Наконец веревки перерезаны. Радость и чувство свободы вспыхнули в груди Тармира, но он постарался сдержать их, понимая, что именно сейчас малейшая ошибка может выдать его. Мунк лишь недавно совершал обход, и Тармир решил, что есть время удалиться на достаточное для побега расстояние. Очень медленно он пополз вперед. Перед ним расстилалась голая степь. Брэд всегда старался выбрать открытые места для стоянок, так как сам нападал на врагов из укрытия. Пленник полз абсолютно бесшумно и вскоре совершенно растворился в густой предрассветной темноте.

Не один пленник провел бессонную ночь. Сола вертелась с боку на бок, не понимая, что с нею происходит. По сути, в свои десять весен, она была еще легкомысленным ребенком, к тому же очень избалованным. Когда ее мать умерла, Брэд всю свою любовь к Кэтри, которая заставила его переступить через все обычаи и запреты, перенес на маленькую девочку – ее дочь. Соле мало в чем отказывали, хотя и считали странной. И сейчас она как будто впервые сделала шаг в мир взрослых, мир враждебный, где самые сильные желания могут не сбыться, где существует жестокость. До сих пор она смутно ощущала лишь отголоски ее: нападения хищников, травмы на охоте, редкие столкновения с другими племенами. Но ей казалось, что все это ее не коснется, Сола гораздо больше боялась своего брата: он один не выполнял ее капризов и очень часто был жесток с нею. Но от увиденного сегодня ее просто трясло, что делать дальше она не знала.

Объект ее страха лежал практически рядом с нею и не мог заснуть. Также сын своей матери, он сильно отличался от своих флегматичных соплеменников ярко выраженной фантазией, умом, эмоциями и более абстрактным мышлением. Как и Брэд, он с самого детства привязался к сестре, а когда она стала, по представлениям племени, девушкой он и мысли не допускал, что она может достаться кому-то другому. Она должна быть его собственностью, как копье, как одежда, сшитая для него любящей его, худенькой по сравнению с другими женщинами, Лис.

Но не Лис ему нужна, а Сола. И чем ближе время выбора пар, тем больше он нервничал, тем больше ему хотелось выместить свои эмоции хоть на ком-нибудь. И прежде всего – на Соле. Он любил ее – и ненавидел, за эту свою зависимость от нее. Конечно, Гром не осознавал всех этих нюансов – просто его накрывали чувства, мысли метались в голове и он выплескивал их каким-то определенным образом. Например, сейчас, когда он представлял, что могло быть там, на берегу ручья, ему хотелось наброситься на лежащую рядом сестру и сделать ее своей прямо сейчас. Но он знал, что по обычаям за это его ждет смерть. Женщин, имеющих мужчин ниже по положению можно трогать. Выше по положению – можно огрести. Девушек и женщин вождя – категорически нельзя. Тогда его мысли переключались на пленника и он, бросая взгляд в его сторону, думал: а не встать ли и наподдать ему еще раз? Но, представляя, какой возникнет скандал, он морщился и отказывался от этой идеи. Перед рассветом он все же попытался заснуть, но в голове толпились разные мысли, как это бывает при бессоннице, и Гром снова повернулся в сторону пленника, представляя, как бьет его по наглой черной роже.

Ему показалось, что на прежнем месте того нет. Всматриваясь в темноту, он пытался разглядеть очертания лежащей фигуры, пока не зарябило в глазах. Гром сел и вновь присмотрелся. Он определенно не видел своей жертвы. Он встал и пошел туда. Спот, его жены и дети спокойно спали, но урода не было!

– Тревога! – Заорал Гром во всю силу своих легких. Караульный сразу подскочил к нему.

– Пленник сбежал! – Уточнил ревнивый брат Солы – его вопль был похож на львиный рёв, – в погоню!

Все племя моментально пробудилось и вскочило на ноги. Вождь за секунды сообразил, что произошло. Если бы пленник убежал – было бы лучше для всех. Но теперь у него не было выхода – если он просто не обратит внимания на побег – потеряет уважение соплеменников. Ругая в душе сына своей женщины, он собрал охотников. Краем глаза Брэд заметил Солу. Она проснулась и села, прижав руки к груди. «Это слишком далеко зашло. Надо с этим покончить. Я совершил ошибку, притащив его сюда – мне ее и исправлять. И будь, что будет» – решил для себя вождь.

– Когда он ушел? – Спросил Брэд Грома, но смотрел в это время на Мунка.

– Брэд, – растерянно ответил Мунк, – да я же не знал, что надо его охранять! Ты ничего не говорил. Я за ним не следил!

– Он ушел перед рассветом, Брэд, – сквозь сжатые губы ответил Гром, – недавно. Он не успел далеко отойти. Пойдем по следам. Мунк его не заметил – значит, он полз, так ведь? Когда найдем – убьем. Я убью. Никто не трогайте – я хочу сделать это сам.

– Гром, – спокойно ответил вождь, – ты будешь командовать охотниками, когда станешь вождем. Пока это делаю я, поэтому просто отвечай, когда тебя спрашивают.

Гром сжал губы и кулаки, но промолчал. В это время тьма уже рассеивалась, предвещая скорый рассвет.

Охотники пошли по следу. Они уже прекрасно видели при таком освещении, поэтому с уверенностью продвигались вперед. Примятая трава выдавала Тармира с головой.

Он слышал, конечно, что его отсутствие обнаружено. Но усталость и травма головы не позволяла придумать ничего для своего спасения.

Когда первые лучи осветили степь, Гром решился на провокацию. Он закричал:

– Я вижу тебя, трус! Если не вернешься, я убью тебя!

Нервы Тармира не выдержали, он вскочил и побежал. Его сразу догнали, схватили, заломили ему руки за спину и отвесили несколько хороших тумаков. После чего вождь приказал вести его обратно на стоянку.

Там Тармиру связали сзади локти, а также ноги, и бросили на землю. Мика молчала, ни во что не вмешиваясь. Сола сидела на своем месте и тряслась от ужаса. Гром время от времени подходил к беспомощному пленнику и изо всех сил бил его ногой, после чего начинал лихорадочно метаться взад-вперед по стоянке. В очередной раз Брэд поймал его и с силой оттолкнул от жертвы, со словами:

– Перестань!

Сам вождь сидел возле огня и размышлял о чем-то. Он отказался от завтрака, когда Лис принесла ему его. Иногда он искоса бросал взгляд на Солу.

Когда солнце достигло вершины неба, Брэд встал.

– Приказываю племени собраться, – промолвил он, – я принял решение относительно пленника.

Все стали подтягиваться к месту собраний. Гром, с недоверчивым видом, одним из первых подошел к вождю. Сола не двинулась с места, но подошла Мика, подняла ее, и привела на собрание племени. У девушки подкашивались ноги, ее трясла крупная дрожь.

Брэд, глядя в землю, произнес:

– Мы захватили пленника из народа чужих. По просьбе моей матери я позволил ему жить в нашем племени. Но он не захотел. Создавал лишние проблемы. Совершил побег. Сегодня он сорвал нам охоту и должен заплатить за это собственной плотью. Перережьте ему горло.

Гром сразу сделал шаг вперед. Он достал нож и с улыбкой приблизился к лежащему на земле пленнику. Тармир, увидев оружие, закрыл глаза. Он знал, что жертве, перед тем, как ее съесть, спускают кровь. Ему вспомнилась рыдающая в его сне мать. Гром, присев перед ним на корточки, схватил его за косички, запрокинул голову и улыбнулся.

– Брэээээд! – Вдруг изо всех сил завизжала Сола, вырвавшись из объятий Мики, – Брэд!

Она подбежала к вождю и упала на колени к его ногам, обхватив их руками. Не переставая дрожать, она проскулила:

– Брэд! Я согласна быть твоей женщиной, если ты оставишь ему жизнь! Я согласна! Прошу!

Брэд, Гром и пленник вздрогнули. Наступила минута молчания. Сначала Гром растерялся от услышанного, но быстро придя в себя, решительно размахнулся ножом. Брэд копьем выбил его и ударил древком Грома по голове. Он наклонился и поднял Солу. Взяв за подбородок, поднял ее лицо, залитое слезами.

– Согласна? Обещаешь?

Сола безмолвно и часто кивала.

– Обещаешь, что станешь моей женщиной, будешь вести себя, как подобает женщине вождя? Никогда близко не подходить к чужаку, не разговаривать с ним? Рожать детей у моего очага и быть послушной мне во всем? Говори перед всем племенем!