! — Алекс смотрел на пол, где образовывалась огромная лужа крови.

— Прошу, Чарли! — девушка наклонила голову на грудь парня, не переставая рыдать. И Рэй, сидевший с другой стороны уже ничего не делал. Его глаза бегали по обездвиженному телу.

— Сюда, быстрее! — голос Райана и шаги людей.

— Отойдите, — мужчины в белых халатах и масках быстро оценили состояние Чарли. Аккуратно положили его на носилки и погрузили в скорую машину. Грейс, находясь сама в выбитом состоянии, схватила Алекса за руку, таща за собой.

Больница. Коридор. Операционная. Красное мигание, показывающее, что вход запрещен. Спустя пятнадцать минут вышел хирург. Уже на том моменте всем показалось странным, почему так быстро.

Мужчина снял маску, шапку, сжав их в руках.

— Пуля зацепила клетки сердца. Мы ничего не смогли сделать. Мне очень жаль!

Алекс спиной сполз по стене, схватившись руками за волосы. Грейс двумя руками закрыла лицо и истерически зарыдала.

Снова все рухнуло.

Не сказать, что мокрый снег был банальным в такой ситуации. Противный, мелкий, но даже так он выворачивал душу наизнанку, особенно когда речь шла про Чарли, не стоявшего рядом.

Если бы этот придурок действительно был там, они бы пошли куда угодно, но не на кладбище. Однако, прошло достаточно времени, чтобы понять, — этот герой, так искренне хотевший жить, на самом деле, лежал под землей и все, что напоминало о нем, лишь дата жизни на плите.

Александр, регулярно ходивший к нему все время, говоривший обо всех случившихся событиях, старался держаться. Он положил очередной букет цветов поверх других. Лицо обычное, глаза пустые, внутри готов взорваться вулкан.

Для Алекса Чарли был лучшим другом, братом. Вместе с ним они прошли через столько событий и почти никогда не ругались надолго. О такой дружбе сочиняют легенды, пишут баллады. Больше этой дружбы не было.

— Поговори со мной, Чарли! — с искренней братской любовью произнес Алекс, улыбнулся горько, и, несмотря на погоду и слякоть, сел на землю перед могилой. Вгляделся в числа на плите и впился пальцами в почву, наплевав на все. Он один, он мог позволить себе выплеснуть эмоции. — Поговори со мной, сукин ты сын! — опустил голову и закрыл глаза, когда слезы выступили. — Мы всегда тренировались вместе, всегда помогали друг другу. Всегда ты говорил мне после тренировки, оказываясь победителем, что я, сука, недостаточно ловкий. Так что сейчас? Что? Именно сейчас ты решил поддаться, уступить? Сукин ты сын, Чарли Чейз! Ненавижу тебя, ненавижу! — слеза за слезой, эмоции через край и четкое понимание, что кто-то стоял за спиной.

Алекс медленно повернул голову вправо и увидел Грейс. Она не приходила в течение полутора месяца, она пришла лишь в день, когда парень выплеснул все эмоции. Молча положила букет белых лилий на могилу, развернулась и ушла. Спрятала за черной пеленой свое бледное лицо, красные глаза. Ее душа умерла.

— Недостаточно ловкий, Чарли, недостаточно!